повествования о событиях первой трети XIV в. и их поступков. Как я уже говорил, именно здесь с наибольшей остротой проявляются идейные пристрастия историков, и именно в этих суждениях наше время отображается наиболее точно. Итак, несколько характеристик.
Начнем с одной из самых современных работ уже неоднократно цитировавшегося очень серьезного труда Н. С. Борисова:
«…Так ли черен был в действительности поступок Ивана, как изображает его тверской книжник (а вслед за книжником и множество позднейших историков!)? Совершенно очевидно, что зимой 1327/28 г. каратели, да и сам хан Узбек относились к русским князьям по принципу…кто не с нами, тот против нас. Уклониться от участия в походе на Тверь значило обречь свою землю на опустошение и своих людей на погибель. Ясно и то, что татары все равно разорили бы Тверь, с Иваном или без Ивана. Все русские князья ходили на Тверь, спасая свои собственные княжества, а также и свое положение как правителей. Эгоизм был до неразличимости переплетен здесь со здравым смыслом.
Что до роли Ивана как…провожатого татар то это явная гипербола. <…> Суть дела состояла в том, что князь Иван как старший среди участвовавших в походе на Тверь русских князей был, видимо, назначен ответственным за действия всей русской части Федорчюковой рати и в этом качестве был ее… вожем, командиром.<…>
Подводя итог изучению событий 1327/1328 гг., необходимо отметить следующее. Тверское восстание нельзя понимать как нелепую случайность, в одночасье погубившую политические успехи тверичей. Напротив, это был закономерный результат той политики…игры не по карману, которой придерживались и Михаил Тверской, и его сыновья. Стремясь любой ценой сохранить великое княжение Владимирское, они до предела истощили материальные возможности своего княжества и растеряли всех своих потенциальных союзников. Именно крайнее обнищание Твери в результате непомерных платежей в Орду было причиной такого настроения горожан, при котором достаточно было искры, чтобы зажечь огонь восстания. В огне этого восстания сгорели остатки политических амбиций Михайловичей.
Московскому князю оставалось пожинать то, чего он не сеял… Как можно в целом оценить действия Ивана Калиты в 1327/1328 гг.? Прежде чем ответить на этот вопрос, необходимо отметить те причины, под влиянием которых определились эти действия. Одна из них типичный для того времени метод принятия решений…по старине. В трудных ситуациях обращались к опыту предков, к их решениям аналогичных вопросов. <…>
…Ни Иван Калита, ни Александр Тверской не проявили в событиях 1327/1328 гг. каких-то оригинальных подходов к решению политической проблемы. Оба действовали всецело в русле традиций своего княжеского дома. Однако московская традиция, восходившая к Александру Невскому, в той конкретно-исторической ситуации оказалась более реалистичной и перспективной. Своими действиями Калита спас от ордынского погрома все, что еще можно было спасти[518] .
Признаться, что такого рода патриотическое прочтение перипетий второй четверти XIV в. представляется крайне циничным[519]. По-моему, это станет очевидным любому, кто попытается перенести подобные оценки на события более актуальные отстоящие от нас, скажем, не на 700 лет, а лет на 60…
По сравнению с такими (кстати, вполне современными нам) характеристиками даже классовые оценки полувековой давности, основывавшиеся на прочных методологических основах, заложенных трудами основоположников и теоретиков марксизма-ленинизма, в частности работами И. В. Сталина по национальному вопросу[520], кажутся гораздо более антропологичными, во всяком случае более гуманными:
«…Княжение Ивана Калиты было важным этапом в процессе политического возвышения Московского княжества как основы объединения Северо-Восточной Руси и главного территориального ядра будущего Русского централизованного государства. Иван Калита действовал как властный князь-вотчинник, неуклонно стремившийся к расширению территории своего княжества и к подчинению своей власти других русских князей. В его деятельности отсутствуют мотивы национально-освободительной борьбы. Он не боролся против гнета Золотой Орды, а откупался от хана исправной уплатой…выхода, доставляя Руси некоторую передышку от татарских набегов. Его политика правежа денежных средств с населения русских земель была неуклонной и жестокой, сопровождавшейся крутыми мерами.
При Калите русскими феодалами не только не было сделано попытки свергнуть татаро-монгольское иго (для этого еще не наступило время), но этот князь жестоко подавлял те стихийные народные движения, которые подрывали основы господства Орды над Русью. Калита выступал даже своего рода агентом Узбека по доставке в Орду…выхода. Но, обеспечив себе если не покровительство, то, во всяком случае, признание ордынского хана, Калита использовал его для укрепления на Руси своей власти, которую в дальнейшем московские князья употребили против Орды. Жестоко расправляясь со своими противниками из числа других русских князей, не брезгуя для этого татарской помощью, Калита добился значительного усиления могущества Московского княжества, а это содействовало процессу государственной централизации. <… >
Калиту не нужно идеализировать. Это был сын своего времени и класса, правитель жестокий, хитрый, лицемерный, но умный, упорный и целеустремленный. Хозяйственное возрождение разрушенной после татаро-монгольского завоевания страны совершалось в результате объективных процессов экономического развития. Действующими факторами этого развития был труд русского народа, его борьба за независимость. Политика Калиты отражала интересы господствующего класса и содействовала укреплению феодального базиса и государственной централизации. Но эта политика, проводимая крутыми мерами, в целом не противоречила объективному поступательному движению феодального общества. Поэтому, несмотря на все неблаговидные приемы деятельности московского князя и отрицательные черты его личности, эту политику надо признать относительно прогрессивной»[521] .
Именно такие оценки, признающие незаурядную подлость московского правителя, но оправдывающие все его действия достигнутыми (правда, не им, а его потомками) результатами (которые он якобы гениально предвидел, руководствуясь самым передовым мировоззрением всех времен и народов), стали общепринятыми. Они широко тиражируются, в частности в научно-популярной исторической литературе. Примером такого рода является совместная книга И. Б. Грекова и Ф. Ф. Шахмагонова:
«…Не раз выдвигались обвинения в его [Ивана Калиты] адрес, что вот-де тверичи восстали, а он по злобе на тверских князей, в борьбе за великокняжеский стол навел на Русь ордынскую рать. Раздаются сожаления, что Тверь не поддержали другие русские города. Сожаления, конечно, имеют право на существование. Но нельзя не принимать в расчет, что Русь еще не была готова к свержению ордынского ига, не имела на это сил, в то время как Орда при Узбек-хане переживала апогей своего могущества. <… > Ордынская рать и без Ивана Калиты пришла бы на Русь, двигаясь на Тверь, она опустошила бы и Рязанскую и Владимиро-Суздальскую земли. У Ивана Калиты не было выбора: или идти вместе с татарской ратью покорять Тверь и тем самым спасти Москву, Владимир, Суздаль, или потерять все. <…> Время, исторический прогресс требовали проявления на Руси личности, способной понять ордынскую политику, найти ее слабые стороны и нейтрализовать ее губительное действие. Такой личностью оказался Иван Калита…»[522].
Таким характеристикам противостоят оценки историков, стоящих на несколько иных нравственных и методологических позициях (которые, кстати, гораздо ближе к точке зрения летописцев современников событий первой половины середины XIV в.):
«…О…премудром…лукавом…жестоком Иване Калите судят, исходя из довольно простой логики: результат совершившегося
критерий всего, в том числе и человеческой деятельности. Не вписался в схему…закономерного развития мятежный и трагический персонаж вроде тверского князя Александра Михайловича, и о нем хоть и сказано, но мельком. А победи Тверь Москву и те же историки так же, наверное, оставили бы на задворках истории…недальновидных московских князей.
Труд русского народа, его героическая борьба с игом и постепенное ослабление Орды создавали условия для образования на Руси единого Русского государства во главе с центром. Каким? Этот вопрос решался конкретной политической историей. Многое зависело от случая. <…> Нету нас никаких
