помощников капитана.
— Лури, — скомандовал Патрик. — Размести мою невесту в моих личных покоях, а меня — в комнате рядом с комнатой Стратко, в той, через зал. Принесите сундук моей матери и удостоверьтесь, что у Китиары есть всё, что ей может понадобиться — масла, духи и самая прекрасная одежда.
Слушая хозяина, Лури изогнул свою шею, как птица и бросал острые, любопытствующие взгляды на Кит. Когда Патрик умолк, Лури протянул костистую руку к ней.
— Следуйте за мной, моя дорогая.
Китиара собралась возразить — она едва ли была настолько избалована, чтобы ей всё это понадобилось — но Патрик мягко дотронулся до её руки и сказал:
— Иди за ним. Я присоединюсь к тебе за обедом.
Кит пожала плечами и усмехнулась. Идя вслед за Лури, она знала, что несколько дюжин пар глаз не сводят с неё взгляда. Действительно, она уже чувствовала себя как особа королевской крови.
**
Её каюта была на галерее ниже палубы, с широкими иллюминаторами, через которые была видна морская гладь. В стены комнаты были встроены удобно-выглядящая кровать, комод и маленький письменный стол. Лури нервно наблюдал за Кит, когда она ходила по каюте и прикасалась к вещам. Выглядело так, как будто она хотела убедиться в том, что всё это не сон. Когда она наконец повернулась, чтобы отпустить помощника капитана, он поднял руку, затем нагнулся и вытащил из-под кровати сундук.
Лури открыл замок и Кит увидела, что сундук был заполнен самым большим разнообразием прекрасной одежды. Казалось, Лури знает, что именно ему нужно и вскоре он извлёк из сундука желтое шелковое платье с низким вырезом и длинными вздымающимися рукавами.
— Очень миленькое, — сказал он, усмехаясь и подмигивая, — Симпатичное платье для прекрасной леди.
Кит выхватила платье из его рук, но не смогла сдержать улыбку. Всё это немного смешило её, особенно Лури с его изогнутой шеей и птичьими повадками. Она никогда не видела, тем более не носила, такое платье. Но когда она взяла его в руки и почувствовала мягкость ткани, то получила наслаждение от сознания его роскоши.
— Попробуйте, — сказал Лури.
Кит примерила платье к телу и увидела, что оно идеально подходит ей, как будто специально было на неё шито. Лури, не сводя с неё любопытного взгляда, ободряюще улыбнулся. Он открыл дверь встроенного чулана, чтобы раскрыть зеркало во всю длину.
Кит медленно приблизилась к зеркалу. Девушка, отражающаяся в нём, уже не была собой, а какой-то принцессой. В отражении она видела, как Лури выскальзывает из двери, бросив последний взгляд на красивую невесту своего хозяина.
— Поставить парус!
Ткань захлопала на ветру и корабль тронулся в путь.
ГЛАВА 11
Серебряный Сарган
Днём палуба кипела от жары, время от времени охлаждаясь только небольшим ветерком. Лури и Стратко стояли на миделе судна, соревнуясь в бросках ножей в прикреплённую к одной из мачт куклу.
— Плохой бросок, дорогуша, — сказал Лури, кудахтая и качая головой на пути к кукле. Как только его спина закрыла Стратко обзор, Лури тайком вытащил нож из центра мишени и переместил его приблизительно на дюйм в сторону.
Его гигантский противник бросился к мачте. Стратко бросил на Лури подозрительный взгляд, затем что-то проворчал и вытащил нож с такой силой, что кукла оторвалась и повисла вверх тормашками на верёвке. Тогда Стратко обернул свою руку, такую же толстую, как ветвь валлина, вокруг талии Лури и поднял его к мачте, показывая, что помощник капитана может теперь стать новой целью.
— Нет-нет-нет. Я не могу быть мишенью. Я нужен капитану Ла Кава, чтобы доплыть до земли. Если Лури будет изувечен, то всё судно будет изувечено, а в особенности капитан. — с негодованием объявил Лури. Он мог себе позволить хвастаться. Капитан Ла Кава сейчас дремал в своей каюте. Ему нравилось брать штурвал ночью, одному под звёздным небом, в то время как остальные спят. Высыпался же он днём.
Патрик тоже был в своей каюте. Он занимался записями в своём дневнике и выпроводил Стратко, который иначе всё время крутился бы возле своего хозяина. Все другие пассажиры были тоже в своих каютах, преследуемые послеобеденным солнцем. Даже члены команды изредка появлялись на палубе. Только два или три матроса оставались наверху. Минотавры тянули вёсла, чтобы поддержать ход судна, но не особо усердствовали. Небо было подёрнуто дымкой от отраженного света, вода глубокой и голубой, как сапфир. Нос корабля указывал на северо-запад.
Изгнанная скукой из своей каюты, Китиара поднялась на палубу как раз вовремя, чтобы наблюдать перепалку Стратко и Лури. После почти двух недель езды со Стратко по земле и недели, проведённой на борту
— Эй! Похоже, вы оба нуждаетесь в ком-то, кто обладает мудростью богов, чтобы разрешить ваш спор! Хочу чтобы вы знали, что я пока что свободна, — крикнула Китиара, усмехаясь и подходя к ним.
Китиара никогда не была на воде, большей, чем озеро Кристалмир, но она быстро приспособилась к жизни на море. В течении первых одного или двух дней она полностью исследовала судно, приспосабливаясь к морской качке и в конце концов стала двигаться со своим обычным проворством.
Наблюдая за Китиарой и ответив приблизительно на сотню задаваемых ею вопросов, Ла Кава решил, что она может быть в чём-то полезной. Он разрешил Кит помогать команде во время обычной корабельной рутины: снятия парусов, восхождение на рангоуты, чтобы распутать снасти и даже следить за горизонтом из вороньего гнезда. Солнце придало её коже теплый золотой загар, а физические нагрузки добавили мускульной силы к её гибкости.
Другие пассажиры зевали и игнорировали её, когда она карабкалась по снастям, обмениваясь шутками и переругиваясь с командой. Ла Кава потакал ей, как отец может потакать энергичному ребёнку. Со временем большинство матросов, непривычных к женщине, ведущей себя с ними как равная, стали на самом деле считать её таковой, уважая её за готовность всегда попробовать что-нибудь новое.
Кит не могла понять только реакцию Патрика. Ходя по кораблю, она часто чувствовала на себе его взгляд. Время от времени он казался смущенным её энергией и физической активностью, в других случаях он вроде бы гордился ею, почти что собственнической гордостью за восхищение, которое она вызывала у матросов.
Тем не менее, во всех остальных отношениях, Патрик держался от Кит в стороне. Чем дольше и дальше они плыли, тем более длительными становились периоды его плохого настроения и молчания. Кит не могла понять, что так заботило его.
Только ночью, когда они ужинали с Ла Кавой, Патрик становился более оживлённым, рассказывая историю за историей о Гвиннеде, о владениях своей семьи и о других близлежащих землях. Рассказывая, он часто обнимал Кит, обмениваясь с ней взглядами и жестами. Тем не менее позже, когда они встретились бы на палубе, он уже говорил менее свободно и редко прикасался к ней. Их поцелуи, инициатором которых обычно была Кит, были странно целомудренными.
Кит выбросила эти мысли из головы, приветствуя Лури и Стратко.
— Покажите мне, как вы делаете это, — попросила она.
Они закивали и Лури вручил ей нож с толстой ручкой, который нужно было вонзить в искусственную цель — соломенное чучело хобгоблина высотою в фут. Китиара взяла нож одной рукой, почувствовав его
