республику и прочие протестантские страны. Людовик заплатил эту цену, чтобы достигнуть истинного католицизма, как это было в Испании, Австрии, Богемии. В конце XVII в. голландцы и англичане были единственными, кто принимал любую степень нонконформизма. Французы были не более антипротестантами, чем англичане — антикатоликами, но они отстаивали свое превосходство более жестко. Людовик, как и любой абсолютный монарх, провозгласил свое право управлять своими подданными. «Государство — это я», — говорил Людовик.
Как бы жестоки ни были его методы, Людовику XIV было далеко до современных диктаторов. Его власть была основана на расслоенном обществе, где каждый класс имел свои функции и статус. Людовик увеличил привилегии аристократов и буржуа, чтобы сохранить союз с ними. Король редко рисковал в рамках своего версальского круга. Он не стремился наладить контакт с крестьянами, которые оставались подданными лордов. Когда революция 1789 г. пробудила национальный дух среди французов, это открыло дорогу новой власти за пределами мечтаний Людовика. Его метод управления Францией более всего соотносится с методом управления Испанией Филиппом II на век ранее. На первый взгляд два короля действовали прямо противоположно. Спокойный, углубленный в себя Филипп в своем каменном Эскориале и Людовик, окруженный роскошью в Версале. Но все это лишь различия в темпераменте французов и испанцев. Оба монарха принимали черты раннего европейского абсолютизма. Испания XVI в. и Франция XVII в. были аграрными, феодальными странами, где король был силен настолько, насколько была сильна его армия и бюрократия, и так богат, насколько были высоки налоги, собираемые с крестьян. Поскольку Франция Бурбонов была больше и богаче, чем Испания Габсбургов, то Людовик XIV смог установить более сильную власть абсолютизма, чем Филипп. Он собрал большую армию, чтобы удовлетворить династические амбиции и изменить международный баланс сил. Но соперники Франции не отставали. Людовик понял — как и Филипп, — что война может обанкротить даже самого влиятельного правителя.
На протяжении первой половины правления, с 1661 до 1688 г., внешняя политика Людовика был чередой блестящих завоеваний. Основываясь на завоеваниях Мазарини, он отвоевал территории во Фландрии, Люксембурге, Лотарингию, Эльзас и Франш-Конте. Его войска легко побеждали армии испанцев и империи. В 1677 г. они завоевали Соединенные провинции. Французские дипломаты ловко натравили врагов Людовика друг на друга, чтобы предотвратить создание антифранцузской коалиции. Англия и Швеция были привлечены в союз с Францией. Амбиции Людовика были династическими, но не национальными. И то, что люди на завоеванных территориях говорили по-французски, было лишь совпадением. Он претендовал на любую землю, где мог получить титул по наследству или женившись. В конце своего правления он хотел завоевать Испанскую империю Габсбургов, поскольку его мать и жена были инфантами Испании. Но после 1699 г. грандиозная внешняя политика Людовика перестала работать так отлаженно. Франция погрузилась в двадцатипятилетнюю войну против интернациональной коалиции, которая впервые остановила экспансию Людовика и обратила его в бегство. Организатором был один из самых умелых политиков той эпохи, Вильгельм Оранский. Голландец, обладавший исключительным чувством национальной гордости и рвением, Вильгельм потратил свою жизнь на противостояние Людовику XIV и всему, что тот делал.
Принц Вильгельм III Оранский (1650–1702) был наместником Габсбургов в Нидерландах и правнуком Вильгельма Молчаливого, организатора восстания против Филиппа II. Вся жизнь Вильгельма стала причиной того, что он возненавидел абсолютизм, Габсбургов и Бурбонов. Голландская республика была небольшой и слабоструктурированной. Ее жители не имели политических амбиций для достижения независимости, которой они лишились из-за Испании. К середине XVII в. Голландия достигла пика своего экономического развития. Две политические фракции, оранжисты и регенты, находились в статус-кво. Регенты были купцами в Голландии, самой важной из семи провинций. Они придерживались политической олигархии, религиозной толерантности. Оранжисты стремились к власти династии Вильгельма. Во времена международного кризиса военные таланты этой династии были особенно нужны. Вильгельм Молчаливый и его сын вступили в затяжную войну с Испанией с 1560 по 1648 г. Пока Вильгельм был ребенком, голландской политикой управляли регенты. Их лидер, Ян де Витт (1625–1672), основывал свою внешнюю политику на дружбе с Францией; позже его позиция была смята. Когда Людовик вторгся в Соединенные провинции в 1672 г. на пике кризиса, де Витт был убит на улице безумным монахом. Бразды правления перешли к молодому принцу. Чтобы остановить экспансию Франции, он совершил отчаянный поступок: он открыл доки и затопил соседние территории. Это сработало: Людовик растерял свою армию. Во время и после кризиса Вильгельм правил страной, не будучи королем. Он считал, что монархия противоречит традициям и темпераменту голландцев, и поэтому придерживался федеральной и республиканской рамок. В любом случае его целью было предотвращение дальнейших французских завоеваний.
В 1674 г. Вильгельм организовал первую антифранцузскую коалицию. Она состояла из Соединенных провинций, Австрии, Испании и нескольких германских княжеств. К сожалению Вильгельма, его союзники пали перед военной мощью Франции и в 1679 г. подписали мирный договор с Людовиком. Началось десятилетие перемирия, во время которого французы продвигались вдоль Рейна. В 1681 г. Людовик захватил Страсбург, в 1684 г. — Люксембург. К этому времени все соседи Франции были встревожены. Сформировалась новая антифранцузская коалиция: лига Аугсбурга включала союзников 1674 г. плюс Швеция и большинство княжеств Германии. Вильгельм знал: чтобы остановить Людовика, лиге нужна поддержка Англии. И знал, что англичане были на грани революции против своего короля, Якова II. У него были свои интересы в Англии: Вильгельм мог так же претендовать на английский трон, как и Людовик на испанский, его мать и жена были принцессами династии Стюартов. В 1688 г. он предпринял действия против своего приемного отца Якова и таким образом присоединил Англию к союзу против Франции. Давайте проследуем за ним по Английскому каналу.
Славная революция
Эти события произошли в Англии между 1660 и 1688 гг. Англичане устали от правления армии Кромвеля и от тяжелых налогов. Поэтому в 1660 г. они с радостью встретили восстановление монархии Стюартов. Карл II (правил в 1660–1685 гг.), сын убитого Карла I, был высоким мужчиной с черными кудрями, чувственными губами и блистательным остроумием. Годы с 1649 по 1660 он провел в изгнании во Франции и в Соединенных провинциях, и этот опыт дал ему весьма циничное отношение к политике и патриотизму. Восхождение Карла на трон в 1669 г. было безусловным. Конституционально это означало возврат к ситуации 1642 г., накануне гражданской войны. У короля находилась в руках неограниченная власть, но финансово он зависел от парламента. Поэтому вражда между парламентом и королем за власть была неизбежна. Религиозная довоенная ситуация была полностью восстановлена. После 1660 г. англиканская церковь снова стала главной церковью страны, со своими епископами и богослужением. Пресвитериане, независимые, баптисты и квакеры уже слишком сильно укоренились, чтобы их можно было уничтожить. Англиканское большинство могло пресечь эти пуританские реликты, но английские протестанты были постоянно разделены на конформистов и нонконформистов. Экономически королевские и церковные земли были восстановлены в 1660 г., но многие круглоголовые, собственники и купцы, были в лучшей позиции, чем кавалеры, которые потеряли свои земли за время революции. В интеллектуальном и духовном плане старые порядки не вернулись. Довоенная среда была метафизической, догматической и изощренной. Новый век королевского общества был механистическим, скептическим и урбанистическим. Настроение было новым, но базовые политические и религиозные проблемы так и остались прежними.
1660 г. продемонстрировал полноценное развитие меркантилизма в Англии параллельно с действиями Кольбера во Франции. Английская политика меркантилизма не была сформулирована научными гениями; она проистекала из реальных нужд делового сообщества и правительства. Пока Кольбер улучшал все аспекты экономики Франции, английские меркантилисты сконцентрировались на одной сфере, наиболее нуждающейся в защите: морской торговле. На протяжении первой половины века английская морская торговля процветала, однако страна по-прежнему оставалась зависимой от одного предмета
