Фюрер как полководец

фронте. Гитлер не придавал значения проблемам разрушения военной экономики противника, так как авиаудары по электростанциям, заводам и железнодорожным узлам могли принести лишь отсроченный эффект, а к тому времени территория противника уже могла быть просто завоевана. Таким образом, стратегическая авиация для блицкрига была попросту не нужна.

Поэтому созданные германскими конструкторами в конце 1930-х годов четырехмоторные бомбардировщики были не востребованы. 22 ноября 1937 г. Гитлер вместе с Мильхом, Удетом и Герингом посетил в Аугсбурге фирму «Мессершмитт-АГ». При осмотре завода Вилли Мессершмитт попросил фюрера «взглянуть на новую конструкцию» . Когда были открыты ворота в большой цех, «экскурсанты» увидели огромный четырехмоторный самолет. Мессершмитт сообщил, что его дальность полета с тонной бомб составит 6000 км. Гитлера он в целом заинтересовал, однако Мильх и другие присутствующие сказали, что на массовое производство подобных машин нужно слишком много сырья и мощных двигателей. В итоге заказ на производство самолета, позднее получившего индекс Ме-264, так и не поступил, хотя в случае поступления на вооружение Люфтваффе он мог быть использован для налетов не только на Урал, но и на Новосибирск, Иркутск и Читу, Нью-Йорк, Вашингтон и даже Чикаго. Первый опытный экземпляр бомбардировщика был построен в конце 1942 г., однако в дальнейшем из-за нехватки ресурсов и отсутствия интереса у командования Люфтваффе работы по нему были свернуты. Примерно то же самое произошло с четырехмоторным Ju-89 фирмы «Юнкерс» и Do-19 фирмы «Дорнье». Ешоннек в 1937 г. считал, что готовящийся к производству пикирующий бомбардировщик Ju-88 будет идеальным ударным самолетом для Люфтваффе. Эту точку зрения поддержал и Геринг, считавший, что вместо одного четырехмоторного можно сделать два-три двухмоторных бомбардировщика.

На создание и обслуживание стратегической авиации у Германии попросту не хватало ресурсов. Упомянутый выше генерал Эрнст Удет справедливо считал: «Нам не нужны дорогие тяжелые бомбардировщики, так как на их создание требуется слишком большое количество сырья по сравнению с производством двухмоторного пикирующего бомбардировщика» . Как показал опыт войны, добиться победы одними стратегическими бомбардировками, даже очень массированными, невозможно без захвата территории противника. Поэтому обвинение немцев в том, что они не имели четырехмоторных самолетов и потому не смогли одолеть Англию в 1940 г., а также не смогли разбомбить Урал, выглядит голословным.

Гитлер во время посещения авиазавода в Аугсбурге, 1938 г. Слева от него – авиаконструктор Вилли Мессершмитт

В сентябре 1939 г. президент США Рузвельт направил послание правительствам всех воюющих государств, в котором в идеалистическом духе призвал их публично подтвердить отказ от использования своих ВВС для бомбардировок городов и других объектов, где находилось мирное население.

Гитлер мгновенно откликнулся на эту акцию и заявил в рейхстаге: «Я не хочу войну против женщин и детей, и я отдал приказ командованию Люфтваффе подвергать ударам только военные цели». В своем ответе Рузвельту фюрер отметил: «Я согласен с Вашим предложением, конечно, с тем условием, что и противник тоже будет придерживаться тех же правил» . Таким образом, вождь нацистской Германии отнюдь не хотел быть втянутым в тотальную воздушную войну, видимо, представляя, какие это может иметь последствия. Известный британский военный историк Б. Г. Лиддел Гарт писал: « Гитлер в то время, когда он обладал неизмеримым превосходством мощи бомбардировочной авиации, явно не желал в полную силу выступить против городов своих противников. Он неоднократно пытался заключить соглашение об отказе от бомбардировки городов с воздуха даже в те дни, когда находился на пике своего могущества» .

Ранним утром 10 мая 1940 г. Германия начала вторжение в Голландию. В первый же день наступления германские бомбардировщики совершили налеты на Гаагу, Роттердам и другие города. Одновременно в районы важных стратегических объектов были выброшены воздушные десанты. Тем не менее немцы встретили упорное сопротивление, и к 14 мая продвижение войск остановилось на подступах к Роттердаму. Командир 39-го танкового корпуса Вермахта генерал Шмидт выдвинул ультиматум голландцам, угрожая массированными бомбардировками города, если те откажутся сдаться.

Однако комендант города затянул переговоры, в результате чего немцы не успели отменить запланированный вылет бомбардировщиков, а сигнальные ракеты, выпущенные при подходе последних к цели, не были вовремя замечены летчиками. В итоге приказ «налет отменить» был выполнен лишь частично. 57 из 100 самолетов все же сбросили бомбы. И хотя целью налета были военные объекты за рекой Маас, возникший в результате коврового бомбометания сильнейший пожар уничтожил весь расположенный рядом исторический центр города, погибло множество старинных зданий, в том числе синагога, здание Ост-Индской компании, 24 церкви, 500 гостиниц и ресторанов. После такого удара правительство Голландии поняло, что вскоре та же участь может постигнуть Амстердам и Гаагу. Будучи морально раздавленным, оно вскоре капитулировало.

Однако вопреки расхожему мнению налет на Роттердам отнюдь не был «террористическим» и никакого «приказа Гитлера» тоже не было. Город погиб в результате трагической цепи случайностей. В действительности в течение первого года войны фюрер практически ни разу серьезно не вмешивался в проведение воздушных операций и не отдавал никаких приказов о бомбардировках тех или иных целей, тем более городов. Такая привычка возникла у него только во время т. н. «битвы за Англию».

Незадолго до окончания кампании во Франции офицер ОКВ Вальтер Варлимонт случайно стал свидетелем разговора между Гитлером и Герингом. Они обсуждали бомбардировки англичанами жилых кварталов нескольких немецких городов, которые начались совсем недавно и не дали никаких особых результатов. Рейхсмаршал жаждал мести, предлагая « ответить им десятью бомбами за каждую одну» . Однако фюрер без колебаний запретил любые ответные меры. Он считал, что британское правительство просто потеряло голову после разгрома под Дюнкерком. Гитлер даже выдвинул версию, что бомбардировка была произведена не специально, а в силу плохой подготовки экипажей самолетов.

Будучи в первую очередь политиком, фюрер нередко рассматривал Люфтваффе, в особенности их бомбардировочную авиацию, как оружие внешнеполитического давления и даже шантажа, полагая, что одной угрозой массированных налетов можно заставить противника встать на колени. При этом немецкая пропаганда всячески раздувала военную мощь немецкой авиации, создавала ей ореол непобедимости и несокрушимости. И вот летом 1940 г. Гитлеру представилась возможность испробовать свое «политическое оружие» в действии.

Далее приводятся воздушные операции, непосредственно проведенные по приказу фюрера.

Исторический центр Роттердама после удара бомбардировщиков

Битва над Англией

10 июля Люфтваффе начали бомбардировки Англии. Первыми объектами атаки стали чисто военные объекты, в первую очередь доки, что должно было помешать британцам ремонтировать поврежденные суда. Затем начались налеты на авиационные заводы фирмы «Виккерс-Армстронг» в Ридинге, а 29 июля штурмовая авиация нанесла авиаудары по порту, в котором находились английские военные корабли, готовые противостоять высадке германского десанта. Атаки Ju-87 были успешными, и вскоре британский флот вынужден был уйти из Дувра в Портсмут.

Между тем 19 июля Гитлер, выступая в рейхстаге, вновь предложил Англии заключить мир, заявив, что это его последнее предложение. Три дня держалась пауза, после чего 22 июля британское правительство ответило официальным отказом. В тот же день на совещании с Верховным командованием Вермахта фюрер потребовал ускорить подготовку вторжения в Англию. Однако особого энтузиазма по поводу этой идеи он не питал. Этим воспользовались Редер и Кейтель, которые навязали Гитлеру мысль, что для успешной высадки десанта якобы необходимо завоевание господства в воздухе над Ла-Маншем. В результате Люфтваффе получили приказ « очистить небо от английских самолетов ». Началась т. н. «битва за Англию».

В ходе первой фазы операции фюрер практически не вмешивался в нее. Его влияние, по сути, состояло только в запрете бомбить города, дабы не спровоцировать ответные удары по Германии.

С 13 августа Люфтваффе начали бомбардировки британских аэродромов, предварительно нанеся удар по радарным станциям. Эта операция едва не закончилась катастрофой для англичан. С 18 августа битва перешла в активную фазу, ежедневно сотни самолетов со свастиками пролетали над Ла-Маншем в сторону Туманного Альбиона. Англичане стали терять все больше самолетов и не успевали ремонтировать аэродромы. В то же время немцы не бомбили жилые кварталы английских городов, и британская авиация, соблюдая «правила игры», тоже не трогала немецкие города.

Однако такой «гуманизм» продержался недолго. 24 августа немецкие самолеты по ошибке сбросили бомбы на окраину Лондона. Впоследствии было заявлено о