Фюрер как полководец

фюрер считал его итальянской вотчиной, но в то же время не отказывался от союзнической помощи. Поэтому внимание к нему проявлялось в основном эпизодически.

Начальник штаба оперативного руководства ОКВ генерал Йодль в меморандуме от 30 июня 1940 г. указывал, что если форсирование пролива Ла-Манш не удастся, то наиболее целесообразным будет перенос боевых действий на Средиземное море. Он рекомендовал фюреру захватить Египет и Суэцкий канал, или в крайнем случае помочь итальянцам сделать это. При этом Браухич с Гальдером предложили направить в Африку в помощь итальянцам экспедиционный корпус. Но Гитлер не ответил ни на меморандум Йодля, ни на предложение представителей ОКХ.

Военные просто не знали политической подоплеки вопроса. Дело было в том, что Муссолини подозревал своего союзника в претензии на руководство всеми действиями войск «Оси» и до определенного момента попросту отказывался от всяческой помощи. Итальянские войска в это время одерживали победы, и дуче казалось, что вскоре мир увидит и фашистский блицкриг.

В то же время Гитлера заинтересовал план захвата британской военно-морской базы в Гибралтаре. Это позволяло, с одной стороны, запереть для англичан вход в Средиземное море, с другой, не вступало в противоречие с планами итальянцев. Штаб главного командования Вермахта разработал операцию «Феликс», предполагавшую быстрый захват базы с суши с одновременной высадкой воздушного десанта. Однако она могла быть осуществлена только с согласия испанского диктатора Франко, который был невоюющим союзником стран «Оси».

Последний же вел осторожную политику и даже летом 1940 г. не был уверен, что положение Британской империи безнадежное. Франко боялся, что в случае войны англичане захватят Канарские острова и перекроют поставки продовольствия из Южной Америки, от которых страна очень зависела. Но и прямого отказа он не дал. В итоге Гитлер только в декабре понял, что операция «Феликс» вряд ли состоится, и 9 января 1941 г. отменил ее.

Между тем осенью 1940 г. у средиземноморской стратегии появился новый активный сторонник – адмирал Редер. Он начал доказывать фюреру, что в первую очередь надо вытеснить англичан из этого региона, нанеся удары по Гибралтару на западе и Суэцу на востоке. После форсирования канала Вермахту следовало продвигаться на территорию Сирии и Палестины, приблизившись к границам Турции. «Если мы достигнем этой точки, Турция будет в нашей власти»,  – подчеркивал Редер. Если же этого не сделать, Италия неизбежно потерпит поражение, англичане займут всю Северную Африку и смогут оттуда высадить десант на побережье Европы. Надо сказать, что эта оценка была довольно объективной…

По мнению британских историков Батлера и Гуйера, эти соображения, а также сознание того, что Редер в какой-то мере выражал и взгляды сухопутных войск, произвели на Гитлера большое впечатление. Фюрер признал, что сказанное гросс-адмиралом побудило его вновь тщательно проанализировать обстановку. Сам Редер потом вспоминал, что Гитлер согласился с « общим направлением его мыслей» , но никаких конкретных решений не принял.

Командующий флотом чувствовал, что руководство Вермахта исповедует чисто континентальные взгляды, не понимая всех перспектив, которые открылись перед немцами после поражения Франции. Конечно, ОКХ и ОКВ допускали возможность отправки немецких войск в Северную Африку, но никогда ни Браухич, ни Гальдер, ни Кейтель [60] , ни Йодль не выражали уверенности в том, что война может быть выиграна на Средиземном море. Впрочем, всех их можно понять. Окружение Гитлера осенью 1940 г. уже знало, что следующей целью Вермахта станет Советский Союз. Знал об этом и Редер, но он и тут нашел выход, сказав фюреру, что победа в Средиземноморье в конечном счете тоже приведет к победе над СССР, только с гораздо меньшими затратами людских и материальных ресурсов.

Вкратце план выглядел следующим образом. Захват Египта и Суэцкого канала позволит вытеснить британский флот из Средиземного моря, после чего Гибралтар и Мальта утратят свое значение. После этого Германия и Италия откроют себе путь к странам Ближнего Востока, где силы англичан были весьма ограниченны. Захват нефтяных месторождений этого региона в Иране и Ираке позволил бы надолго обеспечить потребности военной промышленности и одновременно лишил бы этого сырья Британию. Попутно следовало оккупировать всю французскую Северную и Западную Африку, дабы обеспечить тыл войскам, действующим на Ближнем Востоке. Оттуда Вермахт мог угрожать Советскому Союзу на Кавказе, а также важнейшей английской колонии Индии.

Выполнение всех этих пунктов плана, по мнению Редера, на несколько лет обезопасило бы Европу от высадки американских войск, а эта отсрочка позволила бы Германии захватить территорию России вплоть до Урала.

Грандиозный план средиземноморского похода произвел большое впечатление на Гитлера, и даже окружению фюрера показалось, что он начал колебаться относительно начала войны против СССР. Несколько недель он обдумывал это предложение. Однако когда в октябре 1940 г. Гитлер все же отказался послать большой контингент в Африку, высшему командованию стало ясно, что фюрер все же не поверил, что победа в войне лежит за Суэцким каналом.

Однако Редер не унимался. В начале 1941 г. он вновь стал склонять шефа к удару на Средиземном море. В своем докладе Гитлеру 13 февраля он утверждал, что в данный момент имелась великолепная возможность для нанесения удара по Египту с выходом к Суэцу. Он утверждал, что «страны «Оси» сохраняют господство на море и в воздухе. Если не считать Сингапура, то самым уязвимым районом Британской империи сейчас является район Северная Африка – Суэцкий канал» . 25 февраля штаб руководства войной на море указывал: « Успешное проведение операции против основной артерии Британской империи в ближайшее время могло бы сыграть важную роль для хода войны в целом. Появилась бы возможность установить сообщение по морю с Японией и поставить под удар планы англо-американских операций» .

Кроме того, штаб Люфтваффе указал фюреру на значение военно-морской и военно-воздушной базы на Мальте, охарактеризовав ее как важный «бастион» Англии. Этот «непотопляемый авианосец», с одной стороны, служил связующим звеном для британских коммуникаций между Александрией и Гибралтаром, с другой, представлял угрозу для итало- германских коммуникаций между Италией и Северной Африкой. Гитлер в принципе согласился со всеми этими доводами и не возражал против захвата этого скалистого острова, однако в тот момент считал, что эту операцию надо отложить до осени 1941 г., когда завершится операция «Барбаросса».

Между тем Балканская кампания внесла коррективы в военные планы Германии и отложила нападение на СССР. Это был очередной блицкриг, завершившийся триумфальным выходом немецких танков на берега Эгейского моря. Размышляя о том, как эффектнее завершить эту операцию, Гитлер принял решение захватить Крит. Надо сказать, что идея оккупации этого большого острова пришла ему в голову еще осенью 1940 г. Фюреру казалось, что тем самым удастся создать хороший плацдарм для «прыжка» в Восточное Средиземноморье, а также обезопасить нефтепромыслы Румынии от налетов английских бомбардировщиков. Мальта же, по его мнению, могла быть парализована ударами авиации.

В итоге Крит был захвачен, а Мальта нет. После этого началась операция «Барбаросса». Американский историк Александер писал по этому поводу: «Приняв это решение, Адольф Гитлер проиграл войну. Нападение на Крит практически гарантировало двойную катастрофу для Германии: во-первых, оно превратило Средиземноморскую кампанию в мышиную возню, направленную на достижение второстепенных целей, а во-вторых, обратило всю мощь германской военной машины против СССР в тот момент, когда Англия оставалась непобежденной» . Начальник ОКХ генерал Гальдер вместе с Гитлером переоценивали стратегическое значение Крита. Они полагали, что захват этого острова станет лучшим средством обеспечить продвижение к Суэцкому каналу. Видимо, они оба редко смотрели на карту Средиземноморья, где ясно видно, что Крит находился вдалеке от коммуникаций, связывавших Италию с Африкой.

Для Вермахта оккупация Крита не имела особого смысла, а построенные там базы Люфтваффе были слишком далеки от Каира и Александрии, вследствие чего использовались в основном для ведения воздушной разведки над этими объектами. В то же время овладение островом, задуманное как победоносный финал Балканской кампании, досталось ценой больших потерь воздушно-десантных войск. Цифры убитых и раненых так шокировали самого фюрера, что он, по сути, отказался в дальнейшем от массированных воздушных десантов.

Тем не менее в целом в мае – июне 1941 г. ситуация на Средиземном море по-прежнему оставалась для немцев благоприятной. Роммель разгромил британские войска в Ливии, отбросив их в Египет, а британский флот во время обороны Крита и эвакуации оттуда остатков гарнизона понес большие потери от ударов авиации. В этой ситуации немецкому Африканскому корпусу хватило бы двух танковых дивизий для броска к Суэцкому каналу.

Когда Редер и его штаб узнали об успехах Роммеля в Африке, они вновь предложили Гитлеру начать решительное наступление на Египет и далее на Ближний Восток. Однако все мысли диктатора в этот момент были заняты предстоящим походом против Советской России. Как писал упомянутый выше военный историк Александер: