так поступить.) Когда в мае 1917 года началось движение конвоев, в их состав допускались суда, способные развивать скорость не меньше 7 узлов и не больше 12. Потери сократились больше чем на 90 процентов. Великобритания была близка к тому, чтобы проиграть войну, и прежде чем действенность системы конвоев стала очевидной, нервы первого морского лорда адмирала Джеллико лопнули. 20 июня он заявил на совещании высшего командования, что Великобритания не сможет продолжать войну в 1918 году из-за германских подводных лодок. Как оказалось, он ошибался, и благодаря конвоям кризис миновал.
Германские подводные лодки продолжали топить пассажирские корабли даже после начала мирных переговоров 3 октября 1918 года. На следующий день у берегов Ирландии было потоплено судно «Хирамо Мару», при этом погибли 292 человека из 320, находившихся на борту. Через неделю ирландское почтовое судно «Лейнстер» было торпедировано без предупреждения и вторично торпедировано, пока тонуло: погибли 527 человек. «Варварами они были, варварами и останутся», — заявил британский министр иностранных дел. Президент Вильсон предупредил, что Америка не станет соблюдать перемирие до тех пор, пока Германия будет продолжать подобные «противозаконные и бесчеловечные действия». Парфянские залпы германских подводных лодок не способствовали созданию должного климата для переговоров о долгосрочном мире.
К моменту окончания Первой мировой войны было потоплено всего около 200 субмарин, однако угрозе из-под воды можно было противопоставить только конвои, задействовавшие около 5000 кораблей, сотни миль стальных сетей и миллионы глубинных бомб, мин и снарядов. Однако главный урок войны 1914–1918 годов в Атлантике для тех, кто хотел его усвоить, преподала статистика. За весь период военных действий подводными лодками были потоплены лишь пять кораблей, следующих в сопровождении надводного эскорта и воздушных патрулей, и это при том, что действенного противолодочного оружия, которое могла использовать авиация, еще не существовало.
2. ДНИ ВИНА И РОЗ
Бесстрашный человек,
Отправившийся через неизведанные моря к неведомым землям,
Встречает на своем пути множество чудес:
Чего он только не напишет!
К моменту окончания Первой мировой войны Великобритания была истощена, финансово обанкротилась и попала в долговую кабалу к США. Империя, бескорыстно участвовавшая в войне, больше не желала, чтобы ею управляли люди, сидящие в Уайтхолле. Британские вожди, как политики, так и военные, показали свою полную неспособность в этой войне, в которой, не вступи в нее США, Германия могла бы одержать победу.
В 1922 году Великобритания формально признала то, что ее могущество пришло в упадок. Еще со времен Нельсона Британия считала, что должна иметь флот, превосходящий по силам объединенные флоты двух любых ее потенциальных противников. Даже в самом конце XIX века Великобритания тратила на нужды военно-морского флота вдвое больше, чем любая другая держава. Конец этому положил Вашингтонский договор 1922 года. Политики пришли к соглашению, что флоты Великобритании, США и Японии должны соотноситься друг к другу как 5:5:3. Великобритания также согласилась принять ограничения на классы своих линейных кораблей и дала обещание не развивать Гонконг как военную базу, а также полностью вывести свои силы из китайского порта Вейхайвея. Выполняя условия договора, Великобритания пустила на слом 657 боевых кораблей, в том числе 26 линкоров и линейных крейсеров. Один из историков Британской империи по этому поводу заметил: «Так закончилось безраздельное господство Великобритании на море, стержень и в какой-то мере смысл существования империи».
После окончания Первой мировой войны спустивший флаг германский флот пришел в базу Скапа- Флоу, расположенную между Оркнейскими островами и побережьем Шотландии, и там побежденные, бросив вызов победителям, затопили корабли. Это дало Германии возможность начать все заново, отбирая лучшие людские ресурсы и самые современные проекты кораблей, в то время как страны-победительницы латали свое старье, чтобы сэкономить деньги.
По условиям Версальского договора Германия могла иметь очень небольшой военный флот, но в июне 1935 года, не спросив совета ни у друзей, ни у врагов, британское правительство подписало англо- германское морское соглашение, позволяющее Гитлеру построить довольно сильный флот, доходящий до 35 процентов от мощи Королевского военно-морского флота, в том числе линкоры, практически неограниченное количество подводных лодок, а также крейсера и авианосцы.
Эта значительная уступка воинственным настроениям Гитлера подтолкнула его к еще большей дерзости и глубоко обидела ближайшего союзника Великобритании Францию. Это соглашение противоречило всей деятельности Великобритании на международной арене и, грубо нарушая договор, по сути дела, его аннулировала. Первый лорд адмиралтейства заявил: «Военно-морское руководство было удовлетворено и поспешило как можно скорее подписать соглашение».
Прекращение соперничества Великобритании и Германии на море должно было высвободить корабли Королевского флота для использования вдали от родных берегов. Возможно, британские политики — и чины адмиралтейства, дававшие им советы, — верили в то, что жест доброй воли по отношению к нацистам обеспечит долговременный мир. Кроме того, в этом соглашении виден расчет на то, что сильная фашистская Германия сможет сдержать большевистскую Россию.
Переименовав «Рейхсмарине» в «Кригсмарине» («флот рейха» в «военный флот»), Германия сразу же начала строительство новых кораблей. Непосредственным следствием соглашения явилась закладка четырех крупнейших линкоров, «Шарнхорста», «Гнейзенау», «Бисмарка» и «Тирпица», впоследствии доставивших много бессонных ночей Королевскому флоту. В следующем году Германия согласилась — в подписанном 3 сентября 1936 года в Лондоне Протоколе о подводной войне — строго придерживаться международного призового права, обеспечивавшего безопасность пассажиров и экипажа торговых судов в военное время.
В 1937 году было подписано дополнение к соглашению 1935 года. Историк немецкого военно- морского флота Эдвард П. фон дер Портен назвал его «попыткой Германии убедить Великобританию в своей искренности». Германия подтвердила, что не будет строить линкоры водоизмещением свыше 35 000 тонн. «Бисмарк» и «Тирпиц», находившиеся в то время в стадии постройки, имели водоизмещение соответственно 41 700 и 42 900 тонн. Это увеличение водоизмещения, объяснял после войны командующий подводный флотом Карл Дениц, было обусловлено «дополнительными мерами защиты». На самом деле оно было вызвано тем, что Гитлер потребовал заменить 11-дюймовые орудия на 15-дюймовые.
В то время как на германских верфях строились столь внушительные корабли, британское кораблестроение оставалось устаревшим и малоэффективным. Как и все отрасли британской промышленности, оно страдало от забастовок и кризисов. Однако в то время как Королевский военно- морской флот, все еще оставаясь значительным, постепенно приходил в упадок, бюрократы Уайтхола, наоборот, здоровели и набирались жира. В 1914 году, когда в строю находилось 62 крупных боевых корабля, в адмиралтействе работало 2000 чиновников. В 1928 году — когда в строю осталось лишь 20 крупных кораблей и общий численный состав военно-морского флота сократился со 146 000 человек до 100 000 — в адмиралтействе было уже 3569 сотрудников. Хотя по Вашингтонскому морскому договору Великобритания не могла наращивать свои военно-морские силы, к 1935 году на довольствии в адмиралтействе состояло не меньше 8118 служащих[5].
Германия закончила Первую мировую войну, не имея ни флота, ни кораблестроительной промышленности, однако создание больших военно-морского и торгового флотов было намечено задолго до прихода Гитлера к власти. Летом 1929 года эти планы принесли первые плоды, когда германский океанский лайнер «Бремен» отобрал Голубую ленту Атлантики у престарелого британского лайнера «Мавритания». На следующий год однотипная с «Бременом» «Европа» улучшила рекорд. Оба германских лайнера имели
