состязался в стрельбе с Ватузи, лучшим восточноафриканским стрелком из лука, причем лучший стрелок выстрелил на 120 м (160 шагов), а Рейхард еще на 7 шагов дальше. Точно так же лейтенант Морген сообщил как-то в докладе о Камеруне, что пущенная из лука стрела бьет на 150-180 шагов. Однако азиатские луки по изысканиям Лушана (Luschan, Ueber den antiken Bogen, Festschrift fbr Benndorf, 1898 г. ив Verhandlungen d. Berliner anthropol. Gesellschaft, Sitz. v. 18 Febr. 1899 г.) были значительно лучше африканских, а самые лучшие из них, на изготовление которых требовалось несколько лет, стреляли на невероятно далекое расстояние. Страбон (XIV, I, 23) сообщает: Митридат выстрелил с крыши Эфесского храма и постановил, чтобы храмовой участок, простиравшийся до тех пор на одну стадию, занимал впредь пространство до того места, где упала стрела, что составляло, как добавляет Страбон, несколько больше. Митридат, несомненно, имел самый лучший лук и был хорошим стрелком; если он, стреляя на расстояние, т.е. по высокой дуге, выстрелил лишь немного дальше чем на стадию, то при прямой стрельбе он должен был попадать в цель по крайней мере шагов с 200-240. Недавно опубликованная эпиграмма из Ольбина прославляет стрелка Анаксагора, который будто бы стрелял на 280 клафтеров - 521,6 м ('Lit. Centr. Bl.', 1901, Sp. 887). Для большого войска следует, конечно, принимать в расчет меньшую цифру. Вегеций дает 600 футов, Иене (^hns, Entwicklungsgeschichte der alten Trutzwaffen, S. 281) до 250 шагов при прицельной (настильной) стрельбе, 400 - при навесной стрельбе (по дуге). Более новые исследования принадлежат Паулю Раймеру (Reimer, Der Pfeilbogen. Prometheus, Nr. 994. 20/XI 1907 г.).
42 Сообщения Археологического института в Афинах, 1890 г.
43 Карты Аттики. Издание офицеров и служащих Королевского прусского большого генерального штаба. Текст Е. Курциуса (Curfius) и Кауперта (1889 г.).
44 Имеется в виду шаг во время бега, равный 1 м; французский шаг для бега считается 80 см.
45 Droysen (Heerwesen, стр. 3, прим.) правильно отвергает теперь принятые мной вычисления Рюстова-Кёхли, считая их произвольными; однако самый факт более тяжелой нагрузки в общем не может подлежать сомнению.
46 Увеличение в новейшее время численности войск вносит поправку в это положение. Чудовищные массы наших нынешних армий позволяют так плотно занять даже длинную горную цепь, что прорваться через нее нелегко. Так, в течение зимы 1914/15 г. австрийцам удалось долго отстаивать Карпаты против русских.
47 Ливий. XXXVI, 30
48 Диодор, II, 6, из Ктесия.
49 Плутарх, Фемистокл, гл. 7.
50 Платон, Менексен, XI; Аристофан, Лисистрата, стих 1250 (в русском переводе А.Пиотровского ст. 1255-1260). Впоследствии на мысу был воздвигнут на скале памятник победы, надпись на котором передает нам Плутарх.
51 Относительно постройки триер см. Hauk (бывший директор судостроительного общества 'Vulkan') в журнале 'Zeitschrift des Vereins deutscher Ingeniere', 1895 г.; A. Tenne (инженер), Kriegsschiffe zu den Zeiten der alien Griechen und R^mer, 1916 г., отзыв дал Chr. Voigt в 'Die Liter. Zeit.' за 1917 г., No 29, стр. 932.
52 Следует вспомнить, что не только крупные сухопутные силы, но и большие флоты мало поворотливы. Полный состав флота, с которым афиняне в 415 г. выступили против Сицилии, насчитывал 134 триеры, 2 пентеконтеры; к ним надо добавить 131 грузовое судно и некоторое число добровольных торговых судов. Весь этот флот не был собран в одну эскадру, но был разделен на 3 дивизии, 'чтобы они при совместном плавании во время остановок у берегов не терпели нужды в воде и в гаванях, а также в съестных припасах и, кроме того, чтобы воины, находясь в каждой эскадре под начальством отдельного стратега, лучше подчинялись и соблюдали дисциплину' (Фукидид, VI, 42).
53 'Berliner Dissertation', 1914 г., изд. Р. Тренкель (R. Trenkel)
54 Если учесть природу геродотовского рассказа, то нет естественно ничего невозможного в том, что в контексте утерян большой кусок, от которого не осталось и следа. Все же очень странно, что мы ничего не слышим о том, почему большое персидское войско за те 2 недели, в продолжение которых оно находилось на лагерной стоянке в Аттике, не заняло также и Мегару, которая лежит ведь еще перед истмом и его стеной. Естественным бьло объяснение, что спартанцы с сухопутной армией пелопоннесцев не окопались у Истма, но заняли узкие проходы, которые вели из Аттики в Мегару, а Ксеркс, как при Фермопилах и тем более после опыта Фермопил, не напал на них, так как он сперва хотел покончить с флотом. Тем более вероятно в этом случае, что часть греческого флота могла находиться у берегов Мегары. Совершенно очевидно, что такая концепция находится в прямом противоречии с преданием.
55 Из того факта, что Ксеркс избрал сообщение сухим путем, в то время как своих детей он отправил с флотом, пытались сделать всяческие заключения. Однако для таких частностей мыслимы столь многочисленные и разнообразные мотивы, что углубляться в них имеет мало смысла.
56 Геродот, IX, 32.
57 'Berliner Dissertation', 1907 г.
Часть вторая. ГРЕЦИЯ В ПЕРИОД РАСЦВЕТА.
Глава I. ГРЕЧЕСКАЯ ТАКТИКА ДО ПЕЛОПОННЕССКОЙ ВОЙНЫ.
В течение всего V в. фаланга гоплитов, одержавшая победу над персами, оставалась основною формой греческой тактики.
Фаланга гоплитов представляет собою естественную тактическую форму для гражданского ополчения. Все, что требуется от каждого бойца в отдельности, очень просто и может быть достигнуто путем незначительного упражнения. Человек обучается движениям в тяжелых доспехах, управлять копьем, идти в затылок и держать направление. Здесь не нужно никакого сложного строевого учения. Все это образует единое, крепко спаянное целое, которое движется прямо вперед и незадолго перед встречей с врагом принимает разбег для атаки; по Геродоту, этот разбег был впервые сделан при Марафоне.
В нормальном бою гоплитов обычно получалось, что обе противные стороны подавались несколько вправо, а оба левых фланга несколько отклонялись назад, так как каждому отдельному бойцу правая, не прикрытая щитом сторона казалась менее защищенной; поэтому он и старался напасть на противника именно справа. Таким образом, каждая сторона легко обходила неприятеля справа, приводила в смятение его левый фланг и на этом участке одерживала верх. Затем оба победоносных правых фланга должны были схватиться вторично, уже между собой, имея часто фронт обращенным в противоположную сторону, и только этот второй акт решал исход сражения.
Из этой особенности нельзя, однако, сделать никаких тактических выводов; основным характером боя остается фронтальная атака, без какого-либо расчленения фронта.
Этой тактики не меняли, хотя еще задолго до Персидских войн грекам стали известны ее слабые стороны. Уже в 511 г. на равнине неподалеку от Афин спартанцам было нанесено поражение фессалийскими всадниками (Геродот, V, 63), а все течение Персидских войн определялось страхом греков перед неприятельской кавалерией. Даже в сражении при Платее некоторые греческие контингенты понесли очень тяжелые потери из-за того, что были настигнуты фиванской конницей.
Однако мы не слышим ни о каких попытках принципиального разрешения вопроса об обороне против конницы путем введения новых тактических форм и приемов борьбы. Всадники, лучники и прочие легковооруженные по-прежнему остаются по отношению к гоплитам лишь вспомогательными родами оружия; в зависимости от обстоятельств, они иногда оказывают сильное влияние на исход сражения, но все еще не могут вырасти в существенную, органическую, составную часть войска. Так оно было в сущности уже и во время Персидских войн. Если здесь вовсе не было речи о коннице на стороне эллинов, то это объясняется отнюдь не тем, что у них вообще не было никакой кавалерии, а тем лишь, что их малочисленные всадники не решались выступать против персов; вероятно, поэтому большинство всадников
