заключающее в себе главным образом негашеную известь или какие-либо поджигающие вещества. А теперь найден, опять-таки в византийских рукописях, рисунок, который надо отнести к X веку и который трудно иначе истолковать, как изображение взрыва пороха; произведенные в связи с этим многочисленные исследования описаний греческого огня снова приводят нас к заключению, что наиболее удачное и естественное истолкование - действие пороха22. Если толкование это правильно, то вот и старейшее, исторически доказанное применение пороха. Тем не менее имеются некоторые указания на то, что изобретение его имело место не здесь, а в Китае. Взрывчатое вещество - порох - получается, если в измельченном виде смешать приблизительно шесть частей селитры, одну часть угля и одну часть серы. Эта смесь представляет массу наподобие муки, очень быстро сгорающую, продукты горения которой в большей своей части газообразны и требуют для своего вмещения приблизительно в тысячу раз большее пространство, чем то, какое занимал порох. Следовательно, главная составная часть пороха - селитра. Однако последнюю редко можно найти в естественном виде в наших старых, культурных странах. Между тем в Монголии и в Китае она встречается весьма часто. Там, вероятно, давно уже заметили, насколько она повышает энергию всякого горения, и легко могли прийти к изобретению пороха, подмешивая селитру к ранее известным поджигающим веществам. Далее, арабы называли селитру китайским снегом, а это также наводит на мысль, что правильное смешение трех составных элементов пороха впервые было открыто в Китае и оттуда уже перешло к арабам и восточным римлянам.
В Китае также дошли до применения пороха для военных целей, но не ранее как в XIII веке, следовательно, значительно позднее, чем греки начали его употреблять, и незадолго перед тем, как впервые упоминается на Западе об изготовлении пороха и огнестрельного оружия.
При обороне осажденного города Пиен-Кинга в 1232 г. пускали ракеты, метали железные ручные гранаты и закладывали мины. В 1259 г. пользовались порохом для того, чтобы метать из бамбуковых стволов зажигательные хлопья. Китайцы называли этот инструмент 'пиками неистового огня'; в современной пиротехнике это приспособление известно под названием 'римской свечи'. Эта процедура приближается уже к стрельбе, ибо в данном случае мы имеем трубку, из которой силой взрыва выбрасываются снаряды на расстояние около 100 футов. Но так как задача ограничивается лишь зажиганием воспламеняющихся предметов, то 'пику неистового огня' нельзя назвать огнестрельным оружием; дальше этого китайцы не пошли в своем изобретении.
Первый правильно составленный рецепт пороха с тремя составными элементами в пропорции 6:1:1 находится в одной латинской рукописи, приписываемой некоему Марку Греку, которую надлежит отнести к середине XIII века. Несомненно, это - латинский перевод с греческого сочинения, трактующего о всевозможных пиротехнических устройствах. Прямо или косвенно из этого сочинения были почерпнуты и рецепты пороха, которые можно найти у Альберта Великого (1280 г.) и у Роджера Бэкона (1204 г.).
Однако все, что содержат эти сочинения о применении пороха, указывает на то, что тогда им еще не пользовались для стрельбы; это подтверждает и само заглавие книги Марка Грека - 'Liber ignium ad comburendos hostes'23.
То же мы находим и в несколько более поздних арабских сочинениях из Испании - Гасана Альрама (около 1290 г.), Юсуфа и Шемаэддин-Магомета, содержащих рецепты пороха и указания способов пользования им; согласно им, силой пороха надо пользоваться для сжигания неприятеля, а не для стрельбы по нему.
Особенно это относится к одному инструменту, называемому мадфаа, который, как то уже делали китайцы, силой пороха метал в неприятеля зажигательные вещества (а не снаряд или пулю)24.
Таким образом, секрет изготовления пороха проник в западные страны из восточной Римской империи при посредстве переведенного на латинский язык греческого сочинения. Само название 'римская свеча', обозначавшее инструмент, который китайцы называли 'копьем неистового огня', дает основание предполагать, что вместе с рецептом пороха из восточной Римской империи к нам проникли и указания о способе применения этого нового вещества.
Мощное действие пороха алхимики объясняли жаром серы и холодом селитры, которые не могут друг с другом уживаться.
Заслуживает внимания то, что мы находим у Альрама описание инструмента, который можно назвать хотя и первобытной, но, по существу, совершенно разработанной самодвижущейся торпедой25.
Следовательно, фактически торпеда была изобретена ранее, чем орудие или ружье, и это нам может служить иллюстрацией того, насколько трудно было дойти до изобретения огнестрельного оружия даже после того, как уже имели порох26.
Первый с исторической достоверностью установленный случай применения огнестрельного оружия в европейской войне имел место в 1331 г. в царствование императора Людовика Баварского на итальяно- немецкой границе в Фриули, во время нападения на город Чивидале двух рыцарей Крусперго и Шпилимберго. Мы читаем в хронике: 'ponentes vasa', что по-немецки означает Bьchsen27, 'versus civitatem' и 'extrinseci balistabant cum sclopo versus Terram et nihil nocuit'28. Sclopus, или sclopetum, по-итальянски schioppo (хлопающее, гремящее орудие, самопал), впоследствии означало ручное огнестрельное оружие в противоположность артиллерийскому орудию.
Через три года после этого боя под Чивидале хроника д'Эсте за 1334 г. сообщает, что маркграф (Феррарский) велел изготовить огромное количество различного рода орудий (praeparari fecit maximam quantitatem balistarum, sdopetorum, spingardarum). Означали ли спрингарды огнестрельное оружие того времени - установить нельзя, vasa и sclopeta, несомненно, означали таковые.
Третье по времени свидетельство об огнестрельном оружии мы встречаем в счетах папского двора, которые стали известны лишь недавно29.
Из них мы узнаем, что в 1340 г. при осаде Терни папские войска применяли в виде опыта гремящие трубы (Edificium de ferro quod vocatur 'tromba marina', 'tubarum marinarum seu bombardarum de ferro')30, метавшие болты, а в 1350 г. во время осады замка Салуэроло - бомбарды, стрелявшие железными ядрами весом около 300 г.
Таким образом, при первых же упоминаниях о новом оружии мы находим в хрониках различные обозначения, из чего, по-видимому, можно заключить, что уже тогда употреблялись разные виды его, а следовательно, само изобретение его надлежит отнести к несколько более раннему времени.
Так как ни Альберт Великий, ни Роджер Бэкон, ни Альрама о нем еще ничего не знали, то изобретение это было, вероятно, сделано около 1300 г. или немногим позже.
Мы не имеем ни описания, ни изображения этого старейшего огнестрельного оружия. Правда, в одной роскошной английской рукописи31, составленной приблизительно между 1325 и 1327 гг., имеется иллюстрация, несомненно долженствующая изображать заряжаемое порохом орудие, следовательно несколько более раннее, чем то, которое применено было при осаде Чивидале. Сосуд, формой напоминающий большую пузатую бутыль, лежит на деревянной скамье, в горло бутыли воткнут чурбан, к которому прикреплена тяжелая стрела; человек, стоящий на почтительном расстоянии, подносит фитиль к затравке, которая виднеется на бутыли; инструмент направлен на запертые ворота замка. Как ни интересна эта картинка, все же нельзя допустить, чтобы она изображала когда-либо существовавшее огнестрельное орудие. Если бы бутыль была заряжена количеством пороха, соответствующим тяжести вложенного в качестве снаряда чурбана и дрота или даже крепости подлежащих разрушению ворот, а сама бутыль сделана была бы из достаточно прочного металла, то не только отдача разнесла бы вдребезги легкую деревянную скамью, на которой покоится бутыль, но и сам стрелок, как бы предусмотрительно он ни держался на известном расстоянии, едва ли уцелел бы. Поэтому нельзя не предполагать, что сам художник никогда не видал такого орудия, а лишь слыхал об удивительном новом изобретении и сконструировал свой рисунок по неясным описаниям. Как бы то ни было, рисунок представляет интересное свидетельство о том, что и в ученых кругах говорили о применении силы пороха, с которой тогда ознакомились в западных странах. Однако мы не должны себе представлять действительную форму старейших орудий по этому изображению, но постараться произвести реконструкцию их по позднейшим, реалистическим изображениям32 и по сохранившимся подлинным экземплярам.
Из них можно заключить с несомненностью, что древнейшее огнестрельное оружие было довольно мало и чрезвычайно коротко. Весьма рано появляются две основные формы: одна - в которой к стволу прикреплен довольно длинный стержень, который стрелок держит под мышкой или упирает в землю; другая
