должен быть цельным, то значительная часть русской армии не подверглась атаке, так что атакованный участок мог все время получать оттуда подкрепления, и наступательная энергия пруссаков наконец ослабла.
Под Торгау Фридрих применил совершенно новый метод, который, однако, опять-таки можно назвать дальнейшей формой развития сражения, решенного на одном из крыльев. На этот раз он отказался от цельности фронта, разделил свою армию на две части и повел часть, назначенную для охвата, вокруг правого, северного, крыла австрийцев и описал около него полукруг, с тем, чтобы одновременно атаковать австрийцев и спереди, и сзади. Трудность этого приема заключалась в том, что никаким способом не было возможности обеспечить одновременность обеих атак. Нельзя было ни назначить заранее точный час, ибо невозможно было наверняка рассчитать время, какое потребует обходное движение, ни положиться на сигналы, которые зависят от ветра и погоды. Внешней колонне короля надо было пройти не менее 4 миль, причем дорога шла лесом. Король атаковал слишком ли рано, запоздал ли Цитен со своей атакой, как бы то ни было - их наступление не совпало173. Тем не менее сражение было выиграно, так как значительная часть австрийцев, под командой Ласси, в неуверенности куда Цитен направит свою атаку, осталась на левом крыле и не поддержала правое крыло. Уже сильно расстроенные боем с силами короля, австрийцы оказались не в состоянии отразить атаку Цитена с другой стороны.
Совершенно подобным образом за два года до этого (23 июня 1758 г.), под Крефельдом, Фердинанд Брауншвейгский атаковал французов тремя далеко друг от друга стоявшими корпусами, из коих один зашел противнику в тыл. Несмотря на свое значительное численное превосходство, французский командующий, князь Клермон, не решился атаковать один из этих изолированных корпусов противника и распорядился отступить даже раньше, чем его главные силы вступили в серьезный бой174.
Наполеон подверг очень резкой критике разделение атакующей армии как под Крефельдом, так и под Торгау: это, мол, противоречит всем правилам военного искусства. Ведь изолированные корпуса могли быть разбиты. По мнению Наполеона, Торгау - единственное сражение, в котором Фридрих не проявил ни малейшего таланта.
Как видит читатель, мы пришли как раз к противоположному суждению и усматриваем в разделении атаки проявление творческого духа, которому удается поднять на последнюю, высшую ступень традиционную форму, уже утратившую свою действенность. Критика Наполеона не считается с различием тактики в разные эпохи. Конечно, не исключена была возможность, чтобы Даун приказал атаковать Цитен под Торгау в то время, как король еще выполнял свое обходное движение. Но вероятность того, что Даун так быстро примет это решение, была не настолько велика, чтобы Фридрих не мог позволить себе пойти на этот риск.
1761-1762 годы
Несмотря на свои победы под Лигницем и Торгау, Фридрих в 1761 г. находился в худшем положении, чем после Кунерсдорфа и Максена.
Он уже не может давать сражений, укрывает свою армию за полевыми укреплениями (Бунцельвиц) и одну за другой теряет свои крепости - Глац, Швейдниц, Кольберг.
Правда, и австрийцы настолько истощили свои силы, что Мария Терезия решается сократить численность своей армии (в декабре 1761 г.), которую она уже дольше не в состоянии ни содержать, ни оплачивать. Каждый полк должен был распустить по две роты; офицеры увольнялись с половинным окладом, поскольку они не находили свободных вакансий в других ротах175. Несмотря на это, все еще рассчитывали выиграть войну, когда смерть царицы Елизаветы (5 января 1762 г.) коренным образом изменила обстановку. Русские не только порвали союз с австрийцами, но перешли на сторону пруссаков.
Благодаря переходу русских на сторону Фридриха численный перевес оказался на его стороне. Однако решительного сражения он уже не стал добиваться, а с самого начала направил кампанию на маневренные успехи. Но к концу 1761 г. австрийцам еще удалось овладеть крепостью Швейдниц и, опираясь на нее, занять зимние квартиры в Силезии. Пруссаки же были оттеснены до самого Бреславля. Вместо того чтобы сосредоточиться на том, чтобы всеми силами атаковать австрийцев, по возможности еще по ту сторону гор, король ослабил себя, отправив крупный отряд (16 000 человек) в Верхнюю Силезию, и оттеснил Дауна при помощи обходных движений за Швейдниц176.
Из этой-то позиции Фридрих старался его выдворить, сперва при помощи атаки отряда на левом фланге австрийцев, но здесь он был отражен; затем он с той же целью несколько севернее, через Траутенау, вторгся в Богемию, где велел произвести сбор контрибуции. Но Даун не дал себя сбить с толку: он своевременно прикрыл свои магазины у Браунау и остался у Швейдница. Вторжение в Богемию легко могло закончиться неудачей вроде Максенской.
Поэтому Фридрих снова отступил из Богемии и показал, что, ограничиваясь маневрированием, он это вовсе не делает из слабости или нерешительности.
Он приказал войскам под командой Вида, дотоле маневрировавшим против левого крыла австрийцев, сделать три ночных перехода подряд; он провел их вокруг Швейдница против правого крыла австрийцев и внезапно атаковал здесь их отряды у Буркерсдорфа и Лейтмансдорфа, выделенные на расстоянии полумили от главных сил, чтобы прикрывать фланг. Неожиданное нападение увенчалось успехом, хотя его пришлось осуществлять на крайне пересеченной местности; теперь уже Даун оказался вынужденным отойти в горы настолько, что пруссаки могли, наконец, приступить к осаде Швейдница. Так как осада затянулась до 9 октября, то на этом и закончилась кампания. Фридрих в этом случае отнюдь не изменил себе, но, по условиям данного момента, он считал возможным отказаться от опасного и дорогого средства - сражения. Цель, ради которой он шесть лет тому назад предпринял войну, - приобретение Саксонии - была теперь недостижима ни при каких обстоятельствах. Разговор шел о том, чтобы добиться status quo ante (довоенного положения), а на это можно было рассчитывать и без новых сражений. Правда, победа ускорила бы развязку, но, опираясь на полученный опыт, Фридрих теперь уже настолько приблизился к маневренному полюсу своей стратегии, что при сложившихся обстоятельствах он предпочел уклоняться от сражений. Теперь он уже отказался от своей формулы, что войны Пруссии 'должны быть короткими, энергичными'.
1778 год
Пруссаки вторглись в Богемию почти по тем самым путям, по которым они вступили в нее 88 лет спустя, в 1866 г.: Фридрих - из Силезии через Находский проход, принц Генрих - с севера, из Лузации. В 1866 г. это концентрированное наступление привело к решительному сражению под Кениггрэцем; в 1778 г. австрийцы заставили пруссаков остановиться, заняв позиции, расположенные за верхним течением Эльбы и за Изером. Был момент и в 1866 г., когда австрийцы занимали эти позиции. Все глубокое различие в эпохах и в изменившейся за это время стратегии сказывается в полной противоположности результатов. В 1866 г. пруссакам удалось добиться решительного сражения, которое и привело к окончанию войны. Все бои, в общем, потребовали семь дней. В 1778 г. обе стороны простояли, наблюдая друг друга и совершая лишь незначительные передвижения, а по прошествии четверти года пруссаки пошли обратно за пограничные богемские горы и прозвали эту кампанию 'картофельной войной', ибо вся она складывалась вокруг копки этого впервые посаженного овоща. Силы с обеих сторон, как и в 1866 г., численно были приблизительно равны.
Образ царственного полководца, как он запечатлелся в памяти потомства, естественно слагается из впечатлений от тех кампаний, в которых он должен был бороться против подавляющего численного превосходства неприятельских сил, выдерживал их натиск и в конце концов справился с ними. Чтобы понять его стратегию, надо, естественно, рассмотреть и те его кампании, в которых он выступал или с равными, или с превосходящими силами. Таковых большинство. Из 12 кампаний четыре - 1741, 1742, 1756 и 1762 гг. - он вел с безусловно превосходящими силами; в трех с половиной кампаниях - 1744, 1745 и первой половине 1757 г. - можно признать силы обеих сторон приблизительно равными; в остальных четырех с половиной кампаниях - второй половины 1757 г., 1758, 1759, 1760 и 1761 гг. - превосходство сил было на стороне его противников.
Глава VI. ФРИДРИХ КАК СТРАТЕГ.
