накормят.
Почтительно раскланявшись со старым знакомцем, Толман покинул личные покои настоятеля.
Больше месяца прошло с тех пор, как Толман прибыл в Самье, но он так и не приблизился к цели своего поиска, несмотря на помощь десятка монахов, выделенных настоятелем. В архиве монастыря хранилось очень много интересных документов, которые Толман тоже изучал со всем свойственным ему старанием и прилежанием, но ни в одном из них не было никаких сведений о исчезнувшем хранителе 'Перста'. Келья, выделенная ему настоятелем, была забита свитками едва ли не до самого потолка. Толман изучал записи денно и нощно, прерываясь только тогда, когда утомленные глаза отказывались ему служить. Он не отрывался от работы, даже принимая пищу. Кратковременные медитации заменяли Толману полноценный отдых, но так не могло длиться бесконечно - бывший шаман не обладал божественными возможностями. Достигать нужной степени концентрации с каждым днем становилось все труднее и труднее. Для чего он так спешит, Толман не мог объяснить, но какое-то смутное предчувствие не давало ему остановиться. Что томило его, заставляло до рези в глазах вглядываться в хитросплетения вычурных иероглифов? Толман даже не пытался объяснить себе эту чудовищную гонку, целиком положившись на собственные чувства, которые еще ни разу не подводили бывшего шамана.
Дверь в келью Толмана распахнулась, и на пороге возник один из монахов, помогающих в поиске документов. Не решаясь беспокоить медитирующего дхармадутту, послушник присел рядом. Вскоре Толман открыл глаза и, заметив монаха, спросил:
- Что случилось, Сянь-чен?
Монах молча протянул скатанный в рулончик широкий пергамент, накрученный на потемневшую от времени деревяшку. Толман развернул свиток и впился глазами в содержание пергамента. Документ пересказывал известную песнь о трех солнцах, со всеми мыслимыми подробностями, словно рассказчик стоял за спиной прародителя, собственными глазами наблюдая, как тот изготавливает священные амулеты и стрелу. Помимо этого, текст содержал большое количество рисунков. Амулеты Хадо были изображены настолько реалистично, что сомневаться в том, что автор трактата держал их в руках, либо видел неоднократно, не имело смысла. С одним из амулетов Толман был знаком не понаслышке. Разобрав подпись составителя трактата, Толман победно воскликнул - автором трактата являлся тот самый Чачанджи - хранитель, следы которого бывший шаман искал долгое время.
- Так значит, ты нашел, что искал? - спросил далай-лама, когда Толман принес ему результаты своих успешных поисков.
- Нашел, но не совсем то, что хотел найти, - признался настоятелю дхармадутта. - Это, - он тряхнул свитком, - след. Знать бы только, куда он меня заведет?
- Здесь нет никаких упоминаний о дальнейшем пути Чачанджи, - ознакомившись с пергаментом, сказал Чисан.
- Это так, - согласился Толман. - Однако кое-что ценное документ все-таки содержит.
- Описание того, как можно снять заклятие Хадо с амулетов? - догадался Чисан.
- Да. Золотая наковальня в гробнице древнего императора Цинь. Признаюсь, я не знал этого.
- Я тоже, - степенно кивнул Чисан, раз за разом пробегая глазами текст свитка. - Как думаешь, - спросил он бывшего шамана, - что означает эта фраза Чачанджи: 'в основе свитка сего сокрыта часть спасения'?
- Я уже думал об этом, - ответил Толман. - Но... - он виновато развел руками.
- В основе... В основе... - твердил далай-лама, раскачиваясь из стороны в сторону.
Толман терпеливо дожидался, когда Чисан успокоится и продолжит разговор. Наконец он затих.
- Не выходит, - признал свою несостоятельность далай-лама.
- А давай попробуем разобраться без всех этих штучек? - вдруг предложил Толман. - Просто подумаем. Что в основе свитка?
- Текст, - особо не задумываясь, ответил Чисан. - Смысл, содержание...
- А если подойти с другой стороны - сугубо материальной. Что основа?
- Ну, - Чисан наморщил лоб, сдвинув на затылок высокую золотистую шапку далай- ламы, - сам свиток...
- То есть - материал? - уточнил бывший шаман.
- Да. Пергамент, - кивнул далай-лама.
- Что такого может быть в пергаменте?
- Тайные знаки, - предположил Чисан.
- Точно. Чуть позже мы это выясним. Давай двигаться дальше: что основа пергамента?
- Кожа. Основа кожи - животное...
- Все! - взмахнул рукой Толман. - Больше не продолжай! А то мы с тобой сейчас в такие дебри залезем. Сфокусируем усилия на свитке, кроме пергамента, что еще может быть его основой?
- Ничего, - качнул головой Чисан. - Кроме пергамента... Хотя, основой может быть палка - ось, на которую намотан пергамент. Она - центр...
- Точно! Центр, вокруг которого все вертится! - Толман резким движением сорвал с древесины декоративные бронзовые накладки и выдернул палку из свитка.
- Ох-х! - только что и смог произнести Чисан.
А Толман витиевато выругался. Далай-лама укоризненно поглядел на бывшего шамана - не пристало последователям Шакьямуни использовать такие слова, даже для выражения высшей степени удивления.
- Это древко той самой стрелы? - спросил Чисан.
- Сам посмотри, - подбирая с пола пергамент, произнес Толман, - и найди отличия.
- Это оно. Несомненно! - воскликнул Чисан, сравнив рисунок с найденным артефактом. - Те же символы, тот же текст, те же размеры. Чачанджи отменно рисовал.
- Не думаешь, что это подделка? - полюбопытствовал Толман.
- Мы проверим это: такая святыня должна оставлять следы в Астрале...
- Я как-то не подумал... Так, а как же быть с наконечником?
- Скорее всего, Чачанджи унес его с собой.
- Значит, его следы затерялись?
- Да, он не оставил упоминаний о том, куда отправился после, - согласился далай- лама.
- Если ты не против, я задержусь в монастыре еще на некоторое время? Может быть, отыщется что-то еще.
- Я не против, можешь искать сколь угодно долго...
В дверь покоев Чисана кто-то деликатно постучал.
- Войди! - крикнул далай-лама.
- Ваше Святейшество! - вошедший монах склонился в поклоне перед настоятелем. - Наблюдатели доложили, что к монастырю со стороны Лхассы64 приближается большой вооруженный отряд...
- Кто пожаловал к нам в гости? - задумался Чисан.
- Наблюдатели донесли, что большая часть отряда - кидани...
- Кидани65? Здесь?
Толман быстро переглянулся с Чисаном:
- Извечный Враг? Но как? Как он пронюхал?
- Да. Это люди Муу... - мрачно произнес далай-лама. - Мне непонятно, как
