«Дурацкий подарок, — думал он. — Вот если бы к будке приложили дорогу — тогда бы да! А так — совсем бесполезная вещь».
И все-таки, как-то само собой, ему захотелось поиграть с будкой, и он расставил перед ней три предупредительных знака с надписями: «ВНИМАНИЕ! ПЛАТНАЯ ДОРОГА!», «ПОЖАЛУЙСТА, ПРИГОТОВЬТЕ ДЕНЬГИ!» и «УКАЖИТЕ, КУДА ВЫ ЕДЕТЕ!» — после чего развернул карту.
Карта и вправду оказалась великолепная, красочная, с обозначением главных шоссе, рек и морей, городов и городишек, гор и долин, перекрестков и объездных дорог, а также всяческих достопримечательностей — рукотворных и природных.
Только вот беда, Мило слыхом не слыхивал ни об одном из этих мест, да и сами названия звучали как-то непривычно.
«Похоже, эта страна не взаправдашняя, — решил он, разглядывая карту. — Ну и что? Мне-то какое дело?» И, зажмурившись, наугад ткнул пальцем.
— «Словаренция», — по слогам прочитал Мило название, в которое уткнулся палец. — Словаренция так Словаренция — какая разница?
Он подошел к автомобильчику, стер с него пыль, затем, прихватив карту и Свод Законов (СЗиПДД), уселся за руль — не все ли равно, чем заниматься, если больше заняться нечем, — и медленно подрулил к будке. Бросив монетку в прорезь ящика, он покатил дальше. В голове у него мелькнуло:
«Вот будет хорошо, если игра получится, а то опять придется целых полдня скучать».
Глава 2
Скукотища после Ожиданья
Машина мчалась по незнакомому загородному шоссе. Мило оглянулся — позади уже не было ни фиолетовой будки, ни его комнаты, ни даже дома. Начиналось все понарошку, а продолжилось по- настоящему.
— Ну и ну! — удивился он (и вы, наверное, тоже). — Я-то думал, что это игра, а выходит, взаправду. Вот оно, шоссе, и я по нему никогда не ездил, и ведет оно в город, о котором я ничего не знаю, а все из-за этой фиолетовой будки, которая появилась неизвестно откуда. Зато какая погода!.. — Погода для загородной прогулки определенно была подходящая, и Мило приободрился, потому что среди неизвестного нашлось хоть что-то определенное.
Солнце сияло, небо синело, а таких ярких и сочных красок Мило в жизни не видывал. Цветы сверкали, как лакированные, высокие деревья вдоль обочины мерцали серебристой зеленью.
«ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ОЖИДАНЬЕ»,
— гласила четкая вывеска на маленьком домишке чуть в стороне от дороги. —
«РАССКАЖЕМ, ПРЕДСКАЖЕМ, ПОДСКАЖЕМ — ВСЕ ДЛЯ ВАС! ПОДРУЛИВАЙТЕ И СИГНАЛЬТЕ!»
Едва прозвучал гудок, из дома выскочил человечек в длинном-предлинном пальто. Он мчался к машине, отчаянно тараторя на бегу, при этом ухитряясь повторять некоторые слова по нескольку раз.
— Добро, добро, добро, добро пожаловать, пожаловать в наше Ожиданье, в наше Ожиданье. Ах, давненько, давненько, давненько к нам никто, к нам никто не заглядывал, не заглядывал, не заглядывал. Вот нежданная радость-то, радость! Я, Либотак, Либоэтак, либо попросту Либо, к вашим услугам.
— Вы не скажете, эта дорога ведет в Словаренцию, так? — спросил Мило, несколько озадаченный столь бурным приветствием.
— И так, и этак, и так, и этак, — опять затараторил Либотак, — однако дорога должна привести в Словаренцию, если она вообще ведет в Словаренцию, либо куда-нибудь еще, если она ведет куда-нибудь еще, потому что всякая дорога либо так, либо этак, а куда-нибудь да приводит. Однако лучше поговорим о погоде. Итак: что нам предстоит — либо дождик, либо снег, либо будет, либо нет?
Сбитый с толку Мило начал было:
— Послушайте, Либотак… Либоэтак… одним словом…
Однако Либо перебил его:
— Вот и правильно! Главное, чтобы погода была, а какая — либо такая, либо этакая — это не важно. Впрочем, никогда не мешает знать, откуда ветер дует, — добавил он и выпустил в небо с дюжину воздушных шаров. Они разлетались во все стороны, а Либоэтак, довольный своей шуткой, следил за ними и посмеивался.
Мило, однако, было не до смеха — слишком странным казался ему человечек.
— Скажите, а что это за место такое — Ожиданье?
— Вот вопрос так вопрос! Всем вопросам вопрос! В Ожиданье попадает всякий, кто желает попасть куда-либо. Ну а мое дело — либо так, либо этак выпроваживать засидевшихся в Ожиданье. Уж такое у меня дело, хотя многим оно и не нравится. Чем еще я могу помочь?
И, не дожидаясь ответа, он вбежал в дом и тут же вернулся — уже в другом пальто и с зонтиком.
— Ну и ладно, — проворчал Мило, — я поеду своей дорогой. Как-нибудь да найду.
Он вовсе не был в этом уверен, но все-таки решил двигаться дальше. Так или иначе, а должен же ему встретиться кто-нибудь потолковее этого чудного Либотака, от которого толку не добьешься, потому что все его ответы можно толковать и так, и этак, и шиворот-навыворот.
— Вот и прекрасно, прекрасно, прекрасно! — вскричал Либо. — Либо свой, либо не свой, но какой- нибудь путь да отыщется. И если сверх всякого ожидания это окажутся мои пути — я потерял их много лет тому назад, — попрошу вернуть их мне. Надо думать, они за это время основательно поржавели. Кстати, о погоде: мы, помнится, о ней говорили… — С этими словами он раскрыл зонтик и направился к Мило. — Я рад, рад, рад, что ты сам сделал выбор. Потому что сам я терпеть не могу этого «либо — либо»: либо хорошее, либо плохое, либо верх, либо низ, либо дождик, либо снег, либо вёдро… Я всегда ожидаю всего, и поэтому для меня не бывает ничего неожиданного. А теперь в путь, в путь, в путь! Прощай! Прощай! Про… — Ужасный удар грома заглушил его последнее «прощай». Мило вырулил на залитую солнцем автостраду и оглянулся — Либотак стоял под зонтиком, и на него (и только на него) ливмя лил дождь — ливень, как из ведра.
Дорога пошла под уклон. Впереди до самого горизонта простиралась зеленая равнина. Автомобильчик разогнался, покатился, жать на газ почти не приходилось — скорость без того была приличная. Мило ехал и радовался, что он снова в пути.
«Ожиданье — хорошее место, — думал он, — можно было бы там побыть подольше, но целый день болтать с этим чудаком — нет уж, спасибо. Таких странных людей и на свете-то не бывает!»
Так он думал, даже не подозревая, скольких не менее странных ему еще предстоит встретить.
Шоссе было ровное и пустынное. Мило расслабился и почти не следил за дорогой. Вскоре он вовсе перестал что-либо замечать и потому прозевал дорожный знак на развилке. Тот указывал налево, а Мило свернул направо, на какую-то не ту дорогу.
Едва он съехал с автострады, все сразу изменилось — небо нахмурилось, воздух застыл, все притихло, поблекло и посерело. Птицы еще пели, но песни их были унылы, а дорога стала уже и без конца петляла.
Миля за милей,
миля за милей,
миля за милей оставались позади,
а машина все замедляла и замедляла ход и уже еле ворочала колесами.
