— Как же я не догадался, — ворчал он, вытянув усталые ноги и пытаясь отдышаться. — Эта лестница — все равно что та бесконечная линия, и я никогда не доберусь до ее конца.
— А тебе все равно там не понравилось бы, — тихонько ответил кто-то. — Бесконечность — убогое местечко. У них там никогда не сходятся концы с концами.
Мило, не поднимая тяжелой головы, покосился в сторону: он уже стал привыкать к тому, что в самые неподходящие моменты в самых странных местах к нему обращаются самые необыкновенные существа — и на сей раз не был разочарован. Рядом с ним на ступеньке стояла половинка ребенка, аккуратно поделенного пополам от макушки до пят!
— Не обижайся, что я так на тебя глазею, — сказал Мило после того, как неприлично долго разглядывал его. — В жизни не видел полребенка.
— Если быть точным, то меня не половина, а пятьдесят восемь сотых, — ответил тот левой (и единственной) стороной рта.
— Не понял, — сказал Мило.
— Пятьдесят восемь сотых, или ноль пятьдесят восемь, — уточнил тот, — это все-таки чуть больше половины.
— И что, ты всегда такой и был? — рассердился Мило: подобная точность показалась ему совершенно неуместной.
— Вовсе нет, — обиделись полребенка. — Пару лет назад меня было всего лишь сорок две сотых, и знаешь, как это скверно!
— А остальные, взрослые, они тоже такие? — спросил Мило уже более дружелюбно.
— Понимаешь, мы — обычная средняя семья, — отвечал тот со всей серьезностью, — мама, папа и два целых и пятьдесят восемь сотых ребенка. Так вот я — это и есть пятьдесят восемь сотых..
— Быть не целым человеком — это, наверное, не слишком приятно, — сочувственно заметил Мило.
— Да что ты! Наоборот, в каждой семье имеется в среднем две целых пятьдесят восемь сотых ребенка, так что мне всегда есть с кем поиграть. Кроме того, каждая семья владеет в среднем по одному и трем десятым автомобиля, а поскольку три десятых автомобиля водить могу только я, то они находятся в полном моем распоряжении.
— Погоди, — задумался Мило, — ведь средние цифры, они же не настоящие, а существуют только на бумаге.
— Ну и что из того? — отмахнулись пятьдесят восемь сотых ребенка. — Зато иногда они очень даже полезны. Сам подумай, если у тебя, к примеру, в кармане нет ни цента, но ты — не один, а в компании с четырьмя другими, у каждого из которых есть по десять долларов, стадо быть, у всех вас в среднем получается по восемь долларов на человека, разве не так?
— Вроде так, — поневоле согласился Мило.
— Вот и подумай, насколько ты становишься богаче при усреднении. А еще подумай о несчастном фермере, у которого за год не выпало бы ни капли дождя, если бы в среднем в той местности, где он живет, не выпадало тридцать семь дюймов годовых осадков? Да все его посевы засохли бы и сгорели!
Мило окончательно запутался — именно с этой штукой, средним арифметическим, в школе у него были особенные нелады.
— И это еще не все, — продолжал ребенок. — К примеру, если сразу девять котов загонят в угол одну крысу, то в этом углу каждый кот в среднем будет на десять процентов крысой, а крыса на девяносто процентов котом. Вот и представь себе, что ты — та самая крыса, и считай, что тебе повезло!
— Это невозможно, — Мило вскочил на ноги, — такого не бывает и быть не может.
— Не скажи, — терпеливо продолжал ребенок. — Самое удивительное в математике, да и в любой науке, что даже невозможное бывает, причем нередко. Вот ты сам, например, попытался добраться до Бесконечности. Ты ведь знаешь, что она — где-то там, только не знаешь, где! Но если считается, что до нее невозможно дойти, ведь это не значит, что не стоит пытаться.
— Я об этом как-то не думал, — сказал Мило, двинувшись вниз по лестнице. — А теперь мне, пожалуй, пора обратно.
— Правильное решение, — отвечал тот. — В следующий раз ты, может быть, продвинешься дальше.
Мило помахал Половинному Ребенку на прощанье, тот в ответ приветливо улыбнулся, что делал в среднем 47 раз на дню.
«Это надо же, — думал Мило, скача вниз по ступенькам, — все они тут знают куда больше, чем я. Придется подтянуться, иначе мне принцесс не освободить».
Сбежав вниз по лестнице, он влетел в кабинет, где Тактик и Ляпсус внимательно наблюдали за манипуляциями Матемагика.
— Уже вернулся! — воскликнул тот, добродушно всплеснув руками. — Надеюсь, ты нашел, что искал.
— К сожалению, нет, — признался Мило и добавил сокрушенно: — У вас в Числовенции я ничего не могу понять.
Матемагик сочувственно кивнул и потрепал Мило по щеке.
— А ты для начала пойми, что не понимать ничего — самое пустое дело, и на него не стоит тратить силы.
Мило изо всех сил пытался осмыслить все, что тут видел и слышал, но одна странность никак не давала ему покоя.
— Отчего, — очень серьезно спросил он, — отчего так часто бывает, что даже правильный ответ кажется неправильным?
Печать глубочайшего уныния проступила на лице Матемагика, и глаза его подернулись печалью. Настала тишина, и немало времени прошло, прежде чем он вновь заговорил.
— О, как это верно, — выдохнул он, тяжело опершись на посох. — И длится это с тех пор, как были изгнаны Поэзия и Мудрость.
— Вот именно, — начал было Ляпсус, — я это почувствовал на собственной, с позволения сказать, шкуре…
— А ВСЕ ИЗ-ЗА УПРЯМСТВА ПРОКЛЯТОГО АЗБУКИАНА, — ошеломил жучилу своим ревом Матемагик; печаль уступила место ярости, и король принялся вышагивать по комнате, умножая свой гнев и прибавляя его к своей ярости. — ВСЕМУ ВИНОЙ ЕГО ОШИБКА!
— Может быть, вам надо обсудить с ним все… — начал Мило, но не успел закончить — Матемагик прервал и его:
— Нет, он слишком неблагоразумен! Уже месяц прошел, как я послал ему дружественное послание, а он не нашел возможным ответить — хотя бы из вежливости. Вот — прочти.
И он подал Мило копию письма.
667 394017 5841 62589
85371 14 39588 7190434 203
27689 57131 481206.
5864 98053,
— вот что там было начертано.
— Но, может быть, он не понимает эти числа, — заметил Мило, который и сам не слишком понял написанное.
— ЧЕПУХА! — опять взревел король. — Числа всем понятны. На каком бы языке ты ни говорил, числа всегда остаются самими собой. Семь — это и есть семь по всему миру.
«Ну и ну, — подумал Мило, — каждый считает самым важным то, что знает лучше».
— С вашего позволения, — вставил Тактик, решив изменить направление разговора, — с вашего
