крысеныш, пища:
— Буррся Клак! Буррся Клак!
Хорти нежно улыбнулся малышу:
— Да, парень, да, Буррча Глаг, Буррча Глаг, во! Уй, гаденыш, прочь, прочь!
Крысенок впился в ногу Хорти зубами и повис на ней. Капитан Бираг пинком отбросил мелкую бестию в сторону.
Хемпер, налюбовавшись на пленников, заявил:
— Клеть Глаг!
Тотчас крысы схватили пленных и запихнули их в одну из пустых клеток, сделанных из толстых ветвей, скрепленных веревками. Толпа рассеялась. Видя, что их оставили в покое, Спринголд начала распутывать веревки. Тем же занялись и Хорти с Фенной.
Фенна проследила, как Хемпер Фиглаг вернулся в свой гамак.
— А что дальше?
— Живы пока — значит, не все потеряно. Как говорят, пока живешь, надейся, — ответила Спринголд.
Хорти, освободив лапы, как и следовало ожидать, прежде всего потер живот:
— Я долго не проживу, если нас не покормят. Плен удивительно возбуждает аппетит, во.
Он окликнул проходящую мимо крысу:
— Эй, милейший, во! Как бы что-нибудь проглотить? Съесть! Еда, пища, как у вас там… — Он показал на рот.
Крыса ухмыльнулась и показала на свой рот:
— Глаг!
— Во-во, Глаг! — обрадовался Хорти.
— Прекрасно! — вырвалось у Фенны. — Глаг у них — пища. О, Великие Сезоны!
Хорти отмахнулся:
— Конечно! Я пойму это прекрасное слово на любом языке.
Спринголд попыталась объяснить ему:
— Мы для них — пища.
— Да нет, ты неправильно поняла. Они говорят «Буррча Глаг», то есть «дайте этим ребятам что- нибудь пожевать» или что-то в этом роде.
В этот момент четыре крысы-самца поднесли к клетке и поставили вплотную к ней здоровенный котел. В котле дымилась аппетитного вида каша с ягодами и фруктами. Один из принесших котел показал на него и сказал:
— Буррча Глаг, вы должны все съесть.
Хорти обрадованно ухмыльнулся:
— Я же говорил, во!
— А что такое «Буррча Глаг»? — спросила Фенна.
— Это на древнем дарратском «очень вкусное ням-ням», — мечтательно улыбнулся отвечающий.
— Они откармливают нас, чтобы съесть, — осипшим голосом пробормотала Спринголд.
Хорти сунул лапу в котел и облизал ее:
— Вкусно, во! Не болтай глупости! Что тебе в голову взбрело! Никто не будет нас есть. Идите сюда!
— Нет!
Спринголд и Фенна забились в дальний угол клетки.
— Я к этому не прикоснусь!
— Хорти, как ты можешь думать о еде?
Одна из крыс взмахнула принесенной с собой плетью и громко щелкнула ею.
— Ешь — или получишь!
Пришлось подойти к котлу и окунуть в него лапы. Но пища во рту превращалась в золу при мысли о том, что их ожидает. Только Хорти уписывал кашу за обе щеки.
— М-м-м, вкуснотища, во!.. Какой смысл в том, что тебя съедят голодного, а?
Безоблачная ночь украсила небо множеством звезд. Брагун и Саро наблюдали за движением в лагере пятнистых крыс. Пламя костров затихало, кое-где погасшие костры уже лишь мерцали угольками.
— Пусть затихнут, заснут. Все-таки перевес у них раз в сто, не меньше, — пробормотал Брагун.
— А что потом? — спросила Саро.
— Наши сосунки в клетке у выступа скалы. Нам нужен план, как выудить их из клетки и улизнуть незамеченными.
— Где твой план? — снова спросила Саро.
— Пусть они заснут. Мне тоже нужно час соснуть.
— А потом? — задала очередной вопрос Саро.
Брагун воткнул в землю меч Мартина Воителя.
— Еще не знаю, но тебе скажу первой, как только придумаю. Мне нужно час поспать, чтобы план пришел в голову. Разбуди меня через час.
— Нет, лучше ты разбуди меня через час.
— Как я могу тебя будить, если мне надо выдумать план? Ты меня разбудишь!
— Опять я, — проворчала Саро. — Ладно, дрыхни, а потом планируй. Через час подниму.
Ответом ей был притворный храп выдры.
Далеко за полночь в лагере крыс тишину нарушал лишь храп крыс да звуки ночного леса.
В клетке скорчился Хорти, держась за живот.
— Что, живот схватило? — спросила Фенна.
Заяц поднял на нее полные скорби глаза:
— Во-во-во. Кошмар. Агония. Не хотел вас беспокоить. Должно быть, что-то вредное съел, во.
Спринголд фыркнула:
— Дело не в том, что ты съел, а в том, сколько ты слопал! Ты выжрал почти весь котел!
— Во где она, женская жестокость! — заныл заяц. — Я ел через силу, повинуясь чувству долга и милосердия. Старался за вас обеих. Спасал вас от крысьего кнута. Вы ведь, почитай, почти ничего не съели. И вот она, награда! Лишь черная неблагодарность, во!
Один из охранников хрюкнул и зашевелился, когда Хорти завыл погромче. Пленники замерли. Через минуту охранники снова захрапели в лад.
— Храпят себе беззаботно, — прошептала Спринголд. — И мы бы так могли спать в своей спальне, в уютных кроватях. Надо было прислушиваться к голосу старших, вот что.
— Что уж теперь рассуждать, — бормотала Фенна. — Давайте подумаем, как удрать, пока охрана дрыхнет.
Хорти мгновенно забыл про свои страдания:
— Во, во, ты права, старушка! Удирать, пока целы! Какие-нибудь соображения, план, ценные мысли имеются?
Они сосредоточенно помолчали, обдумывая свои шансы на побег. Обследовав клетку, Фенна нарушила молчание:
— Безнадега! Из клетки — никак, да и охрана проснется…
Слеза сползла по щеке Спринголд. Губы Фенны задрожали. Хорти часто-часто заморгал:
— Конец нам, братцы, во-во-вошеньки!
Тут сверху свалился конец веревки и повис перед самой клеткой, слегка покачиваясь и подергиваясь. На веревке болтался острый нож и кусок коры с надписью угольком: «Тихо! Возьмите нож, вылезайте. Веревку привяжите к котлу».
Хорти постарался увидеть, что происходит наверху. Над выступом скалы виднелась сосредоточенная физиономия Брагуна. Браг прижал лапу ко рту, приказывая вести себя как можно тише. Быстро завладев
