зайца. Заячья лапа все еще оставалась в салютующем положении.
Выдув из себя сверкающий фонтан воды и чихнув, заяц завопил:
— Во, друг, во, ты спас мне жизнь, миллион благодарностей! Я этого никогда не забуду, во. В знак признательности я теперь из твоей, во, великолепной кухни вообще не вылезу, во, во.
— Нет уж, я лучше зашвырну тебя обратно! Чтобы спасти аббатство от голода. Вы позволите, мисс Марта?
— Ха-ха-ха! — Марта едва удерживалась на стуле.
— Ха-ха-ха! Ой, нет, сэр, прошу вас, не надо, сжальтесь над обжорой. Ха-ха-ха!
Хорти еще раз чихнул, вытряхнул воду из ушей и радостно заявил:
— Везет мне в жизни, во! У кого еще такая милосердная сестра? Во, во, у кого?
Марта тем временем старательно промакивала страницы сухой тряпочкой. Она никогда не сердилась на своего беспокойного и горластого братца. Ведь он всегда оказывался рядом, чтобы подбодрить ее в горестные минуты отчаяния от собственной беспомощности.
— Смотри, Торан, книга уже совсем сухая, ничего с ней не случилось. А нам, пожалуй, пора возвращаться.
По пути в аббатство они встретили малышей, изгнанных из кухни поварихой Гурвел.
— Хурр, мисс Марта, я вас покатаю, можно? — попросил Магам.
Марта нагнулась, подхватила малыша и посадила его к себе в кресло.
— Спасибо, Магам, но Хорти и Торан пока что неплохо справляются.
— Хурр, мисс Марта, вам тоже спасибо, — с важным видом кивнул малыш. — Хурр, сэрр Хоррти, сэрр Торран, побыстрей, поскорей, поехали, опаздываем…
3
Сад аббатства утопал в цвету. Деревья и кусты пестрели белыми и розовыми цветами, цветками, цветочками, лепестками были устланы газоны. Яблони, груши, вишни, орешник, миндаль… а под ними малина, земляника, красная и черная смородина, черника, ежевика… Все предвещало богатый летний урожай.
Торан увидел три тележки с провизией. Весенний овощной суп, ржаной хлеб, сыр, лопуховка и одуванчиковая настойка, пирог из сливового варенья с кремовыми облачками…
— Чья работа?
Все знали, как ревниво относился главный повар к своему кухонному царству. Он не любил, когда в его владения вторгались непосвященные.
— Мы немного помогли матушке Гурвел, — как бы извиняясь, пояснил аббат Кэррол. — Сегодня в саду ты выглядел таким утомленным… Что-нибудь не так, Торан?
— Все отлично, я и сам бы лучше не сделал, — похвалил Торан. — Спасибо, друзья.
Народ устроился под деревьями, всюду раздавались смех и шутки. Под раскидистым каштаном сестра Портула разостлала на траве коврик, на который Торан пересадил Марту. В такие минуты Марта была горда и счастлива тем, что Совет Старейшин принимал ее как равную.
Марта засмеялась, наблюдая за проделками расшалившейся малышни:
— Насиделись дома, вырвались на волю… Смотрите, Юч цветы объедает!
— И Шилли тоже, вот егоза, — покачала головой сестра Портула. — Магам первый принялся за лепестки. Он, Шилли и Юч — страшная троица.
— Да, уж от них жди беды! — засмеялся Торан, всколыхнув свое необъятное пузо. — Эй, Спринголд, сбегай скажи этим мелким негодяям, чтобы прекратили лопать лепестки, не то сестра Сетива напичкает их горькой микстурой.
Молодая мышь Спринголд недоуменно пожала плечами:
— Но от цветов ведь только польза, а вреда ни капельки. Я и сама, бывает, лепестки жую.
Аббат Кэррол строго посмотрел на нее поверх очков:
— Не умничайте, мисс, а выполняйте, что вам велено.
Спринголд едва заметно присела в реверансе и понеслась выполнять поручение.
— Вот еще источник хлопот, — поджала губы сестра Портула. — Она да Хорти с Фенной. Уже ведь не маленькие, должны вроде соображать, что к чему.
— О, это болезни роста, сестра Портула, — заверила Марта, отставляя свою кружку. — У них добрые сердца.
— Только не натворили бы эти сердца чего-нибудь, пока из детских болезней не выросли, — озабоченно нахмурилась сестра Портула, закусывая хлебом с сыром.
— Мы ведь в их годы такими не были, правда, отец Кэррол? — обратилась она к настоятелю.
— Конечно, конечно, сестра, — с готовностью согласился аббат Кэррол. — Только вот, помнится мне, два каких-то сорванца однажды отправились в кругосветное плавание по пруду на обеденном столе. Под парусом, сделанным из скатерти. Как же их звали, сестра? Из памяти вылетело…
Сестра Портула низко склонилась над своим рукавом, вероятно обнаружив в нем какую-то вредную букашку.
— Ну-у, это лишь эпизод, нетипичный случай, — ответила она, помешкав. — Как правило, мы вели себя вполне прилично.
Марта едва верила своим ушам:
— Вы? Правда? А вас поймали, отец Кэррол?
— Еще как поймали! — серьезным тоном ответил аббат, хотя глаза его озорно сверкали под стеклами очков. — И на кухню сослали. Помните, сестра?
— Еще бы не помнить! — покачала головой сестра Портула. — Пять дней котлы скоблили. У меня потом полсезона лапки ломило.
— Ай-яй-яй! Да Хорти и его компания просто паиньки по сравнению с вами, — с улыбкой констатировала Марта.
— Мы-то что, — с мечтательной улыбкой погрузилась в воспоминания Портула. — Видели бы вы еще двоих негодяев, младше нас, но уж лихие — страсть! Выдра и белка, Брагун и Саро…
— Как же, слышала, Торан рассказывал о них малышам. Но я думала, что это сказки, что их просто выдумали…
— Нет-нет, Марта, никаких выдумок, — заверил Торан. — Брагун — мой старший братец, на пять сезонов старше. Полное имя Саро — Саробандо. Еще совсем молодыми они сбежали из дому. А если бы не сбежали, у нас сейчас, может, и крыши бы над головой не было, вот какие были разбойники. Разнесли бы аббатство вдребезги.
Тем временем оторванная от цветов малышня собралась вокруг Торана. Магам ловко вскарабкался на лапы выдры-повара и забормотал ему прямо в ухо:
— Хурр, сэрр, расскажите нам о Саро и Брагуне.
Торан хмыкнул:
— Истории сейчас в голову не приходят, а вот вспомнил я стишок… балладу о них. Сочинилась как-то сама собой к Пиру Осеннего Урожая много сезонов назад.
Он отхлебнул из кружки и сосредоточился.
Шилли нетерпеливо повела хвостом:
— Ну-у, деда повар, давай, давай…
— Цыц, не мешай, егоза, — отмахнулся от нее Торан, еще раз приложился к кружке и начал:
