Сто тысяч Королевств

сюда. Тебе предназначено сделать выбор. Релад или Скаймина.

Я пристально смотрела на него. Эти слова напомнили о подслушанном в солариуме разворе меж двоими. Не это ли Скаймина имела ввиду?

— Выбор между ними?

— Ритуал наследования Арамери. Чтобы стать следующим главой семьи, один из наследников должен переместить сигил Владыки — знак, что носит Декарта прямо меж бровей, — себе на кожу. Кто-то один. Или одна. Изначальный сигил важнее прочих, отмеченный им имеет абсолютную власть. Над нами, прочими членами семьи и всем миром.

— Членами семьи? Прочими? — Я нахмурилась. Они и раньше намекали, ещё когда изменяли мою кровную печать. — Так вот оно… И что эти кровавые штуки творят на самом деле? Позволяют Декарте прочесть мысли? Выжгут нам мозги, если откажемся подчиниться?

— Нет, ничего чересчур ужасного, всё куда проще. Конечно, есть кое-какие защитные заклинания, встроенные в личные сигилы высокой крови, для защиты от убийц и тому подобного; но что касается членов семьи изначальный сигил просто заставляет их блюсти верность по отношению к главе рода. Каждый носящий печать не способен действовать супротив его интересов. Исключи подобную предосторожность, и Скаймина давно бы уже нашла способ подорвать доверие или уничтожить Декарту.

Аппетитная скрутка перед носом пахла восхититедьно. Я откусила кусочек, заставляя себя жевать помедленнее, в то время как голова отстранённо размышляла над словами Сиеха. Рыба была странной на вкус — видимо, один из местных сортов, слегка похожий на привычного мне пятнистого ui. Но всё же хороша. Я была так голодна, что сожрала бы сейчас целого быка, но после нескольких дней вынужденной голодовки заглатывать пищу, не разжёвывая, было бы не лучшей идеей.

— Камень Земли весьма важен для ритуала воспреемствования. Кто-то должен овладеть его силой, дабы передать сигил Владыки. И этот кто-то, как гласит недвусмысленный приказ самого Итемпаса, непременно должен быть из рода Арамери.

— Арамери, значит. — Ещё одна часть мозаики скользнула на место. — И кто с Небес способен на это? Разве не любой, вплоть до самого смиренного служки?

Сиех медленно кивнул, его глаза были странно расширены. Я приметила, что он не моргает, полный решимости что-то сделать. Незначительная такая промашка.

— Любой Арамери, неважно, насколько он близок к Старшей Ветви. На считанные секунды избранный уподобляется одноиу из Троицы.

Куда уж яснее, в такой-то формулировке. Один человек. На одну секунду.

Всё равно, что чиркнуть спичкой, представилось перед глазами, имея столь огромную власть в хрупкой человеческой оболочке. Яркая вспышка, пара секунд ровного пламени… А потом…

— Смерть. Избранный гибнет, — облекла словами недосказанную мысль.

Сиех улыбнулся. С детской наивностью во взгляде.

— Да.

Моя хитроумная, глубокомудрая арамерийская прабабка… У меня не было слов. Вынужденные пожизненно служить здесь, все они, её родичи и потомки, от мала до велика, по сути были толпой, пригодной на заклание, дабы овладеть Камнем. Пускай пользы от каждого было на считанные секунды, силы богини, по самым скромным подсчётам, хватит Арамери — а высшая кровь, разумеется, взойдёт на алтарь последней, — ещё надолго.

— Итак, вот значит какую участь приготовил мне Декарта, — утвердительно сказала я. — И почему, позволь спросить?

— Глава клана должен иметь довольно сил, чтобы отважиться убить любого. Даже самого близкого — любимого — человека, — пожал плечами Сиех. — Одно дело отправить на смерть какого-нибудь там слугу. Легко и просто, одним мановением пальца. А что, если приговорённым будет друг? Или супруг?

— Релад и Скаймина едва ли слыхали о моём существовании до того решения Декарты. Почему он избрал меня?

— Лишь он сам знает истинную причину.

Злость снова обуяла меня, но злость уже иного толка — разочарование. Бессмысленное ощущение собственного бессилия. Я рассчитывала, что Энэфадех дадут мне все ответы, в коих я нуждалась. Ну, конечно, разве дело могло решиться так просто?

— Во имя Маальстрема, какого… вам пришло в голову воспользоваться именно мной?  — спросила я с холодным бешенством в голосе. — Разве не глупо было вкладывать душу Энэфы в тело той, кто связана родственными узами с её врагами? Людьми, которые отдали бы всё, лишь бы уничто жить Предателя снова, узнай они о подмене?

Сиех смущённо потёр переносицу, резко сменив выражение лица на извиняющееся.

— Э… ну… в общем, это целиком и полностью была моя задумка. Всегда проще спрятать что-то важное под носом у заинтересованного лица, улавливаешь? О любви Декарты к Киннет не видел только слепой; мы расчитывали, ты будешь в полной безопасности. Никто не ожидал, что он убьёт её — особенно, спустя столько — двадцать! — лет. Её смерть застигла всех нас врасплох.

Я заставила себя откусить ещё кусочек (лист зелени, конечно, был неплох, но нужно было пожевать что-нибудь более стоящее). Значит, никто не ожидал матушкиной смерти. И всё же часть меня — обливающаяся кровью, скорбящая, озлобленная — считала, что они могли не знать, так догадываться. Предполагать. Могли предостеречь её, предупредить. Их долгом было предотвратить её убийство.

— Послушай же. — Сиех наклонился поближе. — Камень — единственное, что осталось от тела Энэфы. Раз ты овладела душой Энэфы, то способна управлять всей его силой, как никто другой. В твоих руках — власть, сравнимая с властью самой Энэфы. Если ты завладеешь и самим Камнем, Йин, то сможешь менять порядок универсума. И сможешь освободить нас одним мановением руки. — Он прищёлкнул пальцами.

— И испустить дух после.

Сиех опустил глаза, мгновенно утеряв всё своё воодушевление.

— Изначально не задумывалось ничего такого, — тихо сказал он, — но ты права.

Я доела ролл и без всякой радости уставилась на остальные тарелки. Аппетит пропал. Его место занял гнев — неистовый, медленно вскипающий в жилах, — сравнимый по пылу с тем, что бушевал в крови после убийства матушки.

— Но и вы отвели мне участь проигравшего, — сказала я нарочито мягким голосом.

— Ну… да.

— И что же можете мне предложить? Если я соглашусь на этот… союз?

Его голос стал отстранённо-холодным.

— Защиту вашим землям и народу на время войны, неизбежно последующей за освобождением. И вечное покровительство после нашей победы. Мы хорошо держим клятвы, поверь мне, Йин.

Я верила ему. И вечное благословение четырёх богов, действительно, было мощным соблазном. Оно гарантировало бы безопасность и процветание Дарру, пройди мы через это испытание. Энэфадех хорошо изучили меня, мои потаённые желания, и знали на что надавить.

Так пусть самоуверенность эта выйдет им боком.

— Ваши обещания хороши, но слишком малая плата, чтоб продаваться, — заявила я. — Я выполню всё, что вы пожелаете, Сиех, даже если это будет стоить мне жизни. А вам обойдётся ценою в месть убийце моей матери. Я возьму Камень, высвобожу его силу, освобожу вас и умру. Но не в роли покорной, побеждённой жертвы. — Я посмотрела на него с вызов в глазах. — Это состязание я хочу выиграть.

Его прекрасные изумрудные глаза расширились.

— Йин, — неуверенно начал он, — это невозможно. Декарта, и Релад, и Скаймина… все они против тебя. Нет ни шанса…

— Разве не ты зачинщик всей этой игры, нет? Ты же здесь главный плут и мастер по проказам, вот и придумай способ.