напоминает, - тут она мечтательно улыбнулась. А Ника прижала руку ко рту - Никита. Это Никита. Это он. Он так выглядит!
Но быть этого не может, чтобы он появился в ее жизни.
А Дашка продолжала;
- Одет был как с иголочки. Стильненько. И дорого, похоже. Ботинки из замши - ну такие, с круглыми носами, джинсы, футболка-поло, синяя. Прямо как твое платье вчерашнее, - вспомнилось Даше. - Прямо тон в тон. Я даже подумала, что это так прикольно - он несет тебя на руках, и его футболка и твое платье сливаются.
В этом же платье глубокого синего цвета Ника была и на первой встречи с Сашей в том году - он был в чем-то красном или бордовом, а она в синем. Ей тогда еще подумалось, что цвета их одежды совершено не подходят друг ко другу.
Это Никита, это точно был он! Он, он и никто другой! Ее дурной Укроп!
Ника не знала, плакать ей или улыбаться, ловить эйфорию за невидимые пальцы или бежать и искать проклятого Укропа. По ее позвоночнику стрелой пронеслась вверх горящая огнем сердца надежда.
- И Игорь так на тебя смотрел, - вновь вспомнилось впечатлительной Даше, - как будто, реально, он влюблен.
- Что? - очнулась Ника. Теперь по позвоночнику пролетела вниз новая стрела - только ледяная, отрезвляющая, и вниз - Какой Игорь?
- Ну, ты балбеска, - укоризненно сказала Даша, - сама просишь описать этого парня, и сама же спрашиваешь - кто? Парня этого Игорем зовут. Ну как же я его телефончик просахатила-то, а?
- Его зовут Игорем? - не верила своим ушам обнадеженная Ника.
- Петей его звали Дудкиным, - надоело Даше. - Если говорю Игорем, значит, Игорем! И вообще, что у тебя за видос? Ты как полубезумная. Новый приступ похмелья наступил? Пошли, еще кофе попьешь.
Ника в изнеможении вновь упала на кровать. Ей было наплевать на ноющую боль в голове, на дрожащие пальцы, на вновь подступающую к горлу тошноту, скользкой змеей скользящей по горлу вверх.
Показалось... Всего лишь показалось. Как всегда - показалось.
Нет, не может быть. Нет - но это правда. Ей всего лишь привиделось что это был Никита. Видимо, Кларский и правда, просто ей приснился, а она уже напридумывала себе всякого. Вот что делает королева- надежда - она, действительно умирает последней, но, оттягивая свою смерть, отправляет на поле боя с жестокой действительностью простых своих солдат из отрядов Мечты, Предположений и Безнадежных Чаяний.
Ника хотела плакать, но вдруг засмеялась: невесело, а с долей истеричности в голосе, мигом ставшим каким-то неприятным, даже чуть скулящим.
- Ни-и-ика, что с тобой? - испугалась за подругу Даша и села рядом, обняв. - Что случилось? Ну, прости, я не подумав, позвала этого парня к тебе... Правда, хотела как лучше. Прости, а?
- Я... я не из-за этого, - растянула серые губы в широкой неестественной улыбке Ника. Ее сейчас смешило все на свете. Даже вот, как в глупой поговорке, пальчик ей покажи, будет ржать. - Просто все так забавно выходит. Так смешно, - и она зашлась в новом приступе невеселого смеха, а на глазах ее блеснули слезы.
Даша совсем перепугалась. Она обняла подругу, понимая, что у той приключилась небольшая истерика.
- Тебе бы успокоительного, - проговорила она, поглаживая Нику по светлым волосам. - Ну, хватит, перестань. Что с тобой такое? Может, ты из-за свадьбы так волнуешься?
- М-может быть, - отозвалась, отстраняясь, девушка. Она понимала, что немедленно должна прекратить все это, но никак не могла остановиться и со всего размаху сама себя ударила по щеке, оставив на ней бледно-розовый след.
- Ты что?? - заорала на нее Даша. - Перестань, Карлова!
- Лучше бы сама меня ударила, - вновь засмеялась Ника, только более тихо, зловеще.
- Тебе садо-мазо теперь подавай?!
Эта не смешная, в общем-то, фраза опять рассмешила Нику, у которой смех победил слезы и теперь с его помощью наружу вырывались все ее потаенные эмоции. Их было много, очень много, и они казались перепуганными встревоженными горожанами, толпящимися у узких ворот города, чтобы побыстрее покинуть его, потому как знали, что вскоре их родной город будут осаждать двигающиеся с севера монстры. Испуганные горожане, едва успевшие собрать самые необходимые вещи, давя и напирая друг на друга, проталкивались по нескольку человек через ворота, которые только-только и весьма неохотно открыли власти города, то бишь разум девушки с красивым именем Ника, до этого не разрешающий эмоциям покидать ее голову.
- И что мне с тобой делать? - покачала головой брюнетка, списав поведение неспокойной подруги на алкоголь и на страх перед свадьбой.
Только спустя еще полчаса Ника более-менее успокоилась. Она сидела на своей кровати, по- турецки сложив ноги, и опять пила кофе. На удивление, после своей небольшой истерики, она стала чувствовать себя куда лучше. Головная настырная боль почти прошла, дрожь куда-то делась, полностью уступив усталости, да и тошнота исчезла. Эмоциональная разрядка дала свое.
- Эх, Ника-Ника, - вздыхала Даша, глядя на подругу. Почему-то ей было очень жаль Карлову, хотя и повода жалеть ее девушка не видела. А что жалеть молодую, полную сил, симпатичную здоровую девушку, у которой скоро исполняется мечта миллионов девушек - шикарная свадьба с отличным женихом, который, как в сказке, красив, уверен в себе, обеспечен, к тому же и любит свою будущую жену. Мало того, он сам настоял на свадьбе - просто захотел узаконить отношения и все, когда как многие современные пары сейчас идут в загс только потому, что девушка случайно, как говорится, 'залетела'. И будущие мужья при этом счастливыми не выглядят - еще бы, они делают это почти что по принуждению, не желая расставаться с привычной холостяцкой жизнью.
- Что?
- Да так. Смотрю на тебя и думаю, почему ты выглядишь такой несчастной.
- Почему это я несчастная?
- Это ты у себя спроси, - и, думая, как бы отвлечь подругу от каких-то своих грустных мыслей, Даша радостно предложила. - Слу-у-ушай, а покажись в свадебном платье, а?
- Не хочу его надевать. Это долго и муторно.
- Ну, пожалуйста, Ника. Я тебя пофоткаю. Предсвадебный фотосет тебе устроим, м? Я хочу посмотреть на твое платьишко. Карлова!
- Пофотаешь?! Ты издеваешься? Блин, да я лохматая, с бодуна, ты представляешь, какие снимки получаться?
Даша так достала Нику, что та решила, что спорить с ней будет себе дороже, а потому согласилась на ее уговоры, правда, заявив, что в таком случае Дашка будет помогать надевать ей платье. Хоть оно было и не слишком пышным, но будущая невеста умудрялась в нем путаться. Да и как-то страшновато ей было - вроде бы позавчера еще ребенком была, вчера - подростком, а сегодня - р-р-раз - и она невеста!
Смотрелась Ника в белоснежном платье из дорогой тафты, которая чуть ниже талии была элегантно задрапирована, очень нежно. Эту нежность и даже какую-то хрупкость подчеркивали тонкие кружева, которым был отделан верхний ярус двоюродной юбки, и кружевной же лиф. Открытые шея и плечи, тронутые легким загаром придавали виду девушки соблазнительного шарма.
По крайней мере, так утверждала Дашка, умудрившаяся не только расчесать, подругу, как следует, но и наложить легкий макияж, убравший дефекты ночного гуляния. При этом она все время рассказывала о своем новом молодом человеке по имени Олег. Ника же была о себе и своем подвенечном наряде другого мнения.
- Как на корове седло, - заявила она, глядя в большое, во весь рост, зеркало.
- Ой, не надо, - отозвалась Дашка, застыв около невесты с пудреницей в руках. Девушка верно рассчитала, что таким образом заставит дурную подружку, неизвестно из-за чего впадающую в истерику, позабыть все плохие мысли. Она ради Ники даже сегодняшним свиданием с Олегом пожертвовала!
