тяжелый.
Оба замерли, Кристофер даже затаил дыхание. Бартон стоял, концентрируя на клубке все свое внимание, всю свою психическую силу. Он думал о старом городе, настоящем городе, который вовсе не исчез и по–прежнему был здесь, вокруг него, окружал со всех сторон. Этот город продолжал жить, пусть даже под саваном мрачного тумана.
А под клубком шнура скрывался съемник Аарона Нортрупа.
Время шло, в комнате становилось холодно. Где–то вдали прозвонили часы. Трубка Кристофера погасла. Бартон вздрогнул, но отвлекаться не стал. Он думал обо всем, что касалось съемника, о его виде, звуке, осязательных ощущениях…
– Дрогнул… – прошептал Кристофер.
Клубок шнура колебался, словно его заволновало нечто нематериальное. Бартон напряг все силы. Все дрожало вокруг него – комната, тени, отбрасываемые предметами.
– Еще, – прошептал Кристофер. – Продолжайте, продолжайте.
И Бартон продолжал. Медленно и беззвучно клубок шнура начал исчезать, вскоре сквозь него уже были видны стена и пол. Потом исчезло все, кроме слабой тени.
– Я никогда не заходил так далеко, – удивленно шепнул Кристофер. – Никогда.
Бартон не ответил, концентрируя свое внимание на том же. На съемнике. Он должен был появиться, он открывал его, заставлял возникнуть. Он просто обязан был появиться.
Внезапно образовалась какая–то длинная тень, гораздо длиннее клубка шнура. Почти в полметра длиной. Она мерцала, становясь все более отчетливой.
– Есть! – воскликнул Кристофер. – Проявляется!
И действительно, он проявлялся. У Бартона от напряжения уже мелькали перед глазами черные точки, но съемник проявлялся. Черный, матовый, он слабо блестел в свете масляной лампы. А потом…
Съемник с грохотом упал на пол.
Кристофер бросился к нему и поднял вверх, он весь дрожал и вытирал слезящиеся глаза.
– Удалось, мистер Бартон! Вы его вернули!
Бартон сник.
– Да, – вздохнул он. – Это он. Такой, как я его помню.
Кристофер провел рукой вдоль металлического стержня.
– Старый съемник Аарона Нортрупа… Я не видел его восемнадцать лет, с того самого дня. У меня такое не получалось, но вы сумели, мистер Бартон.
– Я хорошо его запомнил, – ответил Бартон и вытер трясущейся рукой лоб. – Может, даже лучше вас, ведь я держал его в руке. Кроме того, у меня хорошая память.
– И вас здесь не было.
– Да, Перемена меня не коснулась. Я нисколько не изменился.
Лицо Кристофера посветлело.
– Теперь мы можем действовать вместе, мистер Бартон. Нас ничто не остановит. Мы можем вернуть весь город, часть за частью. Все, что мы помним.
– Я не помню всего, – буркнул Бартон. – Есть места, которых я вообще не видел.
– Но, может, их помню я? Вместе мы, наверное, помним весь город.
– Может, удастся найти в помощь еще кого–нибудь. Или найти карту всего города и по ней восстановить его.
Кристофер отложил съемник в сторону.
– Я сделаю еще один реверс, чтобы у каждого был свой. Сделаю их сотни, разных размеров и форм. Нося их… – Он вдруг умолк, на лице появилось сомнение.
– Что случилось? – с беспокойством спросил Бартон. – Что–нибудь не так?
– Реверс… – Кристофер поднял свое устройство. – Он не был подключен. – Он подкрутил лампу. – Вы вернули съемник без его помощи, – с трудом продолжал он, казалось, сразу постарев на несколько лет. – Все эти годы… все впустую…
– Нет, – сказал Бартон. – Вовсе нет.
– Не утешайте… – отмахнулся Кристофер. – Как вы это сделали?
Бартон не слушал, мозг его лихорадочно работал. Внезапно он вскочил на ноги.
– Мы должны узнать, – сказал он.
– Да, – согласился Кристофер, резко поднимаясь. Он бесцельно покрутил съемник в руках и подал Бартону. – Возьмите.
– Что?
– Он ваш, мистер Бартон, а не мой. Он никогда не принадлежал мне.
После мгновенного колебания Бартон принял съемник.
– Хорошо, – сказал он, – я возьму его. Я знаю, что нужно делать. Нас ждет много работы. – Он принялся ходить по комнате взад–вперед, держа съемник, как топор.
– Мы сидели здесь достаточно долго, теперь немного походим.
– Походим?
– Посмотрим, можно ли что–то сделать прямо сейчас. В больших масштабах. – Бартон нетерпеливо помахал съемником. – Это только один предмет. Господи, это только начало. Мы должны восстановить весь город!
– Да, – медленно кивнул Кристофер. – Действительно, у нас много дел.
– Может, нам и не удастся. – Бартон открыл дверь и почувствовал дуновение холодного ветра; была уже ночь. – Идемте.
– Куда?
– Проведем опыт на чем–нибудь большом и важном.
Кристофер двинулся за ним.
– Вы правы. Реверс не играет роли, главное, что получается. Если вы можете делать это сами…
– На чем попробуем? – спросил Бартон, идя по темной улице и отмахивая съемником. – Нужно только знать, чем это было до Перемены.
– У меня было достаточно времени, чтобы вспомнить, что было по соседству со мной. Я сделал план этой части города. Вон там, – Кристофер указал на высокое здание, – был гараж и автомастерская. А дальше, вместо этих старых заброшенных магазинов…
– Чем они были? – спросил Бартон, ускоряя шаги. – Боже мой, как страшно они выглядят. Что там было? Что под ними скрывается?
– Вы не помните? – тихо спросил Кристофер.
Бартон задумался, ему пришлось взглянуть на окружающие холмы, чтобы сориентироваться.
– Я не уверен… – начал он и вдруг вспомнил.
Восемнадцать лет – долгий срок, но он никогда не забывал старого парка с пушкой. Он часто играл там, иногда ел ленч с матерью и отцом. Спрятавшись в густой траве, вместе с другими детьми играл в ковбоев и индейцев.
В тусклом свете он сумел разглядеть ряд покосившихся хибар, в которых когда–то размещались магазины. Вырванные доски, выбитые стекла витрин, кое–где – развевающиеся на ветру старые тряпки. Отвратительные гнилые дыры, в которых гнездились птицы, крысы и мыши.
– Они выглядят очень старыми, – спокойно сказал Кристофер. – Лет на пятьдесят—шестьдесят. Но до Перемены их здесь не было. Здесь был парк.
Бартон перешел на другую сторону улицы.
– Он начинался здесь, – показал он. – На этом углу. Как сейчас называется эта улица?
– Теперь это Дадли–стрит, – возбужденно ответил Кристофер. – Пушка стояла в центре, а возле нее была пирамида ядер. Это было старое орудие, еще с Гражданской войны. Ли протащил его через весь Ричмонд.
Они стояли плечом к плечу, вспоминая, как все здесь выглядело прежде. Парк, пушка, прежний, настоящий город, который существовал до сих пор.
Наконец Бартон двинулся вперед.
– Пойду на тот конец. Он начинался на перекрестке улиц Милтона и Джонса.
