Смирнов Г. А. К определению целостного идеального объекта // Системные исследования: Ежегодник 1977. М., 1978.
Соссюр Ф. де. Труды по языкознанию. М., 1977.
Anderson S. R., Lightfoot D. W. The Language organ: Linguistics as Cognitive physiology. Cambridge, 2002.
Langacker R. W. Conceptualization, symbolization, and grammar // Tomasello M. (ed.). The New Psychology of Language: Cognitive and Functional Approaches to Language Structure. Mahwuah, N. J., 1998.
Chomsky N. New Horizons in the Study of Language. Cambridge, 2002.
McMahon W. E. A Generative model for translating from ordinary language into symbolic notation // Synthese. 1977. Vol. 35.
Tomasello M. Introduction: A cognitive-functional perspective on linguistics// Tomasello M. (ed.). The new psychology of language: Cognitive and Functional Approaches to Language Structure. Mahwuah, N. J., 1998.
Bellatti A., Rizzi L. Editors' introduction // Chomsky N. On Nature and Language. Cambridge, 2002.
Ю. П. Князев
Материалы к типологии многозначности: связь неопределенности с отрицательной оценкой
1. Вступительные замечания Известно, что, хотя в русском языке нет грамматических средств, предназначенных для выражения различий по определенности/неопределенности, их отсутствие «компенсируется богатейшей системой средств выражения артиклевых значений, пронизывающих самые разные уровни и участки языка» [Крылов 1984: 124]. К ним, помимо фразового ударения и порядка слов (ср.: К нам пришли гости — неопределенность, но Гости разошлись — определенность), относятся также: а) местоименные детерминативы; б) падеж; в) число и г) вид. Примечательно, что все те именные и глагольные лексико-грамматические средства, которые используются в русском языке для выражения неопределенности, могут служить также и для передачи отрицательного отношения говорящего к сообщаемому.
Термин «неопределенность» понимается в данной работе в расширительном смысле: как охватывающий и неиндивидуализированность объекта — неспецифицированную неопределенность, нереферентность (кто-нибудь, кто угодно), и неизвестность объекта слушающему или говорящему и слушающему специфицированную, конкретно-референтную неопределенность, т. е. собственно неопределенность (кое-кто, некто, кто-то). Вместе с тем различение этих двух разновидностей неопределенности во многих случаях оказывается существенным. В свою очередь, среди семантических разновидностей нереферентности особую роль играет значение «произвольного выбора» (free choice), которое может выражаться как неопределенными, так и универсальными местоимениями и считается одним из семантических «мостов» между ними [Vendler 1967: 80; Haspelmath 1997: 48–52, 154– 156; Татевосов 1999:443–446].
2. Местоименные детерминативы Способность многих русских неопределенных местоимений выражать отрицательную оценку уже давно замечена [Шелякин 1978: 21; Вольф 1985: 131; Николаева 1985: 88; Кузьмина 1989: 171–177]; ср.:
(1) Да кто он, этот Алехин?! Какой-нибудь выдвиженец — наверняка из деревни! — с пятью, максимум семью классами образования!.. (В. Богомолов. Момент истины);
(2) Каждую неделю Дмитрий Сергеевич печатал в местной районной газете «Знамя труда» маленькие статьи о целебной силе растений — какого-нибудь подорожника или табачного гриба (К. Паустовский. Мещерская сторона);
(3) Он уехал в какое-то Пересветово по Горьковской дороге на двенадцать дней (Ю. Трифонов. Долгое прощание).
Как показывают приведенные примеры, отрицательная оценка может выражаться местоимениями, выражающими и неспецифицированную (-какой-нибудь), и специфицированную (какой-то) неопределенность. При этом референциальные различия между ними не исчезают. Так, в примере (1), называя выдвиженца ка-ким-нибудь, говорящий выражает пренебрежительное отношение ко всем выдвиженцам в целом, а если бы он назвал его каким- то (что также возможно в этом контексте), такая оценка относилась бы только к данному конкретному человеку. Аналогичным образом, в примере (3) местоимение какое-то в сочетании с собственным именем Пересветово выражает пренебрежительную оценку конкретного населенного пункта, тогда как замена его на какое-нибудь (ср.: Он готов уехать в какое-нибудь Пересветово, лишь бы ее не видеть) повлекла бы за собой распространение такой оценки на все потенциальное множество населенных пунктов, которые могли бы носить это имя; ср. реальный пример:
(4) Появление подставного лица в суде какого-нибудь Царевококшайска — и, разумеется, взятка судье — давали возможность безнаказанно парализовать работу самого крупного АО в любой угодный нападающим момент (Эксперт 15.10.2001).
Помимо «канонических» (учитываемых в описательных грамматиках) неопределенных местоимений, в русском языке функционирует множество более или менее устойчивых местоименных сочетаний, выражающих различные типы неопределенности и обобщенности, которым в еще большей степени свойственно выражение пренебрежительной оценки: Болтает бог весть на каком наречии; Он приводит в дом кого попало; Ест что придется; Наговорил невесть что; Ходит черт знает где; Она готова помогать кому угодно [Янко-Триницкая 1971: 73; Князев 1996: 63–65; Ермакова 1996:197–200].
Способность неопределенных местоимений выражать оценочные значения не является чертой, специфичной только для русского языка. Так, например, сходное совмещение функций свойственно и французскому местоимению n'importe quoi, употребляющемуся преимущественно в значении «произвольного выбора»: «все равно что, что бы то ни было». В качестве иллюстрации можно привести следующий фрагмент из романа А. Жида «Фальшивомонетчики» («Les faux- monnayeurs») в переводе А. Франковского, из которого видно, что французский язык позволяет даже в большей степени, чем русский, обыгрывать семантическую двойственность местоименных детерминативов (в скобках указано местоимение, использованное в оригинальном тексте):
(5) — Я поставил твою фамилию рядом с моей в содержании… Можно будет немного подождать, если надо… Все равно что, но дай что-нибудь (n'importe quoi; mais quelque chose)… Ты же обещал…
