желтые, зеленые бумажки. Как будто с неба вдруг пошел разноцветный дождь.
А женщинам, всем женщинам, кто был на площади, раздали цветы. О, какие это были красивые цветы! И как они приятно пахли! Ни одной женщине в городе еще не дарили таких цветов.
Наконец настала очередь мужчин. Всех, кто пришел работать, записали и сказали, что завтра же поведут строить завод. Да, да, завод, но не простой, а совсем особенный — он принесет городу и его жителям счастье.
В тот день до самого позднего вечера играла музыка, танцевали, пели, веселились люди, поздравляли друг друга — наконец-то долгожданное чудо свершилось. А с восходом солнца снова грянул оркестр, снова вышли люди из домов. Одни — чтобы пойти вслед за музыкой и красивыми машинами, другие — чтоб проводить своих близких. Хотя завод собирались строить совсем рядом, за городом, но рабочих предупредили, что они вернутся домой только когда все будет закончено.
И потянулись долгие дни ожиданий. Наиболее нетерпеливые собирались на окраине и смотрели туда, где день и ночь на разные голоса шумели машины. Там из земли, как живые, вырастали Желтые Трубы. С каждым днем Трубы становились все выше и выше. Теперь их уже можно было видеть из любого конца города.
Но вот Трубы перестали расти. Значит, готовы! Только они почему-то не гудели и не дымили. Днем Трубы тускло блестели, а ночью светились холодным ядовито-желтым светом, и жители города долго не могли уснуть: им казалось, что свет этот проникает всюду, даже в самые дальние уголки самых дальних комнат.
Прошло уже много времени, а от ушедших не было никаких вестей. Тогда наиболее смелые горожане решились нарушить запрет и направились к Желтым Трубам. Но подойти они к ним не смогли. Какая-то непонятная, таинственная сила останавливала людей, будто они натыкались на невидимую стену. Смельчаки сделали еще несколько безуспешных попыток и вернулись в город.
Весть о невидимой стене мгновенно распространилась по всему городу, и тысячи жителей двинулись к Желтым Трубам. Однако и им не удалось пройти невидимую стену — Желтые Трубы никого к себе не подпускали!
И страшная тревога охватила горожан. Увидят ли они когда-нибудь своих отцов, братьев, мужей — всех, кто ушел строить Желтые Трубы! Живы ли они?
Люди выходили на улицы, собирались группами, в растерянности спрашивая друг у друга: «Что же делать! Как освободить, спасти близких!» Об этом и сообщили шпионы Главному Министру Государства. Тот сразу понял — в городе могут произойти опасные события.
Вот почему на другой день в Город Желтых Труб прибыл полковник Каниус. Он ходил по улицам, разглядывая все своими маленькими глазками и прислушиваясь ко всему своими большими ушами. Разговоры жителей сначала насторожили Каниуса, но шестое чувство подсказывало: это не страшно, опасаться надо другого. А вот чего — Каниус не мог понять.
Так было в первый день. Так было на второй и на третий, на четвертый и на пятый… И даже на десятый день шестое чувство полковника Каниуса ничего определенного не подсказало ему.
А вот на одиннадцатый…
Глава третья. Про кабинет полковника Каниуса и про его „великое“ изобретение
Старый волшебник встал, подошел к двери и закрыл ее. В сарае стало так темно, что Димка не мог разглядеть даже своего пальца, хотя поднес его к самым глазам. Но Старый Волшебник, наверное, хорошо видел в темноте — Димка слышал, как он спокойно вернулся и опять сел на ящик.
— Так темно, — сказал Старый Волшебник, — было в кабинете Каниуса. Кабинет этот находился на самом верхнем этаже Большого Каменного Дома, и в нем не было ни одного окна. Каниусу не нужны были окна: все, что происходило в городе, он мог видеть и без окон. Как! Об этом — потом, когда Каниус откроет маленькую дверцу в углу кабинета. Он ее обязательно откроет. Но сейчас, прибежав в кабинет, он сел или, вернее, прямо упал в большое кожаное кресло и начал старательно вытирать лицо, оно было совсем мокрое от пота — ведь Каниус очень спешил и очень волновался.
Отдышавшись, Каниус снова вскочил и подбежал к двери. С нижних этажей доносился громкий храп со свистом — это спали дежурные полицейские и сыщики. Полковник хорошо знал, что никакими звонками их не разбудить. Поэтому он не стал тратить времени на звонки, у Каниуса было другое средство. На верхней площадке крутой железной лестницы, у самой двери кабинета полковника лежал огромный блестящий шар. Каниус очень гордился этим шаром. Еще бы! Он сам придумал его. Три дня и три ночи над шаром трудились лучшие мастера и инженеры.
Каниус повернул маленький рычажок-выключатель на стене, и шар, подпрыгнув, очутился у верхней ступеньки. Каниус повернул рычажок еще раз, и шар, сорвавшись с места, покатился по ступенькам с таким грохотом, что, казалось, дом вот-вот рассыплется на отдельные кирпичики, как игрушечный. Полковник посмотрел вслед шару и самодовольно усмехнулся: да, это не звонок, который может испортиться, у которого можно перерезать провода, который можно, наконец, просто не услышать. Этот шар разбудит даже глухого!
Каниус вернулся в свой кабинет, закрыл дверь, и в комнате снова стало темно, так же, как в этом сарае.
Но сидеть в темноте Каниусу долго не пришлось: раздался осторожный стук. Полковник снова открыл дверь.
Глава четвертая. Про двух знаменитых сыщиков Ната и Ника и про домик с голубой крышей и голубым крыльцом
От неожиданности Димка даже зажмурился — он не сразу понял, что Старый Волшебник распахнул дверь и в сарай ворвались солнечные лучи. А когда Димка открыл глаза, — увидел на ящике двух человечков. На них были одинаковые черные костюмы, коричневые перчатки и такие же ботинки.
— До чего же смешные… похожи на собачек! — засмеялся Димка.
— Это знаменитые сыщики. Нат Добер и Ник Пинчертон, — сказал Старый Волшебник. — Полковник Каниус очень ценил их и всюду возил с собой. Вот они-то первые и поспешили на зов своего начальника, и когда Каниус открыл дверь. Ник и Нат уже стояли на пороге.
Каниус кивнул сыщикам, и они неслышно вошли, точнее проскользнули в кабинет. Среди подчиненных Каниуса это были единственные сыщики, которые знали о шестом чувстве полковника. По встревоженному виду начальника Нат и Ник сразу поняли: шестое чувство уже подсказывало ему что- то.
— Ну-у-у-у-с! — рявкнул полковник и молча уставился на сыщиков. Это означало, что они должны узнать: кто, где, когда… и доложить. В знак того, что они поняли мысли начальника, Добер и Пинчертон одновременно вытащили тысячезарядные карманные пулеметы, проверили их, одновременно поклонились и бесшумно выскочили из кабинета.
Другие сыщики только входили в кабинет Каниуса, а Нат и Ник уже бежали по улицам города, низко опустив свои остроносые лица и навострив под шляпами свои короткие чуткие уши.
Нат и Ник, наверное, были братьями хотя сами точно не знали так это или нет. Да они и не думали об этом. Вообще они мало о чем думали. А точнее — ни о чем, кроме своей работы, не думали вовсе. Впрочем,
