«Милидию ханигальбатскую», то есть, вероятно, Мальдию хеттских источников, совр. Малатью. Значит ли эпитет «ханигальбатская», что этот город ранее принадлежал Митанни, или что была еще другая Милидия, не ханигальбатская (например, хеттская, если считать, что «ханигальбатской» Милидией назывался ее пригород на митаннийском, то есть левом берегу Евфрата), или что в ней сидела династия митаннийского происхождения — неясно. Город сдался и не потерпел разрушения; ассирийский царь ограничился данью в 1 центнер свинца «для жертвоприношений».
Разумеется, этот поход не имел своим последствием подчинение Армянского нагорья Ассирии; фактической его целью были только устрашение горцев и грабеж.
В 1110 г. до н.э. Тиглатпаласар I совершил поход вверх по Большому Забу. Враги Ассирии здесь были те же, что и во времена Тукульти-Нинурты I — Муцру, куманийцы, Аринна и др. Противник Тиглатпаласара был достаточно сильным: так, куманийцы, по уверению ассирийских анналов, выставили двадцатитысячное войско, а их крепость Хунуса имела тройную стену из обожженного кирпича; башни из обожженного кирпича, редко применявшегося в Ассирии, были и в соседней крепости Кипшуна, «большом царском городе»[262]. Именно здесь, в долине Большого Заба, как показал Г. А. Меликишвили, был один из основных центров сложения будущей урартской цивилизации; не исключено, что общество куманийцев уже в конце XII в. до н.э. достигло уровня государственности.
Подытоживая результаты походов первых пяти с половиной лет своего правления (1115—1110 до н.э.), Тиглатпаласар I говорит в своих анналах: «Всего 42 страны и их правителей от той стороны Нижнего (Малого. —
Этим серия походов на нагорье закончилась, и ассирийский царь заявляет: «Ход врагам я преградил в свою страну», из чего видно, что нападения совершали не только ассирийцы на горцев, но и горцы на Ассирию.
Рис. 20. Карта мест находки надписей в Малой Азии. 1 — клинописные II тыс. до н. э.; 2, 3 — «хеттские иероглифические»; 4, 5 — ликийские А и Б; 6 — карийские; 7 — лидийские; 8, 9 — фригийские I тыс. до н. э. и н. э.; 10, 11 — прочие; 12 — расселение греков.
Важнейшие походы Тиглатпаласара были в дальнейшем направлены в Сирию. Во время одного из них ассирийский царь, по сообщению его надписи, вышел на финикийское побережье, а на обратном пути «овладел всей страной хеттов» и наложил дань кедровыми балками на Или-Тешуба, «царя Великой страны хеттов», и занял его город Милидию (Милидe). По-видимому, в это время именно Милидия была центром государства, продолжавшего традиции Хеттской державы. Очевидно, [129] это было царство с довольно значительной территорией, простиравшейся до кедровых гор Сирии или имевшее с ними тесные торговые связи.
Позднее, к концу своего правления, Тиглатпаласар совершил еще один поход вверх по Евфрату (упоминаются «страны» Ишуа и Сухму — Исува и Цухма хеттских источников) и, по-видимому, по Арацани до Ванского озера[264].
С начала XI в. до н.э. происходит массовое проникновение новых западносемитских племен — арамеев — в Сирию и Месопотамию. Это приводит к значительному ослаблению Ассирии. Тиглатпаласар I и его преемники были теперь заняты борьбой с арамеями[265], и в течение XI и X вв. до н.э. грабительские набеги на Армянское нагорье происходят очень редко. Это обстоятельство, счастливое для горцев, неудачно для исследователей, так как сведения об Армянском нагорье становятся скудными.
Государства и племена Малой Азии и Армянского нагорья к IX—VIII вв. до н.э. В течение XI—IX вв. до н.э. постепенно складывается та политическая ситуация, с которой пришлось иметь дело великим ассирийским и урартским завоевателям последующих веков. По-видимому, Малая Азия за это время медленно оправлялась после потрясений, связанных с падением [130] Хеттского царства, а на Армянском нагорье два столетия развития почти без внешних вторжений позволили окончательно выкристаллизоваться и государственной цивилизации.
В Малой Азии XI—X века — время упадка, от которого общество начало оправляться лишь к концу периода, в IX в. до н.э. В это время здесь поселения существуют на старых городищах, но на значительно уменьшившихся площадях; по-видимому, образуются неустойчивые и мелкие царства. Письменных памятников от этого времени не дошло, кроме отдельных печатей с «хеттскими иероглифическими» (лувийскими) надписями. К юго-западу от Галиса, в районе совр. Конии и Нигдэ, и восточнее изгиба Галиса, от Богаз-кёя до Малатьи, складывается так называемая «старофригийская» культура, действительная этническая принадлежность которой, впрочем, не выяснена. Для нее типична керамика, расписанная концентрическими кругами, лучами и стилизованными силуэтами деревьев и оленей. К северо-западу от области «старофригийской керамики», в центре будущей Фригии, первоначально была распространена другая, одноцветная керамика.
Фригийская держава создалась не ранее как через три с лишним столетия после падения Хеттского царства[266]. Нет основания видеть именно в тех фригийцах, которые основали Фригийское царство, непосредственных разрушителей Хеттской державы: она была разрушена натиском многих племенных войск, в числе которых собственно фригийцы вероятно были не передовым и не главным отрядом. А. Гётце предположительно датирует создание Фригийского царства VIII в. до н.э.; однако более вероятно, что оно восходит еще к IX в. Ассирийцы и урарты называли это царство тоже Мушку или Мушки. Столицей его был город Гордион на р. Сангарии, названный, как говорит греческая легенда, по имени своего основателя, первого царя Фригийской державы, Гордия. Легенды и исторические источники сохранили нам только два [131] имени царей Фригийской державы — Гордий и Мидас[267] (ассир. Митa); предполагается, что было несколько фригийских царей, поочередно носивших эти имена[268]. Богатство Мидаса вошло в пословицу.
Рис. 21. Старофригийский художественный сосуд из Алишара IV.
Рис. 22. Художественный сосуд развитого фригийского стиля из Алишара.
Во второй половине VIII в. до н.э. Фригия достигла наивысшего могущества; владения ее доходили на юго-востоке до хребта Киликийского Тавра, причем Мидас делал попытки выйти и в Киликию. Фригийские надписи VIII—VII вв. встречаются не только в долине Сангария, но и в изгибе Галиса и к югу от него. На западе Фригия, по-видимому, подчинила своему влиянию Лидию и сносилась с городами- государствами материковой Греции, хотя влияние классической греческой [132] культуры на Фригию начинает ощущаться только после падения Фригийской державы. Для времени расцвета последней характерна «новофригийская» керамика, являющаяся развитием «старофригийской», расписная с геометрическим орнаментом. Эта керамика была распространена по всей территории Фригии и даже шире, вплоть до Понта и Малатьи.
Рис. 23. Богиня Кибела. С фригийского рельефа.
Для фригийцев характерны курганные погребения, а в районе истоков Сангария — скальные гробницы. Раскопки Гордиона показали также тесные связи Фригии с Урарту; на это указывает и общий обоим государствам обычай устраивать в скале культовые ниши — «двери бога», перед которыми совершалось богослужение. Важнейшим культом во Фригии был культ богини-матери Кибелы (Kybele, Kybebe), — известной под именем Кубабы еще хеттско-хурритской культуре, — и ее возлюбленного, умирающего и воскресающего бога растительности Аттиса. Новым представляется обычай самооскопления жрецов Кибелы и Аттиса, хотя связанные с их культом оргиастические празднества, видимо, имеют
