Философия мистики или Двойственность человеческого существа

Отсюда следует, что тогда как фактор гипнотизма субъективен, то есть находится на стороне магнетизируемого, месмерические явления вызываются некоторым объективным деятелем, то есть деятелем, находящимся на стороне магнетизера и воспринимаемым магнетизируемым.

* Preyer. Der Hypnotismus. 109.

** Dupotet. Manuel de l'etudiant magnetiseuer. 15.

*** Deleuze. Histoire critique du magnetisme aminal. li. 236.

**** Lafontaine. L'art de magnetiseur. 325 etc.

Во всяком случае, если бы мы согласились с Врэдом, придающим исключительное значение субъективному фактору, то этим не был еще устранен магнетический деятель, так как мыслим еще третий случай, а именно, что сосредоточенное внимание действует не само по себе, но освобождая этого магнетического деятеля, находящегося в собственном организме внимающего, который, таким образом, и магнетизирует сам себя. Мы не можем допустить, чтобы магнетизеры были людьми какой-то особенной породы; вероятней, что этим деятелем обладает в большей или меньшей мере каждый человек, причем нет достаточного основания сомневаться в возможности перехода этого деятеля от одного организма к другому, перехода, совершающегося, вероятно, при посредстве того нервного аппарата, которым оканчиваются нервные нити под кожей концов пальцев и который называется пачиниевыми тельцами. Кто знаком с относящейся сюда литературой, тот знает, что этот постоянно подозреваемый объективный деятель может быть сделан видимым и не в темной комнате,* что сомнамбулы (как они согласно утверждают) видят его и в светлой комнате и что сила действия его даже подлежит измерению.** Вот почему совершенно неосновательно оставили так скоро точку зрения Месмера, желавшего видеть в магнетизме прежде всего физическое явление, и, основываясь на том, что тогда еще нельзя было констатировать этого деятеля, обратили почти исключительное внимание на бесспорно более чудесные, психологические явления сомнамбулизма, тогда как прежде всего должны бы были заняться твердым физическим обоснованием магнетизма.

* Reichenbach. Der sensitive Mensch.

** Robiano. Nevrurgie.

Приписываемые сомнамбулизму чудеса – факты чрезвычайной важности. В доказательство того и другого я могу сослаться на Шопенгауэра, предпринявшего изучение сомнамбулизма уже на закате своей жизни и, к сожалению, его не окончившего. Относительно реальности сомнамбулических явлений он говорил так: 'Кто и теперь еще сомневается в реальности явлений животного магнетизма и магнетического ясновидения, тот должен быть назван не неверующим, а невежей'. О важности же этих явлений он говорит следующим образом: 'Но уже одно философское значение явлений, о которых здесь идет речь, так велико, что с ними не могут сравниться никакие другие явления опыта; поэтому основательное ознакомление с ними составляет обязанность всякого ученого... Но в таком случае наступит время, когда философия, животный магнетизм и сделавшее во всех своих отраслях беспримерные успехи естествознание прольют сообща такой свет, что люди воочию узрят истины, о которых теперь не дерзают и помыслить'.

* Schopenhauer. Versuch uber Geistersehen.

В самом деле. Сомнамбулизм дает убедительнейшее доказательство существования другого мира вещей, сверхчувственного, так как он показывает, что несознаваемой нашим я стороной нашего субъекта мы сами вплетены в этот сверхчувственный (трансцендентальный) мир. Сомнамбулизм доказывает, что Шопенгауэр и Гартман были правы, положив в основание формы явления человека волю и бессознательное; но он доказывает также и то, что эта воля не слепа и что то, что между нами и мировой субстанцией надобно вставить трансцендентальный субъект, водящее и познающее трансцендентальное существо, что, значит, индивидуальность человека переживает теперешнюю форму его явления, а земное наше существование представляет только одну из возможных форм существования нашего субъекта.*

* Ср. Hellenbach. Philosophie des gesunden Menschenverstandes. 222.

Значит, не построена еще наука о человеке. Следуя по прежнему пути физиологической психологии, мы, может быть, еще больше научимся понимать содержание земной формы нашего существования, но не ее возникновение; загадку о человеке мы разгадаем только тогда, когда проникнем в царство бессознательного. Но открыть нам дверь в это царство может только сомнамбулизм, ибо так точно, как астроном должен дождаться солнечного заката, чтобы иметь возможность наблюдать звезды, мы должны дождаться заката нашего чувственного сознания, чтобы увидеть наш трансцендентальный субъект.

Но мы непременно дождемся того времени, когда из состояния духовных сил возникнет свободное от предубеждений экспериментальное изучение предмета. Предсказание об этом содержится в следующих словах Жана Поля: 'Едва ли какой-либо век сделал более великое открытие, проливающее более яркий свет на двойственность духовно-телесной природы человека, чем то, какое сделал в области органического магнетизма прошлый век; только потребуются века воспитания и ухода за этим чудо-ребенком, чтобы из него вырос богатырь на весь мир.*

* Jean Paul. Museum. I. № l.

ЧАСТЬ V. СНОВИДЕНИЕ – ВРАЧ

1. Сновидение как символическое воспроизведениесостояний тела

С наступлением сна закрываются для внешнего мира двери наших чувств, вследствие чего исчезает и черпающее материал в раздражениях этих чувств для своей деятельности наше нормальное сознание. Но во сне имеет место внутреннее пробуждение, ясновидение, в основании которого должны также лежать эти раздражения; а так как последние не могут исходить от запертого для нас во время сна внешнего мира, то источник их надобно искать внутри нашего собственного организма.

Вследствие этого возникает вопрос: в каком отношении к нашему внутреннему организму находятся наши сновидения? Очевидно, что этого вопроса нельзя решить, ссылаясь на свободную деятельность фантазии. Хотя действующая во время сна наша фантазия и может быть названа свободной в том смысле, что наши сновидения не вызываются нашей сознательной волей, вниманием и направленным к определенной цели нашим мышлением, но эта свобода еще не ведет к заключению, противоречащему всеобщности закона причинности, заключению о беспричинном возникновении образов наших сновидений. Течение наших представлений как во время сна, так и во время бодрствования должно находиться в соответствии с состояниями нашего тела и с нашим душевным настроением. Другими словами: в сновидениях должны содержаться скрытые указания на состояние здоровья нашего тела и нашей души. Далее. Связь между состоянием нашего здоровья и нашими сновидениями должна быть законообразной, то есть определенные состояния нашего внутреннего организма должны сообщать и определенную окраску нашим сновидениям; во всяком случае этими состояниями должно определяться общее направление нашей фантазии, действующей во время нашего сна.

Таким образом, сновидения воспроизводят внутренние состояния сновидца и служат симптомом