Кроша под ногами лед,
И громко на деньги Госдепа орал:
Что, мол, Россия вперед!
Нас было больше, чем в январе,
Был каждый одет в мутон
Но меньше, чем на Поклонной горе,
О чем я узнал потом.
Используя административный ресурс,
Свезли туда за отгул
Тех, кто за единственно правильный курс
И чтобы Кремль не свернул.
Там не было интеллигентных дам,
Одетых опять же в мутон.
Рабочие люди стояли там
В платье совсем простом.
Вели митинг в бедных лохмотьях
Комиссары рабоче-крестьян -
Политобозреватель Леонтьев,
Знатоки Вассерман, Кургинян.
Там, говорят, выдавали по сто
Доброй российской водки.
И меня обещали огреть веслом,
Чтоб не раскачивал лодку.
Они защитят законную власть,
Они не допустят обмана.
Короче Болотная дождалась
Реакции Вассермана.
И белые шарики сдулись,
Не видно новых идей
На фоне противостояния дворов и улиц,
Гор и площадей.
Только Быков – певец болот,
Утверждает с надеждой и верой,
Что Болото Гору сожрет,
Как во времена Робеспьера.
Митинг на митинг, кирпич на кирпич,
А там и на брата брат.
Кто-то не может, сказал Ильич,
А другие и не хотят.
Смотрю, как сгущаются облака,
Чую как Вознесенский Кучума,
Вижу дизайнера Железняка,
Разгоняющего Госдуму.
Вижу расстрелы и пытки,
Пожары московских окраин.
Нет, не зря вымостил плиткой
Тротуары Собянин.
Надевай пугачевский тулупчик,
Вынимай пару верных нунчак,
Выбирай ты с Кристиной Потупчик
Или все-таки с Ксюшей Собчак?
Выдвигайся сурово и мощно
На последний решительный бой,
Где схлестнется Болотная площадь
С полусрытой Поклонной горой.
Где с одной стороны копирайтер
Упадет на краснеющий наст,
А с другой стороны гастарбайтер
Или даже арбайтер не гаст.
Кандидат в президенты РФ Владимир Путин пообещал вернуть стране так называемое «зимнее время».
В начале славных дел
Опять над площадью Болотной
Седая опустилась мгла
И как портянкою пехотной
Грядущий день заволокла.
Мороз, угрюмый воевода,
Здесь совершает свой дозор.
Нет ни айпадов, ни айфонов,
Не слышно выкриков «позор!»…
Возле замерзшего канала
Уж не ликует карнавал:
Недолго музыка играла,
Недолго фраер танцевал.
Ах, как играла эта музыка,
Вились различные флажки.
Но все рано был круг их узок
И от народа далеки.
Все наболевшее на сердце
С трибуны громко огласили
И хоть какого-нибудь Герцена,
Наверно, все же разбудили.
Я, лихорадочно активный,
Стоял здесь тоже среди вас,
Пусть я совсем некреативный
И ни хрена не средний класс.
Сорвался мой высокий голос,
