Здесь твой бой рукопашный
Это чисто фигня
Орудийную башню
Защищает броня.
В общем, зря он не сдался
Зря довел до греха
Это всем уже ясно
Из начала стиха.
Совершил харакири
Среди русских берез
И глядит на свой ливер
Он сквозь радугу слез
Если выбрал сеппуку
Кто ж теперь виноват?
Словом – меч тебе в руку
Спи спокойно солдат.
Лишь под вишней зацветшей
Над хрустальным ручьем
В чайном домике гейша
Зарыдает о нем.
У восточного края
На прибрежном песке
Помянут самурая
Доброй чашей саке.
И о том, как он умер
На погранполосе
Японолог Акунин
Упомянет в эссе.
Император микадо
Верность предкам храня
Скажет: «Так вот и надо
Умирать за меня».
Ой, вы сакуры ветки
Фудзиямы снега,
А мы верности предкам
Не храним ни фига.
В результате измены
Безо всякой войны
Мы готовы за йены
Распродать полстраны.
И теперь мы, мудилы
За дрянь с правым рулем
Отдаем им Курилы,
Сахалин отдаем.
Чтобы жрать желтопузым
До изжоги кишок
Наши крабы медузы
И морской гребешок.
Чтоб им суши к обеду
Из тунца и угря…
Наших дедов победы
Мы растратили зря.
Памяти Майкла Джексона
Когда-то генсек Горбачев М. С.
Со своей молодой женой
Решил покончить с Холодной войной
И поднял Железный занавес.
Занавес поднимается,
Выскакивает Майкл Джексон,
Хватает себя за яйца
Он решительным жестом.
Он на наши телеэкраны ворвался
В восьмидесятые годы
Принес с собой перестройку и гласность
И прочие блага свободы.
Помню его с погонами
На плечах,
Помню на водку талоны
И карточки москвича.
Помню вал конструктивной критики,
Знамена над головой,
Стотысячные митинги,
Где каждый кричал «Долой!».
Граждане шли, как на парад,
Скандируя «Ельцин! Ельцин!».
А вечерами в программе «Взгляд»
