Кей уже заметила, что в Такнаасе большинство людей — смуглые и темноглазые, как Лосанна или Сэм. Кит совсем другой. Интересно, что он за человек? Может, Джейк и знает его, но ничего не успел рассказать, потому что был слишком озабочен ранением этого парнишки. И Кей сама у него ничего не спросила.
На мгновение перед глазами Кей предстало лицо Джейка, его добрые, честные глаза — глаза человека, которому можно доверять, который уверен в том, что он знает истину и никогда от нее не отступит. За время, прожитое ею в Такнаасе, Джейк стал для нее родным человеком, другом. И Сэм также. Он был готов погибнуть, защищая ее. А ведь совсем недавно она была никому не нужна, кроме своего маленького братишки. Похоже на то, что Кей обрела, наконец, семью. По крайней мере, двух братьев, старшего и младшего. Эх, если бы и Том мог быть рядом с ней!
Кей погасила лампу — ночь была лунная, хватало света из окна и тонкой яркой полоски из печи — и накрылась пледом. В единственное окно в комнате, сквозь тонкую, полупрозрачную занавесь, проникали бледный лунный свет.
У планеты, на которой находилась Суэма, было два спутника, похожих на луну. Один чуть больше другого. Полнолуние у этих спутников наступало поочередно, потому ночи в Суэме всегда были светлыми. Большой спутник назывался Маниес, маленький — Аниес. Жители Суэмы знали, что это — спутники планеты, которые находятся на ее орбите. Эти сведения, как и многие другие, они получили от мудрецов. Про эти спутники маленьким детям рассказывали нечто вроде сказки о двух влюбленных, которые никак не могли встретиться.
В полумраке комнаты Кей разглядывала пятна лунного света на лужайке за окном, и ей вспоминались слова Сэма о том, что он молился за нее. Теперь она понимала, что в Суэме нельзя не верить в Создателя. После того, как она спасала свою жизнь в этой дикой погоне, после того, как она своими глазами увидела переродившихся баймов, она уже совсем не сомневалась, что и ее мир, и Суэму сотворил Отец-Создатель, что обоими этими мирами руководят духовные законы. И ей как-то странно было думать, что те баймы, от которых они с Сэмом удирали сегодня, может когда-то были суэмцами, добрыми, милыми, надежными, как Лосанна или те многие жители Такнааса, которых она успела узнать. Или суэмцами были родители этих баймов, кто знает? Только Создатель, наверное, знает такие вещи.
Ночью Кей несколько раз готовила себе кофе, стараясь не уснуть, но все равно под утро задремала, поджав под себя ноги и неудобно пристроив голову на подлокотнике кресла.
Утром к ним пришел Лэстин, проведать раненого. Джейк успел проснуться и сменить Кей, и та вяло готовила себе завтрак на кухне. Вот-вот должна была появится Мит-Итен, поэтому, когда раздался стук железного кольца о входную дверь, Кей подумала, что это она.
На пороге стоял Лэстин. Кей узнала его сразу, хотя он был без кольчуги и без серебряного обруча на голове. Одет он был так же, как обычный горожанин — темные, плотные брюки, клетчатая рубашка и короткий кожаный жилет. Он слегка улыбнулся ей, как будто был рад ее видеть, и сказал:
— Мир тебе, Кей. Я пришел узнать, как дела у Кита.
Глядя на него, Кей почему-то подумала, что он тоже, скорее всего, не спал ночью, а, может, и не завтракал.
Она посторонилась и предложила:
— Заходи, только обувь снимай.
Тот послушно разулся, одновременно разглядывая уютный коридор и горшки с цветами на стенах.
— У Джейка мне еще не приходилось бывать, не было такой надобности, — пояснил он.
— Значит, тебе повезло. Кита ты сейчас не сможешь увидеть, он все еще спит. Я думаю, что с ним все будет в порядке. Конечно, ему придется некоторое время побыть здесь, но мы верим, что он поправится.
Кей немного замялась. Удобно ли будет пригласить Лэстина на завтрак? Скорее всего, ночь он провел на стенах Такнааса, а теперь поднялся на холм проведать своего раненого воина.
Лэстин как-то неловко улыбнулся:
— Значит, мне пора уходить?
— Ты торопишься? Может, позавтракаешь у нас? Вот здесь у нас кухня.
— Ты хочешь накормить меня завтраком?
— Ну, мне почему-то думается, что ты голодный.
Лэстин весело улыбнулся:
— Я не прочь что-нибудь пожевать. Последний раз я ел как раз перед тем, как появились вы с Сэмом.
— Пойдем на кухню. Я тоже хочу есть. И спать. Мне пришлось всю ночь сидеть около Кита.
Завтракали бутербродами и пирогом с клубникой. Кей хотелось узнать продолжение вчерашних событий, и она спросила об этом у Лэстина.
— Баймов было много, — задумчиво произнес он, — отряд около тридцати человек возле той равнины у холмов, где вы их встретили, и еще дальше на запад — отряд в тридцать человек. Нам пришлось нелегко. Кит и был ранен как раз на равнине.
— Вы убили их?
— Большинству удалось уйти. Мы не преследуем баймов до их земель — это может быть опасно. Оставшиеся в живых баймы бежали от нас на запад. В этих местах, около двух холмов, усилили охрану и, боюсь, что вам с Сэмом уже не разрешат объезжать там лошадей.
— Конечно, я понимаю, — кивнула Кей.
Она допивала свой кофе и украдкой рассматривала Лэстина. Он был высоким и сильным. Его чуть вьющиеся темные волосы закрывали крепкую, загорелую шею, а миндалевидные карие глаза казались Кей уже знакомыми. Красивый, мужественный воин. На поясе его брюк виднелись короткие ножны с рукоятью кинжала, на шее висела длинная серебряная цепь с маленьким кулоном — единорогом. Вместо глаза у единорога блестел крохотный прозрачный камешек.
Лэстин ел быстро и много. Кей видела, что он слегка стесняется ее присутствия. Это смешило Кей, потому что она сама стеснялась Лэстина. Она спросила его:
— У Кита есть родные? Кто-нибудь придет проведать его?
— Кит не здешний. Его семья живет на севере. Им, конечно, отвезут вести о сыне, но хорошие, после того, как Кит поправится.
— Твои родные тоже далеко?
— Наоборот. Мой дед и моя бабушка живут в доме напротив этого, очень близко, как видишь.
— В доме с высокими окнами?
— Да, там именно такие окна, — Лэстин улыбнулся.
— В таком случае, кем тебе приходится Лосанна?
— Родной тетей.
— Потрясающе.
— Почему?
— Ну, выходит, Лосанна у родителей — поздний ребенок?
— Как понять — «поздний»? В смысле — последний? Нет, есть еще трое, младше Лосанны. Три сестры, самой младшей недавно исполнилось семь. Но, скорее всего, и она — не последняя. Ее родители еще молоды, им нет и двухсот лет.
— А, я как-то забыла, что в Суэме так долго живут. Выходит, что кому-то из твоих родителей Лосанна приходится сестрой?
— Моей матери. Моя мать — самая старшая из детей в семье Маханиэна — так зовут моего деда.
— Сколько же всего детей у Маханиена?
— Десять. Всего — десять. Трое сыновей и семь дочек.
— А у моих родителей…, — тут Кей запнулась, потому что чуть не сказала, что их было двое. Она глупо покраснела и закончила:
— А у моих родителей я одна.
Теперь настала очередь удивляться Лэстину. Он высоко поднял черные дуги бровей и спросил:
— Как такое может быть? Остальные что, погибли?
