сбрасывая его с дорог, овладели сильноукрепленными пунктами противника, городами Варакляны, Лыеградэ, Мадона, Крустпилс, Ливаны, Тилтагалс.
В 10-й гвардейской армии в качестве корреспондента армейской газеты «Боевое знамя» работал будущий известный писатель Михаил Бубеннов. Он оставил выразительное описание Лубанской низменности:
«Путь от рубежа Резекне – Карсава на запад, к побережью Балтики, преграждает Лубанская лесисто-болотистая низменность. Это дикий, почти неведомый край, созданный непостижимой силой доисторических земных стихий. Это край легенд. Здесь повсюду извечно стоит такая застойная, нерушимая тишина, при которой, так и кажется, все еще совершается тайное тайных земных формирований. Почти в центре низменности – большое озеро Лубана: из конца в конец его едва хватает взгляда. Оно спокойно и безмолвно. Оно блестит под солнцем, точно покрытое свежей полудой, и над ним такой широкий и пустой простор, что здесь боятся летать даже птицы. В озере вольготно играют белые летние облака А у берегов меж больших камней-валунов, обросших бледной водяной травой, стремглав носятся огромные серые щуки. Вокруг озера Лубана – сверкающие лазурью зеркальца мелких озер: Ерзава, Аклайс, Гулбья, Вея, Эйни, Лаздога, Мезиши, Калны, Эзергайли… Не перечтешь! Сквозь лесные, затхлые чащобы нельзя подступить к их берегам, заросшим дремучей кугой и осокой, обшитым кружевами из кувшинок и куриной слепоты. Что делается в них – неизвестно. Слышно только, что там живут по старинным законам неприкосновенные птичьи царства.
Вокруг озера Лубана – топкие, непроходимые болота и трясины: Сауку-Пурвс, Олгас-Пурвс, Вилку-Пурвс, Лиелайс-Пурвс, Плакшица-Пурвс… Не перечтешь! Они недоступны не только для людей, но и для зверей. Сплошной кочкарник, дремлющий камыш и над ним зеленые гребешки ивняка да чахлые, бледные березки. Здесь душно от запахов гнили и тлена. Здесь жутко от ворчанья и хлюпанья земных гадов. Кто бывал здесь? Только звезды и заглядывают в эти великие хляби. Вокруг озера Лубана никем не изведанные урочища: Юмправу-Сала, Алинкалис, Крутэжа, Гомельс, Клайотнис, Вилкутэцис, Вирунэ… Не перечтешь! Лес растет здесь высок и могуч. Напрягая все силы, деревья поднимаются в небо, ломают, давят и душат друг друга, а те, что замертво падают наземь, подминают под себя молодняк. Идет, не стихая, великая лесная борьба за солнце. Даже днем в урочищах так темно, что впору зажигать огонь. На влажной земле в постоянной сумеричи растут только черничник, лишайники, мхи да грибы. Ничто другое не селится в страшной лесной глухомани.
Со всех четырех сторон, с дальних возвышенностей в озера Лубана стекают речки: Лысине, Диска, Малмута, Сулка, Малта, Сура, Резекне, Ича, Струдзене, Аснупитэ… Их тоже не легко перечесть! Они текут медленно, с трудом пробираясь сквозь непролазные урочища, петляя в душных болотах и трясинах. А из озера выходит Айвиэкстэ; она так извилиста, у нее столько притоков и проток, что на карте она нарисована, как застарелое ветвистое дерево.
Такова эта низменность. Пятьдесят километров глухих, почти сказочных лесов, бездонных топей, черных петлястых речек и недоступных озер, широких полос бурелома, чащоб и гарей, заросших карпеем и малиной. Сама по себе эта низменность – огромная естественная преграда на пути к Балтике.
Но немцы сделали все, чтобы она была еще более недоступной и непроходимой. По восточной окраине они устроили разветвленную сеть опорных пунктов, хорошо обеспеченные вооружением и боеприпасами. Все пути по низменности, даже самые малые, надежно закрыты. В нужных местах взорваны мосты и гати. Дороги, тропы, просеки, броды на речках, проходы между озер – все густо заминировано. Всюду устроены лесные завалы. А в глубине низменности по реке Айвиэкстэ и далее на север по ее притоку Падэдзе создана сплошная оборонительная полоса по всем правилам военной техники. К тому же немцы начали спешные земляные работы с намерением затопить все дно низменности, используя причудливую систему здешних речек.
Оборонять только одну северную половину низменности немцы поставили большие силы: 218-ю и 19-ю пехотные дивизии, два строительно-инженерных батальона и охранный полк, который длительное время вел борьбу с партизанами и хорошо изучил здешние места. В приказе, который позднее попал в наши руки, всем этим частям предлагалось сражаться не щадя сил, чтобы преградить нашим гвардейцам путь через низменность – путь на запад.
Что еще можно было придумать и сделать, чтобы Лубанская низменность стала совершенно непроходимой? Ничего! Немцы были убеждены: здесь никому и никогда не будет прохода. У них были большие основания так думать: история войн не знает случая, чтобы такая лесисто-болотистая преграда, усиленная сложной военной техникой, на каждом шагу таящая смерть, была преодолена войсками.
Но немцы, как всегда, просчитались. Советских воинов-богатырей, покрывших свое оружие звонкой былинной славой… не могут остановить никакие преграды» [173] .
При наступлении войск в лесисто-болотистой местности широко применялся обходный маневр; войска, несмотря на сплошные болота, отсутствие дорог, стремительно шли вперед, совершали тяжелые обходы основных узлов сопротивления и опорных пунктов противника, чтобы нанести удар по ним с флангов и тыла. Воины не раз на руках несли орудия, впрягались в повозки с боеприпасами и появлялись во всеоружии там, где враг меньше всего ожидал. Такой характер носили действия 22 и 8-й, 29 и 7-й гвардейских дивизий, совершивших марш-маневры на десятки километров по непролазным топям, в результате которых противник вынужден был в панике без сопротивления оставлять свои «неприступные» оборонительные рубежи на главных направлениях и бежать на запад. Вот как сами гитлеровцы характеризовали действия советских воинов. Пленный офицер 26-го пехотного полка 13-й дивизии говорил: «Сила русской тактики заключается в обходе. Если обходный маневр удается, то это приносит огромный успех, так как на стороне наступающих оказывается внезапность. Часто приходится удивляться, как русские в условиях такого бездорожья и труднопроходимой местности могли зайти в тыл наших позиций с тяжелым оружием, минометами и пушками».
Стоит рассказать, как практически происходило преодоление болот нашими частями. Вот, в частности, как двигалась 8-я гвардейская дивизия 10-й гвардейской армии. Впереди шли разведчики и несколько бойцов местного партизанского отряда с отделением саперов, вооруженных пилами и топорами, а затем колонной по два, а часто и по одному шли стрелки и автоматчики, расширявшие дорогу; за ними с легкими пушками и минометами двигались артиллерийские и минометные подразделения. Нередко движение прекращалось, воины делали гати, наводили мосты через реки. Разведка противника была встречена лишь на пятые сутки перехода. Шестерых гитлеровцев уничтожили без единого выстрела, а двух взяли в плен. Они сообщили, что посланы разведать, нет ли партизан и русских разведчиков в болотах. Очень удивились, когда попали на допрос к генералу – комдиву, и поняли, что в болотах не партизаны и не поисковые разведотряды, а крупное соединение. Так гвардейцы оказались в тылу одного из узлов сопротивления гитлеровцев.
Переход через лубанские болота явился новым ярким свидетельством огромной выносливости, сметки, инициативности и самоотверженности советских воинов. Воины построили многометровые гати, десятки мостов, те, кто шел впереди, нередко по целому километру ползли по топким трясинам, держась за сделанные из досок подобия лыж, переплывали реки. Этот труд окупился сторицей, большое сражение было выиграно с минимальными потерями. Сколько выдающихся подвигов совершили наши воины в лубанских болотах. Капитан Михаил Ивасик со своим батальоном 380-го стрелкового полка 171-й стрелковой дивизии выполнил задачу, которая в других условиях была бы по плечу разве целой дивизии. Необходимо было овладеть единственной на этом направлении шоссейной дорогой. Риск состоял в том, что она проходила вдоль дамбы. При получении сведений о приближении наших войск гитлеровцы подготовили дамбу к взрыву, намереваясь затопить дорогу и прилегающую местность. По непроходимым болотам батальон Ивасика на 20 км проник во вражеский тыл и закрепился на дамбе. Едва подразделение окопалось, как появилась колонна гитлеровцев. По сигналу командира воины открыли плотный ружейно- автоматный и пулеметный огонь. Поняв, в чем дело, командование противника, подтянув силы, начало планомерный штурм дамбы. Волна за волной шли гитлеровцы в атаку и волна за волной ложились мертвыми на крутых склонах дамбы и у ее подножия. Бойцы Ивасика вели только прицельный огонь, градом летели ручные гранаты. Комбат был дважды ранен, но продолжал умело руководить батальоном. В атаках врага наступила пауза. С криком «ура!», ведя огонь на ходу, по команде командира батальон неожиданно для неприятеля ринулся в контратаку. Начался штыковой бой, и здесь командир подавал пример самоотверженности и ловкости. Враг с позором был загнан в непролазную топь и более уже не пытался подойти к дамбе. Задача была выполнена, дорога оказалась в наших руках, по ней пошли танки, тяжелая артиллерия, автомашины с боеприпасами и снаряжением. В руки смельчакам попали богатые трофеи.
Неувядаемой славой покрыл себя вновь полк майора Ивана Моисеевича Третьяка, которому было приказано проникнуть глубоко в тыл врага, обеспечить удар основных сил дивизии с фронта. Этот беспримерный рейд начался ночью. Воины шли в кромешной тьме по колено, а иногда по пояс в воде. Скрытно подошли и взяли хутор юго-западнее оз. Лубана. Утром полк вышел к берегу р. Айвиэкстэ.
