помыслы, все действия, весь героизм бойцов и офицеров должны быть направлены к одному: к обеспечению стремительности наших ударов и нарастанию их силы. Не допустим, чтобы хотя бы на одном участке немцы сумели придержать наше движение и выиграть время.
Ведет ли отделение бой с вражеским заслоном на высотке, или командир части решает сложную боевую задачу – у всех метод один: быстрота и натиск; у всех цель одна: скорее выйти на берега Рижского залива, сбросить немцев в море, очистить Советскую Латвию от немецко-фашистских извергов».
Эта статья-воззвание повлияла на дальнейшую мобилизацию солдат и офицеров фронта. Они с еще большим энтузиазмом продолжали наступление.
Преодолев Лубанскую низменность и переправившись на ряде участков через р. Айвиэкстэ, войска встали перед следующей задачей овладения рубежом, открывающим путь на Ригу.
Итак, наш фронт (10-я гвардейская, 42-я, 3-я ударная и 22-я армии, насчитывавшие 33 стрелковые дивизии; два укрепленных района и 15-я воздушная армия) после ожесточенных боев закреплялся на фронте шириною свыше 130 км по линии Гулбене – Гостини. На правом крыле от Гулбене до Цирсты действовала фронтом на северо-запад в полосе свыше 80 км 10-я гвардейская армия, южнее, на участке около 55 км от Цирсты до Гостини, располагались остальные силы фронта. Наш резерв составлял 5 -й танковый корпус.
Глава двенадцатая. КРАСНОЕ ЗНАМЯ НАД РИГОЙ
Наши надежды на то, что с преодолением лубанских болот войска фронта выйдут на оперативный простор и продвижение на Ригу будет развиваться в более стремительном темпе, не оправдались. В течение первой половины августа враг, закрепившись на заранее подготовленных рубежах, оказывал бешеное сопротивление.
Я и все мои ближайшие помощники почти безвыездно находились в войсках. 12 августа, однако, мы собрались вместе в штабе фронта после его переезда в местечко Яунсайкаву (15 км юго-восточнее Мадоны).
Наша разведка к этому времени установила, что в ходе боев за мадонский рубеж группировка противника была усилена, получив дополнительно к семи-восьми пехотным дивизиям еще пять пехотных полков. К этому следует прибавить 100 самолетов, 60 батарей артиллерии, 50 танков и мощные укрепления.
Обсудив создавшееся положение, мы пришли к выводу, что, не ослабляя усилий на всем участке наступления, необходимо сильнее нажать на противника в центре в районе Эргли.
Разгром на центральном участке, как нам казалось, мог принудить противника и к отводу своих войск на флангах.
13 августа войскам фронта был отдан частный боевой приказ [177] на продолжение наступления.
10-я гвардейская армия во взаимодействии с 3-й ударной армией должна была к исходу 18 августа основными силами выйти на рубеж Лиепкална, Плявиняс, а подвижной группой прорваться к Мадлиене. 3-й ударной армии, взаимодействуя с соседями (справа с 10-й гвардейской армией, слева с 22-й армией), к этому же сроку надлежало овладеть участком Эргли, Озолмуйжа. 22-я армия 130-м латышским и 90-м стрелковыми корпусами наносила удар со своего участка в том же направлении, что и 3-я ударная армия на Лиепкална, Плявиняс и далее на Мадлиену. С тем чтобы обеспечить успех удара на Эргли, на этом направлении должны были действовать и танкисты Сахно, и 15-я воздушная армия. Однако на следующий день, 14 августа, гитлеровцы, стремясь захватить инициативу в свои руки, силами батальон-полк с самоходными орудиями при мощной поддержке артиллерии предприняли неоднократные контратаки. Речь шла о попытках восстановить утерянные позиции в районе Мадоны и ликвидировать наши плацдармы на северном берегу р. Айвиэкстэ. Все контратаки врага были отбиты. Но лишь с утра 17 августа 1944 г. после авиационной и артиллерийской подготовки нам удалось прорвать оборону противника на глубину от 5 до 8 км.
Гитлеровское командование, усилив свою группировку частями, переброшенными с других участков и из глубины, при поддержке авиации, артиллерии, танков и самоходных орудий организовало ожесточенное сопротивление, особенно на стыке 15-го и 7-го гвардейских стрелковых корпусов и на участке 100-го стрелкового корпуса 3 -й ударной армии. Наша разведка установила, что первоначально в составе мадонской группировки было семь пехотных дивизий, два отдельных полка, десять отдельных батальонов. Их поддерживали 100 самолетов, 60 батарей артиллерии, 50 танков и самоходных установок. В процессе боев за мадонский рубеж группировка была усилена дополнительно пятью пехотными полками.
Мощные укрепления врага и отсутствие оперативной паузы сказывались на темпах нашего продвижения. Не лучше дело обстояло и у соседей. Справа 54-я армия 3-го Прибалтийского фронта, продвинувшись на правом фланге от 1 до 5 км, на остальном фронте вела бои на прежнем рубеже. Слева 4-я ударная армия 1-го Прибалтийского фронта перешла в наступление, но, встретив сильное сопротивление противника, продвижения почти не имела.
18 августа, несмотря на непрерывные контратаки гитлеровцев, войска 3-й ударной армии, правого крыла 22-й армии и 5-го танкового корпуса при содействии 15-й воздушной армии разгромили части противника в районе Эргли и продвинулись за день более чем на 25 км, с боями освободили более 100 населенных пунктов, в том числе крупные: Эргли и Яункалснава. В ходе боев было уничтожено до 2000 солдат и офицеров противника, захвачено до 350 пленных.
Я внимательно следил за развитием событий на центральном участке. Сразу же после освобождения Эргли выехал в штаб к генералу Сахно и здесь из первых рук узнал подробности боев по овладению поселком и железнодорожной станцией Эргли.
В день освобождения этого города несколько немецких офицеров пировали на квартире у начальника ст. Эргли, считавшейся глубоким тылом. Вдруг зазвенело стекло, и в разбитое окно просунулся солдатский сапог. В комнату прыгнул с автоматом сержант Васильев.
– Руки вверх!
Офицеры вскочили и замерли под дулом советского автомата. В комнату тем временем вбежали еще два наших бойца.
– Оружие на стол! – скомандовал Васильев.
Когда офицеры были обезоружены, один из них обратился к командиру отделения.
– Господин сержант, – сказал он на русском языке, – разрешите посмотреть карту.
– Посмотрите, – ответил Васильев.
Немец достал из планшета карту и быстро раскинул ее на столе.
– Всего лишь час назад вы были, – сказал он сержанту, – в 30 километрах отсюда, а теперь вы здесь. Как это могло случиться?
Сержанту некогда было объяснять, как враг оказался в ловушке. Васильев ответил, что советские воины спешат поскорее освободить родную землю.
Спустя много лет после войны, работая над этой книгой, я нашел и свидетельство вражеской стороны об этих боях в «Истории 32-й пехотной дивизии». Вот что говорится в этой книге:
«Сильно разбитые немецкие дивизии пытались в период с 12 по 18 августа с переменным успехом устоять против вражеских попыток прорыва. Однако 32-я пехотная дивизия не смогла предупредить прорыв русских танков в районе Юргари. Зато 14 августа в результате контратаки удалось восстановить связь с 227-й пехотной дивизией на участке Пургайли. Во время выдавшейся короткой передышки 32-я дивизия приняла крайний правый участок на границе с 263-й пехотной дивизией вплоть до Пурмани и западнее этого пункта.
17 и 18 августа противник вновь имел территориальные успехи. Ему удалось прорвать фронт в районе западнее Мадоны в трех местах. Дальнейшее сокращение фронта стало неизбежным. Прежде всего 23 и 32-й дивизиям было приказано занять оборону на линии Крустини, Гаудуми, фронтом на юг. 19 августа поступили тревожные сообщения. Крупные танковые силы русских прорвались от Берзауне (юго-западнее Мадоны) до Эргли. При этом 10-й армейский корпус оказался отрезанным от своей (18-й армии. –
20 августа 5-й танковый корпус в составе 45 танков и самоходных установок, наступавший в районе Эргли на запад, был контратакован с северо-запада и юго-запада переброшенной из резерва пехотой с 10–15 танками и самоходными установками при поддержке авиации. В итоге этого боя танкисты вынуждены были отойти к отставшей от них ранее пехоте в леса западнее Эргли.
Действия противника характеризовались все большим усилением сопротивления действующей перед фронтом группировки войск, она росла и количественно. За одну декаду противник перебросил в полосу наступления фронта до четырех полков. Отмечалось увеличение количества танков и самоходных орудий.
Одновременно вражеское командование еще более категорически требовало от своих солдат удерживать позиции в Прибалтике и применяло беспощадные репрессивные меры к тем, кто оставлял свои позиции.
В связи с изменившейся обстановкой и усилившимся сопротивлением врага я решил ввести в сражение 42-ю армию на стыке 10-й гвардейской и 3-й ударной армий. 42-я армия (командующий генерал-лейтенант артиллерии Владимир Петрович Свиридов [179] ) 10 августа 1944 г. была передана нашему фронту из состава 3-го Прибалтийского фронта.
К утру 23 августа армия сосредоточилась в районе Мадоны, Зелгауски, Бренцени (10 км западнее Мадоны), Берзауне и леса юго-западнее Мадонны [180] .
В начале 20-х чисел августа напряженная борьба не ослаблялась. Особенно сильные бои разгорелись в районе Эргли, на левом крыле фронта, где нам, преодолев сильное огневое сопротивление, удалось форсировать р. Весета.
В центре, усилив свою группировку двумя свежими дивизиями, тяжелыми танками и
