оборонительные полосы и несколько промежуточных рубежей, войска продвинулись на 40 км и освободили 470 населенных пунктов, в том числе города Огре, Рембате и другие, а также во взаимодействии с войсками 3-го Прибалтийского фронта столицу Латвии – г. Ригу.
Рижская операция протекала для нашего фронта с самого начала в особо трудных условиях, о чем свидетельствуют многие исследователи и мемуаристы, касающиеся этого вопроса [205] .
Приведу наиболее ясное и лаконично выраженное мнение коллектива авторов книги «Борьба за Советскую Прибалтику в Великой Отечественной войне. 1941–1945»:
«В полосе наступления 2-го Прибалтийского фронта продвижение советских войск на Ригу, до которой оставалось около 90 км, создавало для противника еще большую угрозу (сравнительно с наступлением войск 3-го Прибалтийского фронта. –
Наш фронт к началу наступления на рижском направлении располагал 287 танками и самоходно- артиллерийскими установками, а 1-й Прибалтийский – 1328 единицами [207] указанной боевой техники, т. е. имел танков и САУ почти в 4 раза больше. Правда, перед войсками этого фронта ставились задачи более широкого маневра по фронту и в глубину; тем не менее пробить наиболее плотную оборону противника, располагая столь малым количеством основных средств боевого маневра, сочетаемого с артиллерийским огнем, было весьма и весьма нелегко.
Для развития успеха после прорывов обороны врага, осуществляемых стрелковыми частями, нам пришлось выделить 154 машины в подвижные группы, поэтому для непосредственной поддержки пехоты и в резерве осталось всего 133 танка и САУ. Конечно, такое распределение при поверхностном взгляде выглядит как рискованное, но ведь враг-то имел в достатке подвижные средства и при переходе на следующий оборонительный рубеж легко и без потерь отрывался бы от нашего преследования, если бы мы не поступили так. Но даже при этом уход большого числа войск врага на рубеж «Сигулда», а затем на рижские обводы и в Курляндию во многом объясняется тем, что наш фронт действовал против наиболее плотных, иначе говоря, многочисленных как по личному составу, так и по вооружению боевых порядков врага. Возможностей же окружить и уничтожить группировку, противодействовавшую фронту, до выхода ее на очередной оборонительный рубеж мы не имели.
Конечно, в то время Ставка решала очень сложную задачу, и опасение за прорыв войск группы армий «Север» в Восточную Пруссию, по-видимому, вызвало такое неравномерное распределение решающего средства вооруженной борьбы, каким являлись тогда крупные танковые и механизированные соединения и объединения.
Эти трудности имели место с самого начала операции и до ее окончания, но на последнем этапе к ним добавились новые. Говоря обо всем этом, я стремлюсь лишь возможно более ясно показать реальную обстановку, в которой пришлось действовать в ходе Рижской операции. Ни в какой мере нельзя умалять громадного вклада, внесенного в освобождение столицы Латвийской ССР воинами 3-го Прибалтийского фронта. Во многом содействовал успеху операции и 1-й Прибалтийский фронт. В это время перед войсками 2-го Прибалтийского фронта Ставка поставила задачу перевести на левый берег Даугавы 42 и 10-ю гвардейскую армии, не прекращая преследования врага, и наметила фронту измененную полосу наступления.
Эту задачу перед войсками фронта поставил Маршал Советского Союза Леонид Александрович Говоров, на которого Ставкой в тот период была возложена задача по координации боевых действий фронтов, участвовавших в Рижской операции. Это была исключительно трудная задача – армии втянулись в преследование, нанося по арьергардам противника глубокие удары; впереди была Рига, которую требовалось освободить в возможно более короткий срок, что диктовалось как военно-стратегической, так и политической обстановкой.
Хорошо запомнилась мне беседа 8 октября с глазу на глаз с Леонидом Александровичем, когда он откровенно сказал, что, по его мнению, перед фронтом ставится редкостная по сложности задача – овладеть Задвиньем в течение двух- трех дней и одновременно произвести смену полос действий фактически всех объединений, входивших в состав фронта, при условии преодоления крупной водной преграды, почти лишенной мостов и других стационарных переправ.
Леонид Михайлович Сандалов счел нужным в своей книге отметить, что я якобы недружелюбно встретил Маршала Советского Союза Л.А. Говорова потому, что был недоволен его назначением представителем Ставки ВГК [208] . Вынужден сказать, что в данном случае Леонид Михайлович заблуждается или ему изменяет память. Л.А. Говоров очень короткое время был представителем Ставки, всего один раз приезжал на 2-й Прибалтийский фронт и останавливался у меня. Помню нашу задушевную, полную теплоты беседу, которую мы вели, о предстоящей операции и о контрударе.
Хочется подчеркнуть также, что Маршала Л.А. Говорова я уважал не только как старшего по званию и в этот момент по должности военачальника, но и как высокоодаренного полководца и человека большого ума и силы воли, прошедшего большой и сложный путь от командира батареи до командующего фронтом, с 1920 г. самоотверженно служившего делу революции и укрепления наших Вооруженных Сил.
Не могу я также согласиться с намеками Л.М. Сандалова на то, что я не поддерживал с достаточной настойчивостью предложения штаба фронта, которые при их осуществлении, по мнению Леонида Михайловича, гарантировали уничтожение группы армий «Север» в ходе Рижской операции.
Подчеркну, что для меня как командующего фронтом исключалась возможность давать повод для критики моими подчиненными приказов Ставки и директив Генерального штаба.
Всех нас очень обрадовало, что четыре дивизии 10-й гвардейской армии, наиболее активно участвовавшие в штурме левобережной части города (22, 30, 65 и 85-я гвардейские), получили наименование «Рижских». Орденами Красного Знамени были награждены: 7-я гвардейская стрелковая Режицкая дивизия, 56-я гвардейская стрелковая Смоленская, 119-я гвардейская Режицкая, орденами Суворова II степени – 8-я гвардейская Режицкая, орденом Ленина – Краснознаменная имени Героя Советского Союза Панфилова дивизия и 29-я гвардейская Ельнинская Краснознаменная дивизия [209] .
В боях за главный город своей Родины многие воины латышских частей прославили свои имена. В сентябре и октябре из состава корпуса были награждены орденами и медалями 3418 человек.
За доблесть, проявленную при освобождении Риги от гитлеровских захватчиков, приказом Верховного Главнокомандующего 130-му латышскому стрелковому корпусу была объявлена благодарность, а Указом Президиума Верховного Совета СССР от 7 ноября 1944 г. корпус был награжден орденом Суворова II степени, 43-й гвардейской латышской стрелковой дивизии было присвоено наименование «Рижской», 308-я латышская стрелковая дивизия была награждена орденом Красного Знамени [210] . 70-я танковая бригада 5-го танкового корпуса (командир подполковник В.К. Бородавкин) получила почетное наименование «Рижской», так же как многие артиллерийские, инженерно-саперные, авиационные соединения и части, подразделения связи, понтонно-мостовые части и т. д. [211] .
Еще 13 октября Москва салютовала войскам 2-го и 3-го Прибалтийских фронтов, принимавших участие в освобождении столицы Латвийской Советской Социалистической Республики – г. Риги.
В ходе боев за освобождение города наряду с целыми частями и соединениями особо отличились многие командиры, политработники, рядовые воины. Все они получили высокие награды.
Я представил к награде также командующих армиями, командующих родами войск, командиров корпусов и дивизий, начальников управлений штаба фронта и других товарищей, много поработавших над решением сложных задач Рижской операции. Ряд генералов и офицеров были представлены мною к присвоению очередных воинских званий.
Глава тринадцатая. СРАЖЕНИЕ ПРОТИВ «КУРЛЯНДСКОЙ КРЕПОСТИ»
В боях за освобождение Риги, на ее дальних и ближних подступах, войска 2-го Прибалтийского фронта совместно с 3-м Прибалтийским фронтом в итоге тяжелых наступательных боев разгромили и обескровили многие соединения гитлеровцев.
Вернер Гаупт в своей книге «Курляндия», вышедшей в ФРГ, пишет: «Холодно и мрачно приближается рассвет, когда старший офицер саперной службы нажатием кнопки взрывает самый крупный мост через Западную Двину в Риге. Под гигантским огневым шатром с необычайным грохотом рухнул мост в воду реки. Операция “Доннер” закончена. История группы армий “Север” завершена. Начинается последний акт драмы – действия группы войск, получившей название “Курляндия”» [212] .
В итоге действий Прибалтийских фронтов прекратила свое существование как активное оперативно-стратегическое объединение одна из трех главных группировок, ворвавшихся в июне 1941 г. на территорию нашей Родины (тогда силы вермахта, действовавшие на восточном фронте, состояли из групп армий «Север», «Центр» и «Юг»). Если две группировки, особенно «Юг», претерпевали неоднократные коренные реорганизации в связи с ударами по ним наших войск, то группа армий «Север» в более или менее стабильном составе просуществовала почти три года войны. Лишь сейчас, сжав до предела свои боевые порядки, группа армий «Север» превратилась в новое объединение, которое едва ли
