вбил это себе в голову после случая с Аделькой. Что ж, если он мне не верит, пусть тренируется, но всё- таки надо знать меру. При таком графике, какой он наметил, можно только навредить себе.
Но Павлик ничего Не хотел слушать. Тогда я созвал после уроков всю нашу звёздочку и рассказал октябрятам о графике тренировок, который наметил себе Павлик.
Они были в восторге.
— Павлик наверняка займёт первое место! — радостно объявил Гоша.
— Обязательно займёт! — поддержали его октябрята.
Выходит, они меня не поняли, и я принялся объяснять, что перетренировки ведут не к победе, а к поражениям. Для большей убедительности я даже придумал несколько случаев о том, как уставшие от чрезмерных занятий спортсмены выбывали из соревнований задолго до финиша.
Примеры подействовали. На этот раз октябрята огорчились.
— Он ни за что не займёт первое место! — изменил своё мнение Гоша.
— Вообще никакого не займёт! — решила Светка.
— Он устанет и будет плестись в хвосте, — высказался Антон.
— Наш вожатый не должен плестись в хвосте, — возразил ему Бориска.
Тут-то я и предложил октябрятам свой план. Все согласились с ним, и уже на другой день мы начали действовать.
Перед школой и после неё мы давали Павлику спокойно готовиться к велокроссу. А вот когда он приходил в парк на свою четвёртую, вечернюю тренировку, мы тоже отправлялись туда. Завидев нас, Павлик тотчас возвращался во двор, надеясь, что здесь мы ему не помешаем. Но мы устремлялись за ним. Так что Павлику ничего другого не оставалось, как тренироваться в нашем присутствии. А мы всеми силами старались помешать ему. Как только Павлик садился на велосипед и приближался к грибам-зонтикам, под которыми мы обычно сидели, Гоша с Вадиком подбегали к нему, загораживали дорогу и наперебой спрашивали и советовали:
— Как ты дышишь? Когда садишься на велосипед, нужно обязательно глубоко вдохнуть, тогда больше сил будет.
— Вот чудаки! — усмехался Павлик. — Конечно, нужно сделать вдох, а то что же я выдохну.
Павлик снова садился на велосипед, чтобы продолжать тренировку, но тут его задерживал Гоша со своими бутербродами.
— Ты поезжай, — предлагал он, — а я буду бежать рядом и кормить тебя, чтобы ты подкрепился на ходу. Так всегда кормят велосипедистов во время соревнований. Я по телевизору видел.
— Так это если они едут на большую дистанцию, — возражал ему Павлик, начиная сердиться, — а меня-то зачем кормить? Я недавно обедал.
— Всё равно подкрепись, — кричали мы хором, — ты сегодня уже в четвёртый раз тренируешься!
Что мог поделать Павлик с октябрятами? Не ссориться же с ними! Приходилось прекращать тренировки, уходить домой и анализировать свои дневные ошибки мысленно. А уже утром, перед школой, закреплять достижения. Так мы донимали Павлика несколько вечеров. Потом мы изменили свою тактику. Как только наступало время вечерней тренировки Павлика, к нему приходил кто-нибудь из октябрят и просил объяснить задачку или какое-нибудь непонятное грамматическое правило.
— Пусть Петя объяснит, иди к нему, — просил пришедшего Павлик, — мне тренироваться надо.
— Пети нет дома, — вздыхал октябрёнок и куксился. Вот-вот заплачет.
— Ладно, давай учебник, — сдавался Павлик и садился объяснять.
И вдруг за три дня до соревнований, как раз перед вечерней тренировкой, Павлик явился ко мне ужасно взволнованный. «Сейчас потребует, чтобы я не выходил в эти часы с октябрятами во двор «помогать» тренироваться, а вместо него разбирал с ними трудный материал», — подумал я, но ошибся. Павлик заговорил со мной совсем о другом.
ЧЁРНЫЕ МАСКИ
Павлик огляделся по сторонам, хотя во всей квартире был я один, и сказал шёпотом:
— Только что я тренировался в парке и увидел там старшеклассника, у которого степной ёж…
— Ну и что? — спросил я.
— Ты не перебивай, а слушай, — сделал мне замечание Павлик. — Этот парень шёл со своим дружком по аллее и всё время оглядывался. Мне это показалось подозрительным, и я, прячась за деревьями, стал за ними следить. И что бы ты думал? Они пришли на детскую площадку и заминировали там все аттракционы.
— Как заминировали? — опешил я.
— Подложили между вертящимися металлическими деталями пистоны, — объяснил Павлик, — запороховали их.
— Зачем? — не понял я.
— Чтоб малышей напугать. Начнут они кататься, а пистоны как бабахнут от трения! Соображаешь? Я хотел сторожу сказать, да не нашёл его.
— И очень хорошо, что не нашёл, — обрадовался я, — мы разминируем детскую площадку вместе с октябрятами. Это и будет то важное задание, которого они дожидаются.
С этими словами я полез под тахту, где в одной из картонных коробок лежали новогодние ёлочные украшения и вместе с ними карнавальные маски. Отобрав семь полумасок, которые закрывали глаза и половину носа, я завернул их в газету и сказал Павлику:
— Идём! Октябрята уже ждут во дворе. В это время мы всегда прогуливаемся.
— Может, мне не ходить? Ведь до соревнований я не хотел с ними встречаться как вожатый, — засомневался на лестничной площадке Павлик.
— Как это не ходить! — возмутился я. — Ты выследил злоумышленника, и я скажу им об этом. Знаешь как твой авторитет вырастет!
— Ты думаешь? — неуверенно спросил Павлик и поплёлся за мной.
Октябрята уже были во дворе. Они обрадовались, увидев Павлика без велосипеда, — значит, всё- таки скучали без него. И тут я сказал им:
— Павлик в эти дни не бывал с нами не только из-за подготовки к соревнованиям. Ещё он выслеживал преступника. И выследил. Даже двух.
Октябрята так и ахнули.
— Сейчас я раздам вам маски, — продолжал я, — вы наденете их, как только мы войдём в парк. Нам предстоит совершить операцию под секретным кодом «МП».
— А что это значит «МП»? — спросил Вадик.
— «МП» означает «минное поле». Диверсанты заминировали на детской площадке парка аттракционы, и мы должны их разминировать. А то может произойти несчастный случай.
— Мина может разорвать человека на части, — сказал Гоша.
— Да, настоящая, военная мина может, — подтвердил я, — а те, что на детской площадке, могут здорово испугать малышей выстрелами, потому что они сделаны из пистонов для пугачей.
— А если диверсанты увидят нас? — спросил Бориска.
Мне показалось, что он трусит.
— Если увидят, то им не поздоровится, — сказал я воинственно и добавил: — Разминирование детской площадки — это только половина нашей операции. Главное, нам нужно разоблачить злоумышленников.
И мы пошли в парк. Но не по улице, как всегда, а дворами, переходя от дома к дому короткими перебежками. У входа в парк, дождавшись, когда пройдут прохожие, я скомандовал:
— Надеть маски и пробираться к детской площадке, то есть к «минному полю», — поправил я сам
