родились в Англии. Если бы ты видела его на охоте! Лоцман такие великолепные стойки делает — залюбуешься! Только истинный знаток способен их оценить.
— Моя собака тоже очень породистая, — сказала другая женщина, в лакированных сапожках, — её деда и бабку вывезли из Шотландии. Нам предлагали за Пальму триста рублей, но мы и слушать не хотели.
Тут прибежали Вадик и Гоша с Кубариком. Гоша так и прозвал своего щенка. Эта кличка очень ему подходила.
Проглотив кусок хлеба с сыром, Гоша объявил:
— У Людки из четвёртого подъезда вчера день рождения был. Ей тётка знаете чего подарила? Сиамского кота! Жуткий кот, я его только что видел: страшный, облезлый, как из драки вылез, и тощий, будто год не ел. Людка говорит, что сиамские коты всегда такие, сколько их ни корми. Она его на верёвочке гулять выводит, как собачонку.
— Кошку на верёвочке! — ахнула Светка. — Ну и ну!
— Сам в первый раз видел, — согласился Гоша. — Я её к нам сюда позвал.
— С котом? — уточнил Вадик.
— Ага!
— Это ты зря, — сказал я, — сейчас ребята хомячков принесут. Он может броситься на них. И с собаками подраться.
— Нет, он с собаками дружит, — возразил Гоша, — он с моим Кубариком уже играл.
— Твой Кубарик щенок и глупый! — отрезала Светка.
— Кубарик глупый?! — Гоша прямо захлебнулся от возмущения. — А кто помогал камни находить для столбов? Ты что, забыла? — И он взглядом призвал нас на помощь.
— Кубарик, конечно, сообразительный пёс, — защитил я Гошу, — но он может испортиться. Его надо дрессировать.
— Он у меня всё понимает, — заявил Гоша и крикнул: — Кубарик, к ноге!
Щенок посмотрел на Гошу, мотнул головой, точно сказал: «Вот ещё!» — и припустился по двору.
— Вот так понимает! — засмеялись Антон и Светка.
— Он всё понял, — не сдавался Гоша, — только не захотел выполнять. Вы разве всегда слушаетесь взрослых?
В его словах был здравый смысл, и Светка перестала смеяться.
Тут хлопнула дверь самого дальнего от нас подъезда, и во двор вышла шестиклассница Людка, ведя на верёвочке свой подарок. Сиамский кот был длинный, как такса, и коричневый. Такого цвета котов я ещё не видел. Только кончик морды и концы лап были у него чёрными. Будто Людка надела ему на морду тёмный шерстяной колпачок и носочки на лапы. Высоко задрав хвост, кот важно выступал впереди хозяйки. И Людка вышагивала точно на параде.
Сразу было видно, что она выхваляется своим котом.
— Где же твой хвалёный террариум? — ещё издали крикнула она Гоше. — Мы с Маисом пришли посмотреть на него.
— Ты что, слепая? — спросил я, кивнув на отгороженный загончик.
Людка не удостоила меня ответом.
— Почему твоего кота зовут Маисом? — спросил её Вадик.
— Какое чудное имя, — сказала Светка.
— Ничего чудного, — передёрнула плечами Людка, — кот из Сиама. Прочти Сиам наоборот, и выйдет Маис.
— По?твоему, выходит, что все коты из Сиама — Маисы? — усмехнулся я.
Но Людка опять ничего мне не сказала. Наверное, не нашлась с ответом.
Собаки почуяли кота и побежали к нему. Хорошо, что хозяйки успели схватить их за ошейники и не пустить дальше.
— Вы напрасно их держите, — сказала владелицам собак Людка, — Маис совсем не боится собак.
Я и Бориска громко фыркнули.
— Он их просто презирает, — сказала нам Людка. — Хотите убедиться?
Она отвязала от ошейника верёвку и повернула кота к собакам. Кот смело пошёл прямо на них.
Чистокровный шотландский сеттер лязгнул зубами, пойнтер Лоцман сделал стойку, которая восхитила бы даже истинных знатоков, а Гошин Кубарик смешно засеменил к коту. Но, поравнявшись с ним, получил удар по мордочке лапой в «шерстяном носочке», взвыл и отскочил в сторону.
— Девочка, возьми своего кота! — тотчас сказала хозяйка пойнтера.
Но было уже поздно: её пёс получил точно такой же удар в нос, как и Кубарик. У пойнтера сразу пропала охота сражаться. Он принял позу, не достойную никакого восхищения, и попятился назад, увлекая за собой хозяйку.
— Видите! — торжествовала Людка. — Я же говорила. Все собаки его боятся. В Сиаме коты очень смелые. Они спокойно разгуливают по улицам, а собаки прячутся от них в подворотнях.
Маис стал важно расхаживать между скамеек под грибами?зонтиками, точно по центральной сиамской улице, а собаки жались к своим хозяйкам.
— А за что твой скелет моего Кубарика цапнул? — гладя щенка, спросил Гоша.
Людка самодовольно улы6нулась. Я не выдержал и сказал:
— Здесь не Сиам, и пока твой кот не приучился к вежливости, тебе придётся гулять с ним отдельно.
— Да, девочка, забирай своего кота и уходи отсюда, — сказала женщина в лакированных сапожках.
— Ну и разбойник! — ужаснулась хозяйка пойнтера.
— Подумаешь! — фыркнула Людка, подманив к себе кота. — Очень мы нуждаемся в вашей компании.
Она зацепила коту за ошейник верёвочку и зашагала к воротам.
Кот, победоносно подняв хвост, семенил рядом с ней.
— Сюда бы Арса, — сказал я октябрятам, — он бы показал этому оккупанту.
— Ты думаешь? — спросил меня Гоша упавшим голосом.
Хитрая гостья
— Ребята, я вешу двадцать семь килограммов! — выбегая во двор, закричал Бориска.
— Откуда ты знаешь? — спросил Павлик.
— Папа купил весы, встаёшь на них и узнаёшь свой вес. А один килограмм сбрасывают на одежду, — объяснил Бориска и предложил: — Пошли ко мне, взвесимся.
Мы побежали к Бориске и взвесились все, кроме Гоши. Он отказался, потому что только что пообедал. А по?моему, просто боялся, что все узнают, сколько он весит.
Вместо себя Гоша взвесил Кубарика. Стрелка весов остановилась на шести килограммах. Это почти вдвое больше того, сколько он должен был весить в своём возрасте.
— Закармливаешь ты его, — покачал головой Павлик, — по себе равняешь.
— Кубарик тоже только что наелся щей, — стал оправдываться Гоша, — в нём целое кило воды с капустой.
— Он скоро у тебя не Кубарик будет, а настоящий Куб! — засмеялся Вадик.
— Ожирением заболеет, — добавил Бориска.
Октябрята уселись под грибами?зонтиками и стали вспоминать, кто чем болел.
— Я свинкой болел, — сообщил Антон, — у меня лицо было как у трёх толстяков в мультике, а может, как у Гошки.
Гоша рассердился и щёлкнул Антона по лбу. Тот заревел, и Светка бросилась защищать брата. Мы еле оттащили её от Гоши. Чтобы окончательно примирить ребят, мы пообещали поехать с ними в выходной день за город.
