Без лисы нас было семь человек.
— Давайте считаться: кто выйдет, тот не поедет, — сказал Павлик и затараторил: — Возле школьного крыльца мы сажали деревца, кто не старался, тот и остался.
Вышло, что первым должен остаться он.
— Без тебя я не повезу Адель, — объявил я.
— Без тебя мы тоже не поедем! — закричали октябрята.
— Учтите; что счётчик включён, — предупредил шофёр.
— Почему вы не едете? — крикнула нам с балкона Нина Петровна.
— Сейчас уедем! Сейчас! — закричали мы и сбились со счёта.
Павлик начал сначала:
— Возле школьного крыльца мы сажали деревца…
Когда выбыли Светка и Вадик, Павлик, указывая на октябрят, сказал таксисту:
— Может, возьмёте пятерых? Они же маленькие.
— В первый раз вижу таких непонятливых пассажиров! — в сердцах сказал таксист и предупредил: — Ещё минута, и я уеду.
«Яфь?тяфь!» — взвизгнула в машине Адель. Она была в наморднике, и визг получился смешным и немного жалостливым.
— Поезжайте без меня — пожертвовал я собой.
Павлик тотчас согласился. Он любил руководить один.
— Скорее в машину! — приказал он Гоше, Оле и Бориске.
И тут возникло новое препятствие: Гоша не хотел ехать без Кубарика.
— У меня салон не для зоопарка, а для людей, — сказал шофёр и, уже потеряв терпение, добавил: — Или вы сейчас же садитесь или я потребую оплатить вызов и уезжаю!
— Тогда я тоже не поеду, — заявил Гоша и вылез из машины.
Кубарик весело запрыгал вокруг нас, а в машину вместо Гоши тотчас юркнул Вадик. Шофёр быстро проверил, хорошо ли закрыты дверцы, и тронул машину. Я, Светка, Гоша и Антон помахали им вслед руками.
— А назад они тоже на машине поедут! — спросил меня Антон.
Я не знал и потому ответил:
— Не думаю. Без лисы можно доехать и на автобусе… Пошли к Степану Григорьевичу — книги отдадим.
Мы побежали к нему. Степан Григорьевич встретил нас приветливо, а Арс всегда вёл себя так же, как хозяин. Кроме того, он ужасно обрадовался Кубарику. Мы повесили свои пальто и прошли в комнату, а собаки остались в прихожей.
— Сейчас мы будем пить чай с удивительным мёдом, — сказал Степан Григорьевич, открывая дверцу буфета.
Мы уставились на буфет, чтобы поскорее увидеть удивительный мёд. Но большие руки Степана Григорьевича закрыли всю объёмистую банку, и мы увидели её только на столе, когда Степан Григорьевич снял с банки крышку.
— Чем этот мёд удивительный? — спросил я, разглядывая самый обыкновенный тёмно?коричневый мёд.
— Он прибыл ко мне из Заполярья, с Баренцева моря, — ответил Степан Григорьевич. — У меня есть друг, с которым я три года воевал в одной части. После войны он поехал работать в Мурманск, а когда вышел на пенсию, уехал ещё дальше на Север и принялся разводить там пчёл.
— Разве на Севере живут пчёлы? — удивился я.
— Если есть натуральный мёд, выходит, имеются и пчёлы, — улыбнулся Степан Григорьевич, доставая из буфета чашки. — Мёд за Полярным кругом появился не так давно, лет пятнадцать — двадцать назад. Тогда наши учёные завезли туда пчёл. Сначала они привезли всего несколько ульев для опыта. Ведь лето там совсем короткое, и цветы, которые необходимы пчёлам, цветут всего один месяц. А наши пчёлы привыкли делать соты в течение всего лета. Но, как видите, пчёлы на Севере приспособились.
— А гречку там сеют? — спросил Гоша. — Я в воскресенье пил чай с гречишным мёдом.
— Гречку в тундре посеешь ты, пока там её нет, — ответил Степан Григорьевич и стал раскладывать в стеклянные розетки густой душистый мёд.
Я съел пол?ложки и хотел сказать своё мнение, но меня опередил Гоша.
— Вкуснее гречишного, — облизывая ложку, причмокнул он губами, — только я ещё не совсем распробовал. — И он съел ещё чайную ложку.
— Ну, как теперь? — поинтересовался Степан Григорьевич.
— Вкусно! — повторил Гоша и стал намазывать остатки мёда на кусок булки.
— Наш мёд больше горчит, этот слаще, — сказал я.
— Этот мёд невыгодный, он во рту тает, — объявила хозяйственная Светка.
Все засмеялись, а Степан Григорьевич подложил нам ещё по ложке мёда.
— Я сначала расстроился, что не поехал с ребятами, а теперь даже рад, — сказал Гоша, откусывая кусок булки с мёдом.
— И я рад, что не поехал, — с полным ртом проговорил Антон.
— А куда уехали ваши друзья? — спросил Степан Григорьевич.
Мы рассказали про Адельку и Нину Петровну.
— Ваших друзей я тоже угощу мёдом, — сказал Степан Григорьевич, — мне прислали две такие банки.
Тут раздался входной звонок.
— Это наши! — с полным ртом проговорил Гоша, и мы побежали открывать.
В дверях стояла вожатая. У меня прямо ноги подкосились от такой неожиданности. Сразу захотелось попрощаться и уйти. Но это выглядело бы ещё более подозрительно. Я постарался улыбнуться вожатой, поздоровался и вернулся допивать чай. Гоша, Светка и Антон пошли в комнату за мной.
— Я привезла тебе сумку, которую брала в прошлый раз… — чмокнув Степана Григорьевича в щёку, сказала вожатая. — А у тебя гости, и один из них мне хорошо знаком, — тут вожатая посмотрела на меня.
— Кто ж такого героя не знает, — ответил ей Степан Григорьевич.
— Ну, как вам нравятся ваши новые вожатые? — обратилась племянница Степана Григорьевича к Гоше и Светке. — Не забывают вас?
— Что вы! — возмутилась Светка.
— Мы каждый день видимся, — ответил с полным ртом Гоша.
— Я чувствовала, что они подходящие ребята, — улыбнулась вожатая дяде, — их только нужно было раскачать. А малышей они любят.
— Это заметно, — согласился Степан Григорьевич, имея в виду меня и Павлика, — они всегда после школы во дворе играют. И всякий раз что?нибудь придумывают.
— Ну уж и всякий! — возразил я Степану Григорьевичу.
— Конечно, ты будешь возражать, иначе и быть не может! — упрекнула меня вожатая, решив, что я злюсь на Яшу и Костю, потому что она их хвалит. И вожатая снова обратилась к Степану Григорьевичу: — Чудесные они ребята, а главное, скромные. Ты только представь: во время моего разговора с ними даже сделали вид, будто не очень хотят идти к октябрятам. Какой?то кружок себе придумали, технический. А сами в этот же день побежали. Надо будет отметить их на нашем активе.
Меня точно кипятком ошпарило.
— А когда он будет? — выдавил я из себя.
— Собирались провести в начале будущей недели, но я заболела. Так что теперь в конце месяца, после спортивных соревнований. — И она повернулась к Светке и Гоше: — И вы приходите обязательно. Расскажете, как с вами новые вожатые работают. Многим будет полезно вас послушать.
Я сидел ни жив ни мертв. А тут ещё Гоша подбавил:
— А как нам их на этом активе называть? — спросил он, очевидно имея в виду наши настоящие имена и вымышленные.
