внимательно и долго: редкая мощь и редкая плотность текста. Это бытовая, скорее эссеистская проза. Детство, сегодняшний день, много смертей, земля, предки, колдовство, идущее от бабки, провидение. И все это на восьми страницах. Сразу же, утром возник план: Оксана будет читать весь текст, а отдельные куски я буду комментировать и задавать по ним вопросы. Мне хотелось, чтобы семинар услышал текст другой ориентации, другой земной тематики, другой стилистики. Вот так и прошел семинар. Три с половиной часа. Семинар, а на этот раз присутствовало 39 человек, замер, затих и так сидел. Разбирали, на чем держится текст, говорили о филологической его окрашенности, о многообразии приемов, которые поддерживают конструкцию.
Вечером устроили с Ю.И.Бундиным обычный наш ежемесячный ужин с морковным соком в кафе «Форте»
Я не процитировал, когда приводил данные из «Труда» о нашем вице-спикере, подводку к материалу. В ней иронично говорилось, что во всех правительственных офисах нынче шуршат ксероксы: снимают копии с материалов, которые газеты публикуют о вице-спикере. Еще бы, такой разнообразный художественный вкус! Я полагал, что это некоторое преувеличение. Ан, нет! В моем почтовом ящике тоже оказался подобный ксерокс – это Ашот, зная мой интерес к подобным вещам. Но дело в том, что мне доподлинно известно, что Ашот «Труда» не читает, значит, это информация со стороны. Да, да все та же статейка: «Все, что нажито непосильным трудом…».
Днем крутился со здоровьем, как всегда в среду: заряда, баня, массаж, который дорог, но который прописали. Вечером поехал на дефиле к Вячеславу Зайцеву. Здесь опять нет смысла говорить, как это прекрасно, как сильно его замалчивают, потому что и он, видимо, не входит в основную тусовку, но кое-что отметить стоит. Например, сугубо русское по духу направление его работы. И демократическое: он все старается делать из недорогих тканей: итальянских, ярких китайских и шелков с подмосковных фабрик. Целое направление у него построено на тканях из Павловских платков – платья из этих тканей чудо как хороши. Но и Зайцев служака времени: один из разделов его коллекции – домашняя одежда для богатых. Красиво и нарядно, и как это смотрится на молодых моделях! Есть и еще одна удивительная составляющая обаяния этих прекрасных чем-то величественных нарядов: дамы в подобных платьях не должны поднимать подол в подъезде. Для меня это было своеобразным открытием.
Теперь самое главное: уже два дня потихонечку читаю тяжелый, трудный текст Насти Тягуновой. Написано местами замечательно, но все это о любви женщин к друг другу. Будет трудно расставить акценты в представлении этой дипломной работы комиссии.. Местами это не хуже Берроуза.
В номере есть замечательная статеечка Саввы Ямщикова. Вот это смелость, вот это понимание искусства! К самому Вите Ерофееву я отношусь неплохо, потому что гляжу на его теледеятельность с другого берега; беда, что она не уравновешена на телевидении иной точкой зрения. Тем не менее, этот крошечный текст, перепечатанный из газеты, по своей постоянной любви к коллекционированию подобных явлений вношу в Дневник.
Послу Республики Франция в России г-ну Жану Каде
Заверяю вас, господин Посол, что под этими строчкам могут стоять подписи многих моих соотечественников – подлинных мастеров нашего искусства и литературы и простого читателя.
Ко всякого рода орденам и медалям я отношусь безразлично, понимая, что высшая награда для человека – дарованная Богом жизнь и незапятнанное на протяжении этой жизни собственное имя. Понимая, что всякое награждение являете частью политической и культурной деятельности, не могу оспаривать, скажем, увенчание французскими лаврами г-на Bенедиктова, главного редактора «Эха Москвы». Когда же речь идёт об оценке литературных опусов гражданина страны! давшей миру Пушкина, Гоголя, Достоевского, Толстого, Чехова, Пастернака, Шолохова и Распутина, само приравнивание к их творчеству господ, подобных новоиспечённому кавалеру, заставляет вспомнить толстовское «Не могу молчать!»
Савва ЯМЩИКОВ, искусствовед-реставратор
Практически дочитал повесть Насти и записал целую страницу разных мыслей для вводного к защите материала. Полагаю, что это очень талантливая девушка, которая завоюет право писать – и в своем стиле и на свою тему; по крайней мере – это писательница.
Вечером был на вручении премии «Хрустальная роза» Виктора Розова». Все происходило в Театральном центре на Страстном, в том же зале, где два дня назад я был на вечере Лавровского. На этот раз ряды кресел были убраны, осталась только сцена со ступеньками из зала, а в, свободном пространстве расставлены круглые столы с едой и напитками. В сравнительно небольшом помещении кроме членов клуба было много гостей, преимущественно лауреатов из провинции. С удовольствием встретился с Шаргуновым, Лановым, был Трошин, Катюков, Гриша Заславский, естественно не обошлось без Сережи Сибирцева с его постоянным оруженосцем Сашей Гриценко. Саша с радостью мне сообщил, что хотел бы написать о моих романах в сборнике «Ах, заграница, заграница», но В.Огрызко ему не разрешает. Не очень поверил ни тому, ни другому. Чуть поговорил с Володей Еременко, который рассказал, что мои «Дневники», напечатаны в «Современнике», читают, и кто-то из чиновников. Сообщили Миронову, что Есин его похвалил. Обсудили еще и дело Слизки, Володя сказал, что обычно, когда происходят такие кражи, крупные чиновники или «вип-персоны» об этом в милицию не сообщают. И правильно делают.
В роскошном алом платье была Лена Богородицкая, которая на эту церемонию доставала деньги. Все у этой женщины получается легко и сердечно. Лауреатов я всех уже знал. Возможно, по меркам искусства кое-кто и оказался уровнем ниже моих представлений, но я еще раз подивился социальной мудрости М.И.Кодина. Вот партийная и аппаратная закалка. Премия постепенно превращается в важный инструмент общероссийской культурной жизни – здесь в первую очередь рассматривается давно заброшенная московской тусовкой провинция. Для Улан-Удэ или Омска это целое событие. М.И. был по своему обыкновению чрезвычайно щедр на слова, (чтобы не сказать – многословен), но речи его, тем не менее, содержательны. В частности, он не постеснялся заметить, что премия «Триумф» была организованна на краденые деньги Брезовского, и помянул Зою Богуславскую, которая взялась эти деньги распределять. Промелькнуло здесь и словечко, придуманное Виктором Сергеевичем Розовым, – «холуяж». «Наступят времена, когда люди будут стесняться, что были лауреатами подобного «Триумфа».
