Карпал широко, удовлетворенно ухмыльнулся.
— В них есть управляющая структура с гораздо большим числом связей, чем в человеческом мозге. Она коррелирует сведения, полученные от оболочки. Я составил ее схему и начал анализировать функции.
Он повел Паоло в другое окружение, демонстрирующее информационную структуру «мозга» так называемого кальмара. К счастью, она была трехмерная и существенно стилизованная — состояла из полупрозрачных цветных блоков с ярлычками, обозначающими мысленные связи. Паоло видел подобные диаграммы сверхчеловеческих сознаний; эта была далеко не такой сложной, но тем не менее пугающе знакомой.
Карпал показал ему другую схему и объяснил:
— Так они ощущают свое окружение. Множество тел кальмаров и туманные сведения о последних положениях нескольких мелких созданий. Обрати внимание, что символы активизируются в присутствии других кальмаров и контактируют с их изображениями. — Он провел пальцем вдоль линии контакта. — Такова упрощенная деталь вот этой полной структурной схемы.
«Полная структурная схема» была набором изображений с ярлычками, указывающими на поиск данных памяти, простые тропизмы[23], ближайшие цели. На главные задачи бытия и поведения.
— У кальмара есть схемы, причем не только тел других кальмаров, но и их мыслей. С успехом или без, но он явно пытается узнать, о чем думают другие. Это не все. — Карпал продвинул палец к другой группе связей, идущих к менее грубой схеме мыслей кальмара. — Он также думает о своих собственных мыслях. Я бы назвал это сознанием, а ты?
Паоло едва смог спросить:
— И ты держал это при себе? Узнал так много и слова никому не сказал?!
Карпал сильно смутился и забормотал:
— Понимаю, я был эгоистом, но расшифровав взаимодействие между элементами черепиц, не смог заставить себя надолго отвлечься, ведь быстро такое не расскажешь, правда? И пришел к тебе потому, что хотел твоего совета — как лучше всего сообщить новости.
Паоло горько рассмеялся.
— Как лучше всего сообщить, что первое инопланетное сознание запрятано в глубинах биокомпьютера? И все, что эмигранты пытались найти, оказалось вот этим? Как лучше всего объяснить гражданам К-Ц, что вместо трехсотлетнего путешествия они могли оставаться на Земле и строить имитационные системы, так мало соотносящиеся с физической Вселенной, как только возможно?
Карпал воспринял его вспышку добродушно.
— Я в основном раздумывал, как им объяснить, что если бы мы не добрались до Орфея и не открыли ковры Вана, у нас не было бы случая сказать солипсистам из Эштон-Лаваля, что все их детально разработанные формы жизни, все экзотические воображаемые вселенные меркнут рядом с тем, что есть здесь, в реальности. И найти это смогли только эмигранты Картер-Циммермана.
Паоло и Элена стояли на краю спутника Пинатубо и наблюдали, как зонд-разведчик нацеливает свой мазер на отдаленную точку пространства. Паоло показалось, что он видит слабое рассеяние микроволн на железистой метеорной пыли. «Неужели разум Элены дифрагирует по всему космосу? — подумал он. — Лучше не думать об этом».
— Когда повстречаешься с моими «я», не побывавшими у Орфея, — сказал он, — ты, надеюсь, дашь им мысленные привои, чтобы они не завидовали.
Она передернула плечами.
— А! Кто знает… Не могу я возиться с моделированием. Но думаю, что сумею. Надо было попросить об этом прежде, чем я себя склонировала. Впрочем, пусть не завидуют. Еще будут планеты куда более странные, чем Орфей.
— Сомневаюсь. Ты серьезно так думаешь?
— Я бы не клонировалась, если бы в это не верила.
Элена не могла изменить судьбу замороженных клонов своего предыдущего «я», но все они имели право на эмиграцию. Паоло взял ее за руку. Луч мазера почти достиг Регулуса, сверкающего ультрафиолетом, но Паоло смотрел на холодный желтый свет Солнца.
В окрестностях Веги эмигранты К-Ц пока что восприняли известие о кальмарах удивительно спокойно. Карпал подал информацию так, что удар удалось смягчить: открытие было сделано только благодаря далекому путешествию сквозь реальную физическую Вселенную. Удивительно, но даже самые консервативные граждане дали себя уговорить. До старта самой неприятной перспективой казалась встреча с «инопланетными солипсистами» — ни с чем более отвратительным эмигранты не могли бы соприкоснуться. Но теперь, столкнувшись со странным фактом, они нашли способ увидеть его в благоприятном свете. Орландо даже объявил: «На такое должны «клюнуть» даже граждане маргинальных полисов. Подумайте только: путешествие сквозь реальное пространство для того, чтобы обнаружить настоящую виртуальную реальность на иной планете! Мы можем пропагандировать это как синтез воззрений двух миров».
Паоло все еще беспокоился из-за Земли, на которой его земное «я» и другие граждане с надеждой ждали подробной информации с Орфея. Смогут ли они, восприняв сообщение о коврах Вана, вернуться в свои искусственные миры, безразличные к физической реальности? Он думал также, будут ли побеждены антропокосмисты. Наверное, нет. Обнаружено иное сознание, но это сознание замкнуто в своем микрокосме, его восприятие себя и окружающего мира не подтверждает нашу трактовку реальности и не противоречит ей. Тысячелетия пройдут, прежде чем К-Ц распутает этические проблемы, связанные с первым контактом… если только ковры Вана и наследственные наборы информации «кальмаров» проживут до тех пор.
Он посмотрел вокруг, увидел величественное сияние галактики, почувствовал, как галактический диск приблизился к нему и пролетел сквозь него. И подумал: может ли эта странная случайная красота быть всего лишь оправданием для тех, кто узрел ее существование? Всего лишь суммой всех ответов на все вопросы, заданные Вселенной людьми и сверхлюдьми — ответов, созданных самими вопросами?
Паоло не мог в это поверить, но вопрос остался без ответа.
До времени.
Нэнси Кресс
ЧИСЛО ФАЙГЕНБАУМА
Смотри! Вот существа человеческие, живущие в логове под землей… Подобно нам, они видят только свои или других людей тени, кои огонь костра отбрасывает на стены пещеры.
Я поднялся с кровати. Дайана растянулась поперек скомканной простыни — улыбка во все лицо, губная помада размазана, толстый живот блестит от пота. Она промурлыкала:
— Здо-орово…
— Это с тобой здорово, — сказал я и повернулся к зеркалу. За моей спиной с кровати призрачно поднялась другая женщина и, улыбаясь, подошла к окну.
