Карел Чапек, потому что «Белая болезнь» не что иное, как киноверсия его антифашистской пьесы. Казалось бы, чешской кинофантастике изрядно повезло со своим соотечественником. Но нет. Имя Карела Чапека всего лишь раз после 1947 года появится в титрах фильма, претендующего на принадлежность к жанру — в «Темном солнце» (1980), которое окажется экранизацией того же «Кракатита». И опять его будет снимать Отакар Вавра, похожий на памятник Хрущеву работы Эрнста Неизвестного, — и черный, и белый. Талантливый, но не бескомпромиссный, государственный режиссер № 1. Только ему под силу было добыть деньги на столь дорогостоящий проект.
В 1966 году на волне успеха после получения «Оскара» за «Магазин на площади» Кадар и Клос, работавшие в творческом тандеме, решили осуществить свою мечту — экранизировать чапековскую «Войну с саламандрами». Нашли даже американских спонсоров. Однако после знакомства с уже готовым сценарием спонсоры исчезли. Выходит, пребывать величайшему фантасту Чапеку за бортом отечественной кинофантастики?
На этот вопрос есть два ответа, как есть два значения у понятия кракатит. С одной стороны, это фантастическое взрывчатое вещество, стакан которого способен уничтожить целый город. С другой — символ неких сил, скрытых как в человеческом обществе, так и в самом человеке, и способных прорываться наружу. Раздумывая о взаимодействии этих сил и технического прогресса, о диссонансах и несоответствиях между технологическим и морально-нравственным развитием человечества, о добром и злом начале в человеке, Карел Чапек постоянно подпитывает скромную в финансовом отношении, но совсем не инфантильную чешскую кинофантастику.
В шестидесятые годы, период наивысшего расцвета чешского кино и плодотворных поисков новых путей, появилось три научно-фантастических фильма, к которым в одинаковой степени применимо слово «первый».
«Икария ХВ-1» (1963) стала первой чешской космической оперой, причем настолько удачной, что ее сразу же купили более сорока стран. Картина отличалась высоким техническим уровнем, что было большим достижением, если учесть, что в этой области чешское кино почти не имело традиций. Фильм рассказывал о приключениях экипажа фотонной ракеты, отправившегося в XXII веке за пределы Солнечной системы. Чешский фильм не мог поразить электронным совершенством интерьера космического корабля или дорогостоящими роботами. Однако он привлек новым элементом в научной кинофантастике. «Впервые, — отмечала американская пресса, — была показана жизнь на космическом корабле, впервые кино обратилось к таким вещам, как развлечение в свободное время, которое фильм анализирует в футурологических категориях. Люди здесь моются, танцуют, любят…» На Международном фестивале науч-но-фантастических фильмов в Терсте «Икария ХВ-1» была награждена главной премией — «Большим космическим кораблем».
Фильм Яна Шмидта «Конец августа в отеле «Озон» (1960) стал первым чешским фильмом, в котором действие разыгрывается после всемирной атомной катастрофы. Подобно снятой годом ранее картине Стэнли Крамера «На берегу», он был предостережением человечеству, которое, в отличие от героев фильма, еще может что-то изменить. У девяти женщин, скитающихся в поисках людей по абсолютно пустынной земле, будущего нет. Восемь дочерей и их старая мать набредают на полуразрушенный отель «Озон», где мужчина слушает единственную сохранившуюся у него пластинку. Он слишком стар, чтобы стать мужем дочерей. Они убивают его, забирают с собой патефон и продолжают свой безысходный путь.
«Потерянное лицо» (1965) Павла Гобла стало первой чешской черной комедией в области кинофантастики. По теме он близок к немому фильму «Руки Орлака» Р. Вине.
В одной из повестей известный чешский писатель-фантаст Йозеф Несвадба произвел на свет фантастический автомобиль-вампир, построенный по принципу биологической машины, горючее которой — человеческая кровь, медленно высасываемая из ноги водителя в момент прикосновения к педали. По мотивам этой повести в 1962 году Юрай Герц снял тревожный и волнующий фильм «Вампир из Ферата», использовав документальные кадры международного автомобильного ралли. Действие картины Обрушивается на зрителя стремительным потоком метафор, драматических интриг и гибельных желаний. Яркое зрелище превратилось в философское размышление о роковых страстях, о дьяволе, живущем в человеке и ведущем с ним постоянную войну.
Философским подтекстом пронизано и «Волчье логово» («Турбаза «Волчья» в нашем прокате) Веры Хитиловой, которая назвала свою ленту фильмом ужасов с элементами фантастики. На отрезанной от Мира турбазе собирается горстка ребят, приглашенных якобы для прохождения специального курса. Позже оказывается, что организаторы странного курса — инопланетяне, приехавшие на Землю с особым заданием. Так как они бессмертны, им нужно все новое и новое жизненное пространство, и очередной выбор пал на нашу планету. Убивать землян они не собираются. По их мнению, разумнее это сделать руками самих жителей Земли. Инопланетянам предстоит только определить, при каких условиях человек уничтожает себе подобных. Вот почему на плохо приспособленной для жилья турбазе вместо десяти человек оказывается одиннадцать. Этим «лишним» должны пожертвовать остальные, чтобы спасти себя. Следуя законам жанра, фильм властно ведет зрителя по лабиринту ужасов, расширяя границы знакомого мира. Метафоры, символы, многозначная игра слов пронизывают фантастический слой подтекстами, постоянно напоминая, что речь идет о лабиринтах души современного человека.
Особое место занимают научно-фантастические фильмы мастера трюкового кино Карела Земана. В 1958 году, когда на Международном кинофестивале в Брюсселе был показан фильм «Тайна острова Бек- Кап», снятый по роману Жюль Верна «Лицом к знамени» («Флаг Родины»), многие газеты цитировали восторженные слова одного из критиков: «Мельес не умер! Он чех, и его зовут Карел Земан!»
Уже первый полнометражный научно-фантастический фильм чешского мастера «Путешествие в доисторические времена» (1955, Гран-при в Венеции, почетный диплом в Эдинбурге, премия критики в Маннгейме), который можно назвать прообразом «Парка юрского периода», показал, что для Земана, как и для Мельеса, в кино нет ничего принципиально невозможного. Построенное как фильм-игра, «Путешествие…» с необычайной тщательностью и научной точностью воссоздавало мир древней природы — с ее фауной и флорой, доисторическими земноводными, динозаврами, птеродактилями и прочими удивительными существами. Фильм не давал скучать, постоянно будил фантазию многочисленными ассоциациями из прошлого и настоящего, утверждал оптимизм и веру в человеческий разум. Вместе с тем чешский режиссер последовательно проводил в нем один из главных принципов зрелищного кино, в рамках которого большей частью и развивается современная кинофантастика: «Фильм, который каждые двадцать метров не изумляет чем-то новым, не может рассчитывать на внимание зрителя».
В «Тайне острова Бек-Кап» (1958, Гран-при в Брюсселе, большая международная премия Французской киноакадемии «Хрустальная звезда», первая премия Конгресса УНИАТЕ К «За превосходное качество комбинированных съемок и спецэффектов, использованных в фильме»), как и в «Путешествии…», — Земан откровенно возрождал мельесовский кинематограф, утверждая на экране «реальность мечты и делая фантастическое непосредственно ощутимым и видимым». Подобно знаменитому французу, чешский мастер заменял собой целую киностудию, совмещая в одном лице все возможные профессии и умения: режиссер, сценарист, художник, изобретатель диковинных механизмов, декоратор, орудующий кистью и молотком, пиротехник, автор умопомрачительных спецэффектов и т. д. и т. п.
Земан создал особый вид жюль-верновского фильма («Тайна острова Бек-Кап», «Похищенный дирижабль», «На комете»). Он не только воспроизводил приключения героев Жюль Верна, но и сохранял дух пророческой фантазии писателя, провоцировал своеобразный тип восприятия с помощью оживших гравюр, которыми было иллюстрировано прижизненное издание сочинений «благороднейшего из фантастов». Несмотря на то, что земановская кинофантастика представляла собой сложную комбинацию кукольного, рисованного и игрового кино, значение его фильмов, на которых воспитывалось не одно поколение чешских режиссеров (и зрителей), трудно переоценить. Богатая фантазия, изобретательность, оптимизм, человечность и юмор фильмов Земана если не породили, то во многом способствовали появлению чисто чешских вариаций научно-фантастической ленты: современной комедии, с наслаждением
