подготовки. Я прослушал дополнительные курсы по философии, альфа-исчислению, случайной тетрахотомии, неточечной синхронии, гомунтогенезу и другим дисциплинам и получил квалификацию «Ищущего первой категории». Иными словами, я складываю два и два в ситуациях, когда большинство и не помышляет о сложении. Я устанавливаю связи, целое у меня получается больше, чем части целого. В космосе, засоренном разрозненными частями, моей профессии нет цены.
Я прибыл в музей с кучей заданий от различных учреждений, университетов и частных лиц, собранных по всей галактике. Чтобы выполнить любое из этих поручений, требовался мой специфический дар, иначе можно было бы прибегнуть к обычной голографии. Вот показательный пример. Академия слуха университета Паддин с планеты Руфадот разрабатывает гипотезу, согласно которой человеческие голоса от тысячелетия к тысячелетию генерируют все меньше фонов, то есть, проще говоря, становятся тише. Меня просили найти в музее любые факты, имеющие отношение к этой теории. Академия могла бы сама обшарить с помощью дистанционной голографии весь музей. Однако только редкий посетитель, вроде меня, обладающий целостным восприятием, способен набрести на искомое; только квалифицированный Ищущий может сделать нужное сопоставление.
Моя машина неторопливо плыла среди экспонатов. По всему музею были расставлены автоматы с едой, поэтому я мог оставаться там сколь угодно долго. Спал я прямо в машине — на этот случай в ней было предусмотрено ложе.
Утром второго дня, прежде чем продолжить путь, я обратился к ближайшему андроиду с вопросом:
— Тебе нравится приводить в порядок экспонаты?
— Это меня никогда не утомит, — ответила женщина с приятной улыбкой.
— Тебе интересно?
— Бесконечно интересно! Стремление к системе — основной инстинкт.
— Ты всегда работаешь только в этом отделе?
— Нет. Но этот отдел — один из моих любимых. Как вы, наверное, заметили, здесь мы занимаемся классификацией исчезнувших болезней — вернее, болезней, которые исчезли бы, если бы их не сохранили в этом музее. По-моему, микроорганизмы — это так красиво!
— Ты очень занята?
— Конечно! Каждый месяц коллекция пополняется. Здесь найдет — ся место и для самых крупных, и для мельчайших предметов. Хотите, я что-нибудь вам покажу?
— Не сейчас. Сколько пройдет времени, прежде чем заполнится весь музей?
— При теперешних темпах — пятнадцать с половиной тысяч лет.
— Ты когда-нибудь бывала в пустых отсеках музея?
— Я стояла на краю пустоты. Неприятное ощущение! Я предпочитаю нормальное человеческое занятие.
— Хорошо тебя понимаю.
И я уехал, размышляя о пределах мышления андроида. Эти пределы установлены людьми; сами андроиды не догадываются об их существовании. Концептуальная вселенная, umwelt[7] любого андроида не имеет границ. Это делает их счастливыми. Мы тоже счастливы со своим umwelt.
Шли дни, я делал одно сопоставление за другим, находил предметы, полезные для клиентов, и заносил их в свой наручный компьютер.
На пятый день я работал в отделе, где собраны корабли и предметы, оставшиеся от раннего периода галактических полетов. Многие экспонаты порождали в моей душе трогательный отклик, вызывали чувство, близкое к ностадонии — удовольствия от возвращения в прошлое. Ибо во многих из них отражались времена, когда человеческая жизнь была иной — возможно, не такой безопасной, зато менее аскетичной.
Первая Галактическая эра, когда мужчины, часто в сопровождении «жен» и «любовниц», если пользоваться старыми терминами, обозначавшими любовное партнерство, забирались уже довольно далеко в примитивных космических аппаратах, стала началом процесса ослабления парности, то есть восхождения человеческой расы к зрелости.
Я вошел в древний космический корабль, построенный еще до открытия «второго пространства». Вбирая голову в плечи, я прошелся по коротким коридорам и попал в комнату отдыха, где теснился некогда весь экипаж из пяти человек. Металл был всюду старомодный; казалось, конструкторы сдерживались, чтобы не использовать вместо него дерево. Мебель плохо соответствовала человеческим пропорциям, в моде был иллюзорный функционализм. И все же сам воздух этого салона был по-прежнему пропитан человеческим духом: упорством, отвагой, надеждой. Этот дух был мне дорог, души пятерых людей, живших когда-то здесь, были родственны моей.
Экипаж корабля погиб в вакууме из-за неполадок при атмосферной рециркуляции. Тогдашняя технология микроинкапсуляции еще не позволяла вводить кислород непосредственно в кровяные тельца, не говоря уже об отсутствии генной инженерии, необходимой для наследования имплантации. Все оборудование и мебель остались в том положении и состоянии, как в трагический момент далекого прошлого, когда произошла авария.
Роясь в личных шкафчиках, я наткнулся на тонкое колечко из античного металла под названием
Над моим плечом горела красным глазом музейная камера. Я затребовал описание найденного предмета в музейном каталоге. Ответ поступил незамедлительно:
Я выключил связь.
Обручальное кольцо, обладавшее символическим смыслом. Эту находку оценил бы профессор, изучающий метаморфозы неречевого общения, которому тоже потребовались мои услуги.
Обручальное кольцо… Замкнутый круг любви и разума.
Я был не прочь узнать, чем закончился этот брак, прожили ли супруги на корабле до самой смерти. Сохранившиеся предметы не подсказывали ответа на мой вопрос. Но я нашел плоскую фотографию в пластиковой рамке. На ней были изображены мужчина и женщина, запечатленные на открытом воздухе. Оба улыбались. У них были плоские глаза — признак ограниченных умственных способностей, и не очень привлекательный облик. Я обратил внимание, что они стоят ближе друг к другу, чем это принято у нас.
Возможно, такой близости требовало несовершенство съемочной аппаратуры? Или изменение нравов коснулось и того, как близко можно подходить друг к другу? Существует ли здесь какая-то связь с громкостью человеческого голоса, способная заинтересовать моих клиентов из Академии слуха? Не исключено, что наши органы слуха чувствительнее, чем у предков, прикованных к одной планете с высоким атмосферным давлением. Я записал информацию для последующей обработки.
Одна коллега, тоже в ранге Ищущего, утверждала полушутя, что в этом музее хранится секрет Вселенной. Остается только его отыскать.
«Это будет проще сделать, когда комплектование музейного собрания завершится», — сказал,