— А помнишь у берега? Там их много было…
— Еще бы! Кто из осужденных не знает, что они съедобны, тот их и не ловит, а кто знает, тот еще не голоден. Впрок их не запасешь, а питаться ими можно только при зверском аппетите. Понятно, что тут их уже ловят… Мель удобная. Как еще все дрова до нас не сожгли — удивительно…
Кристи передвинулась на ящике, подставив огню другой бок. Убрала с лица прядь слипшихся волос.
— Как у тебя все логично получается…
— Ты удивлена?
— Не очень. Когда ты сегодня молчал почти целый день — ты думал о наших шансах?
— И о них тоже. Немного. Больше развлекался.
— Чем же это?
— Считал. Известная задача трех тел из звездной динамики — никогда не слыхала? Задаются массы, скажем, один, три и пять, задаются векторы начальных скоростей, а дальше — численное решение дифференциальных уравнений, расчет траектории каждого тела с учетом их взаимного притяжения. В конце концов одно из тел, обычно самое легкое, вышвыривается из системы ко всем чертям. Я пытался подобрать начальные условия, при которых система потеряла бы не самое легкое, а самое тяжелое тело.
— Ну и как, подобрал? — саркастически спросила Кристи.
— Пока нет.
— Ты что, математик?
— Я не получил степени. Да, по правде сказать, она мне никогда не была нужна. Но я хорошо считаю.
— Тогда лучше бы подсчитал, как нам не загнуться в этом болоте!
— Уже. Еще тогда, на берегу. Естественно, появляются новые данные, вносится коррекция, кое-что приходится просчитывать заново… Но это, как правило, несложно. Есть стандартные математические методы. Есть методы, которые разработал я сам.
— Врешь, — убежденно сказала Кристи.
— Твое право не верить.
— Значит… ты выбрал меня в напарницы по математическому расчету?
— Значит, — кивнул Эрвин.
— Все равно я тебе не верю.
— Я и не сомневался.
— Все-таки кем ты был на воле? Мозговым центром преступной шайки?
— Вроде того. Советником президента Сукхадарьяна. Меня взяли на третий день после переворота.
— Ты? — Кристи хрипло расхохоталась. — Ты был советником президента Хляби?
— Представь себе.
— Что-то я о тебе ничего не слышала.
Эрвин вздохнул.
— Беда в том, что не все черпают информацию из программ новостей, как ты… Но есть советники и советники. Помнишь дело о банкротстве корпорации «Империум» три года назад? Хотя да, откуда тебе знать… Я оставил их без гроша. Они поддерживали не тех, кого надо. Ударил Сукхадарьян, да так, что никто не понял, чьих рук дело, а я лишь просчитал, куда и когда ударить, чтобы не отбить кулак… кстати, это было нетрудно. Последние шесть лет президент делал ходы, просчитанные мною, и, кажется, об этом не жалел.
— А потом, естественно, возник какой-нибудь неучтенный фактор… — Кристи фыркнула.
— Ничего подобного. Конечно, один-единственный неучтенный фактор может радикально изменить всю картину — задача вычислителя в том и состоит, чтобы при любом неожиданном раскладе у системы оставался достаточный «запас прочности». Хуже, когда президент сам пилит под собой сук. Всего один раз Сукхадарьян меня не послушал, и только потому, что Прай был его другом со школьной скамьи. Если бы этот друг вовремя погиб в катастрофе, Сукхадарьян не сидел бы сейчас под домашним арестом и не проклинал свою сентиментальность в ожидании смерти «от сердечного приступа». А я не сидел бы на этом ящике.
— Так ты вроде компьютера?
Эрвин похмыкал, покрутил головой.
— Это ты сказала, не подумав… Ладно, я не сержусь. Неужели ты полагаешь, что Сукхадарьян не мог бы по примеру иных политиков обзавестись собственным аналитическим центром с лучшими компьютерами и раздутым штатом? Он выбрал меня, что обошлось ему нисколько не дешевле. И он ни разу об этом не пожалел.
Костерок прогорал. По-видимому, Эрвин не собирался поддерживать его всю ночь.
— В миллионе случаев машина переиграет человека. Но обязательно найдется хоть один человек, который переиграет машину.
— Ты не наломаешь еще хвороста? — спросила Кристи.
— Нет.
Кристи поежилась. Обхватила руками плечи. Над болотом слоился туман, сырость пропитывала только что высохшую одежду. Малая луна исчезла, крупную размыло в мутное пятно.
— Все равно не понимаю, как можно просчитать действия людей. Одного — и то, по-моему, невозможно. А уж целой толпы…
— Толпы как раз проще, — отозвался Эрвин. — А вообще, уже давным-давно наработано немало методов расчета поведения отдельных людей и сколь угодно больших их групп. Как правило, все они оказываются бесполезными из-за недостоверной вводной информации. Как раз машина не умеет отличать вранье от правды. У меня это получается лучше.
— Как же тебя взяли… такого хитроумного? Неужели не догадался позаботиться о себе?
— Я дал деру накануне переворота, — неохотно признался Эрвин.
— Та еще была комбинация… моя гордость, можно сказать. Вмешалась случайность, которая входила в процент разумного риска. Из-за пустячной поломки перед нуль-прыжком лайнер вернулся на Хлябь. Последние сутки перед посадкой я сидел в судовой библиотеке и читал все, что мог найти о Саргассовом болоте. Самое трудное началось потом: мне надо было получить высшую меру по приговору, а не луч в спину при попытке к бегству.
— Что тебе инкриминировали?
— Пособничество преступному режиму, что же еще. Как будто бывают режимы не преступные…
— Что же ты не позаботился об оправдательном приговоре? — ехидно спросила Кристи.
— Я не рассчитываю невозможного…
Долгий вздох раздался со стороны болота. Что-то большое, скрытое туманом, ворочалось в трясине к западу от мели — там, где недавно прошли люди. Кристи вскочила.
— Сядь, — прошипел сквозь зубы Эрвин, и она послушно опустилась на ящик.
В болоте всхлипнуло, чмокнуло, поворочалось еще немного и стихло.
— Что это было?
— Не знаю, — ответил Эрвин. — Я о таком не читал. Между прочим, здесь могут существовать твари, еще не известные человеку. Саргассово болото никто по-настоящему не исследовал.
Еще минуту он находился в напряжении. Затем немного расслабился.
— Ну ладно, — сказала Кристи, когда прошел испуг. — Допустим, я тебе поверила. Это имеет значение для твоих расчетов?
— Незначительное.
— А эту ночевку ты тоже предусмотрел заранее?
— Мель — нет. Откуда мне было о ней знать?
— А теперь?
— У нас есть половина ночи. Потом начнется прилив, мель затопит, и нам будет лучше уйти. А до того — выспаться… В ближайшие часы Юст и его шпаненок к нам не сунутся — слишком устали.
