Скажите, Есман, чем вам не угодили законы Радуги — ведь это самая щадящая система в Галактике! Быть может, вы презираете порядок, за счет которого привыкли жить, ничего не давая взамен?
Узник не проронил ни звука. Под конец капитанской речи его кожа приобрела свекольный оттенок. В остекленевших глазах стояли слезы. Капитан провел по лицу ладонью, вздохнул и продолжил:
— Все, вплоть до старта орбитального катера с крейсера «Поиск», нам известно. Имеются отчеты, показания свидетелей, голографическая съемка, срезы и прочее. — Он со значением глянул на узника. — Говорю лишь затем, чтобы не возвращаться к этому вопросу.
— Ладно… — голос заключенного дрогнул. — Я понял.
— Итак, чем вы занимались на орбите Кьяры?
На лице Штаса Есмана появилось недоумение:
— Спал, жрал… Чем еще я мог заниматься?! Триста тридцать шесть часов на орбите! Это же свихнуться можно от скуки… Эти умники, эти твари с Ириды, они…
— Ближе к делу, Есман! На каждой планете свои методы воспитания нерадивых граждан, и участие в исследовательском проекте не самый худший из них!
— Но ведь катер… он все делал сам! Я был просто не нужен! Они хотели избавиться от меня. Употребить как глупую крысу… Да, я оторва, но я всем нравлюсь, потому что я реальный человек — понял, нет? А эти твари с Ириды…
— Идиот! — взвыл капитан, срываясь со стула. — Где это видано, чтобы на смерть отправляли на UFO-12?! Тебе доверили новейший орбитальный катер! Включили в снаряжение водный камень и одного из лучших синтов! Все, довольно! Или ты говоришь дело, или я лично позабочусь, чтобы тебя заживо сожрали рыбы!
Капитан резко развернулся и шагнул к окну. За стеклом иллюминатора покачивалась, шевеля грудными плавниками, большая рыба. Она тыкалась рылом в стекло и таращилась, точно пытаясь разобрать, что там такое вытворяют двуногие. Капитан погрозил ей кулаком, и та, плавно взмахнув хвостом, исчезла.
Две недели над Кьярой бушевала буря. Каждую секунду вспыхивало несколько ветвистых молний, опутывавших своими сетями добрую десятую часть планеты. Штас Есман наблюдал бурю с орбитальной высоты и думал о своей жизни. Мысли были мрачными.
Посадка в такой обстановке — чистое безумие, и все же катер приступил к снижению в точно назначенный срок. Штас на какое-то время отключился, а когда снова взглянул на планету, увидел, как приближается, медленно вращаясь, величественная воронка. С расстояния в четыреста километров она смотрелась важной и неторопливой, но когда катер достиг ее жерла, когда нырнул и десятью километрами ниже вошел в непроницаемую стену ветра, мир содрогнулся, взвыл, бешено завертелся и, наконец, вместе с сознанием куда-то провалился.
Есман очнулся в полной тишине и первым делом решил, что умер. Пошевелил руками, потом, осмелев, ногами. Жив.
С облегчением вздохнул, огляделся — и радость тут же померкла. В стенке катера зияла огромная рваная дыра, через которую прямо в глаза бил свет. Толку от него было немного, больше слепил. Щурясь, Штас выбрался через дыру наружу, выпрямился и уставился на катер. UFO-12 превратился в груду обломков.
Вокруг все казалось серым и притихшим: песчаные холмы, лужи, россыпи камней. В сотне шагов от катера лежал истерзанный ствол дерева, в стороне — еще один. Дальше начинался мертвый лес.
Там, метрах в ста над ним, завис подсвеченный изнутри шар. Его света хватало, чтобы разобрать, что делается вокруг, но дальше царила тьма. Шар показался Есману подозрительным. На дикой планете не должно быть таких устройств. Ведь не может эта штука оказаться луной?
Попробовал отключить систему внешней активности катера. Раздался звук, похожий на тихий выдох.
— Ага, — пробурчал Штас. — Не все потеряно.
Взять все необходимое, законсервировать катер — и ждать. Больше от пилота ничего не зависело. Крейсер вернется дней через десять, но решится ли капитан корабля пройти через грозовой фронт? Впрочем, ради UFO-12 может и рискнуть.
Покончив с разгрузкой, Штас вытер со лба пот, окинул взглядом приличную груду контейнеров и подумал: откуда, черт возьми, взялась эта куча тряпья? Он тут же понял, что перед ним лежит человек, вроде даже женщина, ощутил волнение, восторг, но через минуту в душе не осталось ничего, кроме досады и опустошения.
Там, где есть бродяги, есть и другие атрибуты цивилизации, а с цивилизацией у Есмана давно не заладилось. Оставался, конечно, вариант с крушением какого-нибудь космического корабля, но здесь уже попахивало конфликтом интересов, и такая идея нравилась Штасу еще меньше.
Ноги сами собой понесли прочь от катера. Он прогулялся к лесу и обратно. От прогулки осталось тревожное чувство. Большинство деревьев в лесу сломано, а некоторые выглядели так, словно какая-то чудовищная сила выкрутила их из земли.
Женщина вздрогнула и раскрыла глаза, когда игла аптечки вошла в ее руку. Капсула сморщилась, втянула в себя иглу и невесомым комочком закатилась под камень. Лицо напряглось, бескровные губы шевельнулись, силясь что-то сказать.
— Молчи и не двигайся, — бросил Штас.
Он облачился в защитный комбинезон, взял фонарик, кое-какой инструмент и направился к лесу — оборудовать лагерь. Недалеко от опушки отыскал уцелевшее молодое дерево, расчистил к нему проход, потом удалил все иглы, а верхушку ствола закрепил в сохранившейся развилке соседнего гиганта. Получилось нечто, похожее на комок упругой стальной проволоки. Действуя резаком, Штас обрубил лишние ветви, оставил лишь боковые, соорудил стенки шалаша, узлы конструкции скрепил паутинным клеем, а сверху все стянул пузырьковой пленкой.
К этому времени катер полностью перешел в режим самовосстановления. Стремительные формы будто оплавились, сгладились. Теперь и фактурой и очертаниями UFO-12 походил на крупный валун. Рваная брешь исчезла, на ее месте камень оказался тонким и податливым.
Один спальный мешок Штас отнес в лагерь, запасным накрыл женщину. Интеллектуальные уголки спальника сразу ожили, поползли под грязное рубище, отделяя от земли, укутывая человеческое тело.
Закончив обустройство лагеря, Штас Есман отыскал в ящиках конденсатор влаги — устройство, по внешнему виду похожее на флягу с горловиной в виде воронки. Конечно, воды вокруг хоть залейся, но кто знает, что в ней живет. Лучше пить чистый конденсат.
Он зажал флягу между колен и приоткрыл клапан вихревой крышки. Воздух со свистом ворвался в устройство, а в горловине ожил, заметался в магнитных полях небольшой, сантиметра три в поперечнике, водный камень. Через минуту камень завис над сточным отверстием воронки. На его поверхности заблестели в свете фонаря бисеринки воды. Уже через десять секунд первая капля соскользнула в накопитель. Штас самодовольно крякнул, взял щепотку песка и сыпанул в воронку. Песок брызнул во все стороны, словно на него дунули из пылесоса. Вихревая крышка работала нормально.
Фонарь, висящий над лесом, стал меркнуть. Есман зацепил конденсатор за ремень, сдвинул на спину и бросился перетаскивать вещи в лагерь, затем упаковал их пузырьковой пленкой и уже в полной темноте насобирал коры и колючих веток, бросил в костер пакет быстрого ужина и тут только вспомнил про женщину. Стоило отнести ее подальше от корабля. Настраиваясь на человеческие биополя, нейронная система катера запросто могла блокировать функцию собственного восстановления, а ресурсы направить на истощенного или раненого человека.
В спальнике никого не было.
Не зная, радоваться или огорчаться, Штас побродил вокруг заветного валуна, посветил фонариком в лужи, потом махнул рукой и вернулся в лагерь. Через час, сытый и умиротворенный, он погрузился в безмятежный сон. Перед входом в шалаш догорал костер.
Глубокой ночью раздался оглушительный взрыв. Штас подскочил, как ужаленный, потому что такой грохот может означать только очень большие неприятности. Однако это оказался раскат грома. Пошел дождь.
