ошейник.
– Это плохо, – охладила наши восторги Светлана. – Собака должна по команде сниматься, без механического воздействия. За «механику» штрафные баллы начисляются. Собака не только кусаться должна хорошо, но и быть управляемой в любой ситуации.
После Арчи выступили еще пять или шесть собак. Потом объявили пятиминутный перерыв и на площадку вышли два других фигуранта, сменив предыдущих. Света внимательно следила за их перемещениями и в конце концов вздохнула облегченно:
– Юрка во «вторые» пошел. Это нам очень на руку. Пусть лучше в засаде сидит, чем собак приличных калечит.
Ненавистный Юра, ставший из-за дрессировочного костюма еще коренастее, в самом деле ушел «в засаду» – спрятался за щит и даже присел там на корточки, оперевшись затылком на крашенные доски.
– А почему один дяденька в каске, а второй нет? – напомнил о себе притихший было сын.
– Это не каска, это шлем защитный.
– А почему второй без шлема?
– Выделывается, – коротко объяснила Светлана.
Это было, пожалуй, самое точное определение всех последующих действий Юры. Все, что он делал – сидел ли в засаде, расслаблено откинувшись на щит, выбегал лениво или имитировал нападение на участника-хозяина – все это он делал напоказ, демонстрируя публике себя, любимого, и свое пренебрежительное отношение к возможным трудностям. Складывалось впечатление, что пришел он сюда, на соревнования по «Русскому рингу» после долгих уговоров и слезных просьб, безо всякого интереса для себя, опытного и мудрого кинолога.
Света эти мои впечатления полностью разделяла. Она потихоньку начинала нервничать – им с Гектором предстояло скоро отрабатывать «двойку» с участием вальяжного Юры.
На старт вызвали худенького паренька с огромным ротвейлером. Следующими должны пойти наши.
Судья в мегафон поинтересовался, готовы ли фигуранты и участники, и скомандовал:
– Начали!
Крупный ротвейлер неожиданно быстро для такой-то туши догнал убегающего человека, и, проигнорировав выстрелы, вцепился в рукав.
Собака трепала фигуранта уже достаточно долго, но Юра не торопился «нападать» на тщедушного хозяина. Так и сидел, привалившись спиной к щиту, свесив голову на грудь.
– Совсем обнаглел, – прошипела Света. – Собака первого отработала, сколько можно тянуть-то? Это он нарочно, паразит!
Судья тоже заинтересовался необычным поведением фигуранта.
– Второй пошел! – рявкнул он. – Уснул что ли? Юра!
Тот никак не отреагировал, даже не пошевелился.
– Прекратить!
Первый фигурант замер на месте, паренек отозвал ротвейлера.
Света всплеснула руками.
– Нет, ну вы поглядите, что этот гад делает! Собака перегорела, сейчас даже если повторный пуск разрешат, так хорошо он уже не выступит. А ведь реальный претендент на призовое место. Ну Юрик, ну скотина!
Среди болельщиков согласных с такой версией событий было большинство. Раздавались возмущенные крики и ропот.
К Юре, не реагирующему на недовольные зрительские вопли и крики судьи, направились два боковых арбитра. Подойдя вплотную к строптивому фигуранту, один из них – высокий жилистый дядька – схватил его за плечо и довольно резко встряхнул.
Юра мотнулся за дядькиной рукой и вдруг медленно, словно опять делая одолжение собравшимся, повалился на бок.
Второй судья, шустрая невысокая тетечка, наклонилась к нему и вдруг отпрянула, зажав рукой рот. Дядька растерянно озирался по сторонам.
Почуяв неладное, вокруг них стали собираться зрители.
Мы со Светой одновременно крикнули: «Сидеть!» – она Гектору, а я сыну – и тоже бросились в густеющую на глазах толпу.
Юра лежал на боку, скрючившись, и издалека походил на сваленную как попало кучу телогреек. Он терялся в недрах стоящего колом дрескостюма, видна была только голова, на которой не было защитного шлема.
Он прижимался левой щекой к свалявшейся траве и смотрел неподвижным взглядом на ворох желтых листьев прямо перед своим носом. На правом виске темнела начинающей подсыхать кровью маленькая аккуратная дырочка.
– Вот ни фига себе! Это как он так? – Света растерянно посмотрела вокруг.
Все молча переглядывались и дышали друг другу в затылок, пытаясь протиснуться и рассмотреть.
С противоположного конца поляны, из-под деревьев, понесся, набирая силу, протяжный собачий вой.
– Это Райс, – сказал кто-то.
Вой подхватили одна за другой все собаки, привязанные по периметру площадки. Он плыл над осенним лесом, забивая уши, перечеркивая недавние азарт участников и восторг зрителей, стирая солнечные блики на ярких листьях, гася окончательно Юрин остановившийся взгляд.
– Жуть какая, – прошептала Ларка, впиваясь в мою руку холодными пальцами. – У меня прямо мурашки по коже.
Глава 2
Идея квасить капусту пришла мне в голову неожиданно. Раньше и без этого прекрасно обходилась, в крайнем случае, покупала эту несчастную капусту у бабушек на рынке. А тут вдруг захотелось. Да нет, не захотелось, а просто жить оказалось невозможно без капустных запасов. Чтобы все, как у людей – чтобы борщи из своей собственной капустки, а не непонятно откуда взявшейся.
Я боролась со странными желаниями целую неделю, но к субботе сдалась. Купила шесть здоровенных кочанов, притащила, оттягивая руки, домой, и остановиться уже не смогла. Тут ведь главное начать, а дальше хозяйственные хлопоты множатся сами собой, затягивая тебя все глубже. Остаток субботы я потратила на поиски достаточного количества банок, шинковки для капусты и тазика внушительных размеров.
Главный трудовой подвиг – собственно квашение – был назначен на воскресенье.
Проснулась я, полная энтузиазма, рано. Не терпелось приступить к незнакомому для меня процессу. Даже завтракать не стала, только кофе выпила наскоро. Вот ребенок часика через два-три проснется, тогда вместе и позавтракаем.
– Ну, приступим, – сказала я решительно, надевая фартук.
Еще раз проверила, все ли необходимое под рукой, и водрузила на стол первый кочан.
Звонок в дверь прозвучал как выстрел, подбивающий утку на взлете. Я чуть капусту не выронила. Нехорошие предчувствия зашевелились в душе. Приятных новостей в восемь утра в воскресенье ждать бессмысленно. Кто в это время может так настойчиво звонить в дверь? Телеграмма? Милиция? МЧС с известием о срочной эвакуации в связи с обнаруженной в подвале бомбой? Маловероятно, к сожалению. А вот наиболее вероятный вариант хуже всего. Милиции можно не открывать, крикнув через дверь, что их не вызывали, от эвакуации гордо отказаться… А вот что делать с той напастью, которая, скорее всего, поджидает меня за дверью?
Я обреченно посмотрела в глазок. Так и есть – на площадке стояла сияющая Ларка.
Этой через дверь не крикнешь. Пропала моя капустная вакханалия.
Я рывком открыла дверь и уставилась на Ларку мрачным взглядом. Может, испугается и передумает заходить?
– Наташка, какая ты в фартуке смешная! – Она и не думала пугаться. Напрасно я злое лицо
