осмеливается манипулировать силой Сета и тем самым подвергать опасности воскресение Осириса?
— У меня, — вмешался генерал Несмонту, — и сомнений нет: это, конечно, кто-нибудь из правителей провинций, которые отказываются признавать вашу полную и единственную власть. Чем подчиниться и потерять свои привилегии, один из этих предателей решил применить тактику наихудшего.
— Может ли египтянин быть настолько безумным, чтобы желать разрушения собственной стране? — спросил Сенанкх.
— Такой властитель, как Хнум-Хотеп, не отступит ни перед чем, чтобы сохранить свою наследственную власть! И он не единственный.
— Я выступаю гарантом за Уакху, начальника провинции Кобры, — к великому изумлению старого генерала заявил Сесострис.
— Я не хочу задеть ваши чувства, Великий Царь, но не разыграл ли он перед вами комедию?
— В его искренности нельзя усомниться. Уакха хочет стать верным слугой.
— Остаются пять других смутьянов, гораздо более грозных, чем он!
— Собеку поручено собрать о них информацию. А я попытаюсь их убедить.
— Я не хочу выглядеть пессимистом, но, Великий Царь, что вы предусматриваете на случай неудачи?
— Добровольно или силой, но Египет должен быть снова объединен.
— С сегодняшнего дня я готовлю моих людей к войне.
— Нет ничего более гибельного, чем гражданская война, — запротестовал Сехотеп.
— Я начну ее лишь в самом крайнем случае, — заверил царь. — Следует выполнить и еще одну задачу: найти золото, способное излечить акацию.
— Ищите его у правителей провинций! — выпалил генерал Несмонту. — Они контролируют дороги в пустыне, ведущие к рудникам, и накапливают богатства. С такими богатствами они могут много платить солдатам и наемникам.
— Возможно, ты и прав, — ответил монарх, — но я, тем не менее, поручаю Сенанкху задачу по ревизии сокровищ каждого храма. Может быть, и найдется то, что нам нужно.
Фараон поднялся.
— Теперь каждому было известно, что и во имя чего надо делать.
Собек открыл дверь зала для аудиенций и наткнулся на одного из своих людей, явно растерянного.
— Плохие новости, владыка. Стражник пустыни, который только что передал мне это донесение, — человек серьезный.
Прочтя короткий убийственный текст, Собек счел, что должен просить фараона продлить совещание Малого совета.
28
— Согласно этому донесению, Великий Царь, — сообщил Собек в полной растерянности, бирюзовые копи богини Хатхор были атакованы, а рудокопы уничтожены. Стражники пустыни, которые патрулировали этот район, обнаружили только сожженные трупы.
Все члены совета Великого Дома были потрясены. Сесострис стал выглядеть еще более суровым, чем обычно.
— Кто мог совершить такое чудовищное преступление? — спросил Сехотеп.
— Пустынные разбойники, — предположил генерал Несмонту. — Поскольку каждый правитель провинции занимается лишь собственной безопасностью, они там процветают!
— Обычно они нападают только на караваны, — заметил Собек. — И они достаточно трусливы, поскольку знают, что опустошение царской земли навлечет на них страшную кару!
— Ты забыл, что они неуловимы? Эта трагедия исключительного масштаба. Она доказывает, что кланы объединились и грядет всеобщий бунт.
— В этом случае, — поспешно вставил Сесострис, — они на этом не остановятся. Пусть мне как можно скорее принесут донесения, касающиеся Царских Стен и ханаанских гарнизонов.
Сенанкх поручил это задание Медесу, который всячески демонстрировал служебное рвение.
Анализируя документы, монарх обратил внимание на то, что одна-единственная точка оставалась безгласной: Сихем.
— Маленький гарнизон, которым командует уставший от всего офицер, он много раз просил его сменить, — пояснил генерал Несмонту. — В случае нападения достаточно многочисленных и решительных бедуинов гарнизон не выдержит удара. По всей вероятности, следует опасаться восстания этого района и нападений на наши пограничные посты.
— Их поднять по тревоге, — приказал Сесострис. — А ты, генерал, немедленно мобилизуй все свои полки. Как только они выступят маршем, мы отправимся в Сихем.
Кривая Глотка самозабвенно предался порученному ему занятию. Готовить будущих террористов ему так нравилось, что он не считал часы яростных тренировок, где все бои проходили в полный контакт. Каждый день умирало несколько молодых людей. «Неспособных» — с точки зрения Кривой Глотки, который становился все более требовательным и жестоким. Провозвестнику нужны были люди, которые бы не отступили перед любой опасностью.
Ежедневная проповедь Провозвестника, на которой обязаны были присутствовать все, кроме женщин, запертых в своих домах, зажигала сердца. Провозвестник не скрывал от мужчин необходимость жестокой борьбы, но полная победа стоила такой цены. Что касается тех храбрецов, которые умирали в боях, то их
