— Я стал жертвой заговора, и ты принимаешь несправедливое решение.
— Не наказав тебя, я накажу право нашего государства, и царская власть будет серьезно ослаблена.
— Ты совершаешь серьезную ошибку, визирь.
— До того, как пойдет твой процесс, у тебя будет много времени, чтобы доказать свою невиновность. Но с этого момента ты больше не управляешь стражей. И я считаю, что лучше будет, если твои доверенные люди не станут более нести службу непосредственной охраны царя.
Собек побледнел.
— Это почему?
— Предположим, что двое виновных принадлежат к элитной части стражи, которую ты сформировал и контролируешь... Разве осторожно будет оставить их руки свободными?
— Да пойми же ты, преступник пытается уничтожить меня, чтобы сделать уязвимым фараона!
Хнум-Хотеп задумался.
— Это действительно одна из возможностей, и я приму необходимые меры, чтобы Великий Царь не подвергся никакому риску. Но существует и другая возможность: люди, преданные начальнику всей стражи царства, сочли, что могут совершать преступления в полной безопасности, потому что их покрывает начальник. Такой подлый поступок повел бы к недопустимому упадку государственной власти. Моя главная обязанность помешать этому.
— Позволено ли мне будет увидеть царя?
— Такая встреча означала бы, что он дает тебе позволение на все твои действия. Кроме того, фараон никогда не вмешивается в дела правосудия.
— Я тебя уважаю, Хнум-Хотеп, но ты, видно, меня плохо знаешь, раз так заблуждаешься.
— Надеюсь.
— Готово! — воскликнул Жергу, торжествуя. — Собек-Защитник только что был обвинен визирем в намеренных побоях, краже лодки, нелегальном использовании работ по повинности и злоупотреблении властью. Ну как?
— Хнум-Хотеп хотел показать пример и доказать народу, что государство не подкупается, — сказал Медес. — Но еще нужно, чтобы Собека осудили.
— У него не осталось никаких шансов выкрутиться. Доказательства отягчающие, горшечник поддержит свои обвинения. Мои разбойнички поработали на славу.
— А с этой стороны никакого риска, Жергу?
— Абсолютно никакого! Как мы и предусмотрели, их на границе убили. После себя я следов не оставил.
— Собек попытается доказать свою невиновность.
— Уверяю вас, это невозможно. Проблема решена, и начальник всей стражи царства с дороги убран.
— Возможно, визирь назначит нескольких начальников во главе разных служб безопасности и лично станет их контролировать. В первое время вся организация рассыплется, а этим воспользуемся мы и провернем наш план.
Энергии у Жергу поубавилось.
— А может быть, нам лучше сначала взяться за остальных членов Дома Царя? Падение Собека ухудшит их положение, и...
— Без него Сесострис станет уязвимым. Преданную Защитнику отборную стражу сразу не заменишь! Стало быть, можно будет нанести удар прямо по дворцу.
— Но ни вы, ни я не можем этого сделать!
— Жергу, ты, кажется, колеблешься?
— Убить фараона... Слишком рискованно!
— Как только распустят стражу, набранную Собеком, мы подкупим некоторых из тех, что придут на смену. Тогда дорога станет свободна.
— Не требуйте от меня слишком многого, начальник!
Медес, однако, и не питал никаких иллюзий относительно своего подручного: тот отлично умел работать в темноте, но у него никогда не хватило бы смелости убить Сесостриса.
— Ты прав: ни ты, ни я не можем себя так подставлять. Наймем опытного человека, который ничего не побоится.
— А кто-нибудь есть на примете?
— Этот человек нам еще не известен. Ты должен найти его, Жергу! Ищи в тавернах, доках и бедных кварталах. Найди мне такую отчаянную голову, которая бы клюнула на заманчивую мысль разбогатеть за одну-единственную ночь.
— Но если он провалится, то выдаст нас.
— Провалится ли он или будет действовать с успехом — ему все равно не жить. Либо его убьют стражники, не дав ему выйти из дворца, либо его ликвидируем мы, когда будем вручать его гонорар.
26
