— Ты молод, но боги не щадят и юношей. На твоих плечах непосильно тяжкая ноша. За последнее время на твою долю выпало столько мук и испытаний, что немудрено устать и отчаяться. Но помни, мой сын, ты фараон. От тебя зависит судьба целого народа.
— Наутро я объявлю, что мы продолжаем наступление на север.
Сако, маленький городок неподалеку, постигла та же участь, что и Пер-Меджед. Когда египтяне обнаружили обезображенные останки жителей, в войске поднялся ропот. Камосу с величайшим трудом удалось восстановить порядок.
Супруга бога исполнила погребальный обряд, и, глядя на нее, скорбную и величественную, воины одумались и присмирели. Им стало ясно, что их долг — не только освободить Египет от захватчиков, но и побороть, остановить кровожадное чудовище, готовое растерзать всех и вся.
Когда Яххотеп и Камос приступили к скромной трапезе, к ним подошел Усач. Он вел насмерть перепуганного человечка в черных доспехах.
— Глядите, кого я нашел!
Хилый гиксос, похоже, отвагой не отличался. Он съежился и затрясся, увидев наставленные на него со всех сторон мечи и копья.
— Он прятался в подполе. Позволь, царица, мои ребята поговорят с ним по душам.
Гиксос упал на колени и умоляюще посмотрел на Яххотеп.
— Прошу, пощадите! Я всего лишь гонец. Никому не причинил вреда, не умею сражаться, у меня и оружия нет.
— Почему же ты не ушел с остальными? — спросил Камос.
— Я спрятался в подполе, чтобы не видеть всех этих ужасов. Ждал-ждал, а потом заснул…
— Кому подчиняется свора бешеных псов?
— У нас отдает приказы флотоводец Яннас.
— Где он сейчас?
— Не могу знать, господин, не знаю. Я всего лишь гонец…
— Усач, прикончи его.
— Подожди, — вмешалась Яххотеп. — Гонец нам еще пригодится.
— Ты хочешь мне сообщить что-то важное, сестричка? — удивился правитель. — К чему такая спешка? Полно, здорова ли ты?
Даже Ветреница робела в присутствии Апопи, несокрушимого и бесчувственного, будто камень. Но отступать было поздно.
— Я… я узнала о заговоре.
— Назовешь мне имя злодея?
— Да, назову.
— Отлично, сестричка. Ты разоблачила больше негодяев, чем все мои осведомители и подсылы вместе взятые. Тебе нет равных. Говори скорее, кто на этот раз покушается на мою драгоценную особу?
Ветренице вспомнились проворные и ласковые руки Миноса, его прекрасное тело, вспомнилось, что лишь он один дарил ей дивное наслаждение.
— Он часто бывает во дворце, его трудно было заподозрить…
— Ну-ну, не медли! Сегодня же предатель окажется в лабиринте. И мы вместе с тобой полюбуемся его мучениями.
Ветреница тяжело вздохнула.
— Это управитель царского дома, — пролепетала она.
Апопи мгновенно отдал приказ схватить злоумышленника. Внезапно в его покои вбежал Хамуди со свитком папируса в руке, весь красный от гнева.
— Владыка, тебе послание от мальчишки Камоса.
— Кто доставил?
— Наш гонец. Египтяне поймали его, но не убили. Само собой, я приказал пытать дурака, но толку от него не добился. Так и сдох, ничего путного не сказав.
— Ладно. Прочти мне вслух, что пишет этот наглец.
— Владыка, я не решаюсь…
— Брось ломаться, читай!
Хамуди повиновался, задыхаясь от возмущения.
«Я, фараон Камос, заявляю тебе, Апопи, что ты вовсе не владыка Авариса, а жалкий самозванец и ничтожество. Все твои воины — трусы. Твой престол — плаха. На ней ты сложишь голову. В Аварисе все уже знают, что твоя смерть близко. Одни боятся, а другие ликуют. Ты служишь лишь злу, и зло поглотит тебя. Гиксосов поразит немощь, а их жен — бесплодие. Слышишь грозные крики? Мои воины подошли к стенам города. Армия Яххотеп и Камоса идет против тебя. Спасайся, презренный, пока не поздно!»
Распорядитель казны затрясся, брызгая слюной.
— Как смеет вонючий щенок угрожать тебе, владыка?! Разве не должен был Яннас раздавить эту мерзость?
Повелителя послание Камоса ничуть не смутило.
— Пустая болтовня, глупая попытка раздразнить меня и заманить в ловушку, — невозмутимо ответил он. — Египтяне хотели бы сразиться с нами возле Сако, на своей земле. Но мы им не помадимся. Пусть Яннас по-прежнему истребляет деревенщин. Мы сами назначим время и место будущей битвы. Я все продумал.
51
— Неприятеля не видно, — с досадой доложил глава разведчиков.
Яххотеп и Камос были явно разочарованы.
Вопреки их стараниям, Апопи не выдвинул войска к Сако. Промолчал в ответ на их оскорбления. Напрасно они готовились к бою.
— Одно мы узнали наверняка: у Апопи есть четкий план действий, — сказала царица, — и он упорно следует этому плану, вопреки обуревающей его ярости. Ведь наше послание не могло не задеть его непомерной гордыни.
— Его подлый замысел ясен: истреблять невинных и, все время отступая, заманивать нас в ловушку.
— Возможно, не так он и прост.
Фараон понял, что мать встревожена:
— Ты предчувствуешь еще какую-то опасность?
— Запомни, мы ни в коем случае не должны недооценивать противника! Мы подходим все ближе к его столице, но пока что сила на его стороне. По-прежнему он диктует нам условия, а не мы ему. Возникает целый ряд вопросов. Первый: куда он нас заманивает и где устроит сражение? Второй: не готовится ли он в то же время нанести нам неожиданный удар до начала решающей битвы? Третий: чего ждать от его соглядатая, которого мы так и не обнаружили?
— Я надеюсь, он давно бежал в Аварис или погиб. В противном случае он слишком много знает и способен сильно навредить нам.
Камос предложил продолжить наступление на Аварис, но царица не согласилась с ним.
— Вот что я тебе посоветую, сын мой. Боя с армией Яннаса не избежать. Однако мы не знаем, где будет бой и когда. Давай временно разделим наше войско: часть останется в Сако, часть выдвинется к Фаюму. С помощью голубей будем непрерывно обмениваться новостями, а в случае нужды немедленно объединим наши силы.
— Хорошо, я отправлюсь в Фаюм.
— Нет, Камос. Туда пойду я.
