шерсть у ощетинившегося зверя, ужасный кровавый глаз дико вращался в своей орбите… Это был не человек, а какое-то чудовище, какое-то адское страшилище.
Злодея просто душила лютая ненависть, гангреной разъевшая его сердце.
VI
ВО ВРЕМЯ ЭТОЙ ДИКОЙ СЦЕНЫ В КАЮТЕ другая еще более волнующая сцена происходила на палубе.
Молодой человек, назвавший себя Эдмундом, докончил свою прерванную Надодом фразу, пригласив Ингольфа, если у того есть время, посетить фиорд Розольфсе и его живописные окрестности.
— Мы будем очень рады видеть вас у себя в гостях, — прибавил он. — Мы можем поохотиться вместе на оленя, медведя и волка на обширных норландских равнинах. Ведь вы наш товарищ, потому что мы тоже моряки.
Открытое, непринужденное обращение Ингольфа и его джентльменская наружность рассеяли все подозрения, на минуту зародившиеся было у Эдмунда.
— Я так и предполагал, что вы моряки, — с улыбкой отвечал капитан, — потому что обыкновенные любители не могли бы так прекрасно править судном. И все-таки я не думаю, чтобы сыновья герцога Норландского бывали в дальних плаваниях…
— Вы ошибаетесь, капитан, мы с братом состоим на службе во французском военном флоте и в настоящее время пользуемся отпуском с правом вернуться, когда захотим.
— У вас, очевидно, есть протекция, потому что подобные отпуска — по крайней мере, в шведском флоте — даются лишь офицерам высших чинов.
Молодые люди ничего не ответили, только улыбнулись.
— Следовательно, вы принимаете наше приглашение? — поинтересовался Эдмунд.
Ингольф не был хозяином своего времени: он заключил с Надодом одно тайное условие, с сущностью которого мы вскоре познакомим читателей. Поэтому он уже собирался ответить, что с сожалением отклоняет любезное приглашение, как вдруг к нему с необычной торопливостью подбежал Альтенс и доложил, что желает поговорить с капитаном по делам службы.
— Извините меня, господа, — сказал капитан своим гостям, — но ведь вы сами знаете: служба не ждет.
Молодые люди поклонились, а Ингольф ушел с Альтенсом в кабинет.
— Что такое? — спросил он, как только затворилась дверь.
— Важная новость, мой капитан, — сообщил Альтенс. — На юго-западе показалась эскадра из шести военных кораблей, я сам видел. Они, похоже, ищут нас.
— Почему это непременно нас?
— А иначе зачем бы целой эскадре идти в Ледовитый океан?
— Это правда.
— Если даже они не напали на наш след, все же они нас увидят и погонятся за нами.
— Быть может, они уже даже и увидали нас?
— Нет, потому что в таком случае они повернули бы в нашу сторону, а между тем они все продолжают идти в прежнем направлении…
— Куда же они идут?
— По-видимому, на запад.
— Стало быть, они от нас удаляются?
— Они еще не видят нас, но пройдет час, не более — и увидят.
— Ну?
— Ну, и поймают нас, как лисицу в норе, если только мы… Впрочем, не мне вас учить, мой капитан…
— Говори, говори, не бойся.
— …если только мы не выйдем сейчас же в море и не воспользуемся быстрым ходом «Ральфа».
— Мысль недурна, «Ральф» — превосходный ходок…
— Других таких нет.
— Знаю, но это средство я приберегу под конец, иначе наши планы разрушатся. Да и неожиданное бегство прямо обнаружит нашим спасителям, кто мы такие, а этого я не хочу — по крайней мере, в данную минуту.
— В таком случае нам остается только снять мачты, всю оснастку, разоружить корабль — благо на «Ральфе» все отлично приспособлено к этому — и спрятать кузов в здешних утесах.
— У меня есть план получше, — возразил Ингольф, подумав несколько минут. — Тебе знаком Розольфский фиорд?
— Я плавал там еще в детстве, когда был юнгой на небольшом куттере, два раза в год возившем в замок разный груз.
— В какой замок?
— Не знаю. Патрон говорил мне всегда «замок», а какой — я никогда не слыхал.
— Ты думаешь, что «Ральф» будет там в безопасности?
— О, еще бы! Корабль с большим водоизмещением войти бы в бухту не мог вследствие незначительной глубины канала, а «Ральф» сидит в воде очень неглубоко. Но только вход в фиорд не свободен: он составляет частную собственность герцога Норландского.
— Так знай же, любезный Альтенс, что молодые люди, спасшие нас сегодня утром, сыновья герцога Норландского и зовут нас к себе в гости.
На безрадостном лице помощника капитана не изобразилось ни радости, ни удивления. Суровый моряк только произнес:
— Это очень кстати, капитан, потому что теперь нам можно будет уйти от крейсеров, не подавая и вида, что мы спасаемся бегством.
— Вели поднять якорь. Уж если идти, так идти скорее. Необходимо достичь фиорда прежде, чем эскадра нас увидит.
Возвратясь на палубу, Ингольф объявил, что принимает приглашение, так как имеет возможность пожертвовать четырьмя или пятью днями, не нанося никакого ущерба порученному ему делу.
Олаф и Эдмунд вернулись на свою яхту распорядиться отплытием, а на «Ральфе» по приказу Альтенса унтер-офицеры принялись свистать матросов наверх.
Менее чем через час оба корабля входили в Розольфский канал. Яхта шла впереди, бриг следовал за ней. Когда корабли приблизились к скалам, Альтенс, все время следивший за движением эскадры, увидел, что она переменила курс и пошла к берегу. Не зная, чему это приписать, случайности или умыслу, Альтенс с затаенной тревогой продолжал глядеть в подзорную трубу. Вдруг вдали сверкнул огонь, и по волнам прокатился пушечный выстрел. Несомненно, выстрел относился к яхте и бригу: эскадра требовала, чтобы они остановились, пользуясь предоставленным военным кораблям правом осматривать встречные суда.
Выстрел был так далек, что звук его уловило только опытное ухо Ингольфа, огня же никто не видал, кроме Альтенса, стоявшего на марсе. Когда Альтенс, спустившись с марса, подошел к своему капитану и подтвердил его догадку, Ингольф заметил ему без малейшего заметного волнения:
— А ты не рассмотрел, какой страны корабли?
— Не разобрал флага за дальностью расстояния, но по оснастке и по всему мне кажется, что они английские.
— Английские! — вскричал Ингольф. — Пусть только они попробуют встать мне поперек дороги, я им дам себя знать. Выстави на марсе вахтенного понадежнее, потому что они, быть может, пошлют в фиорд лодку.
