А вы, мужья, наоборот, позвоните куда-нибудь и расскажите, что ваша красивая жена приготовила изумительную вещь. Живите весело и помните, что ваша выносливость определяется на длинных дистанциях. Большинство драматургов заканчивает роман свадьбой, а ведь потом тоже есть интересные повороты, и, хотя сюжетов не так много, производственные пьесы украшают себя тройниками.
У главного инженера чужая жена. У толкового социолога чужая невеста. От прекрасного изобретателя ушла жена к директору. Жена своя или чужая. Как в гардеробе своё пальто или чужое, других вариантов нет. Причём эти жёны в пьесах прекрасно себя чувствуют. Их только переставляют от одной плиты к другой. От одних детей к другим. Борьба между главным инженером и изобретателем, как в лесу у глухарей. Но нужно понять, переманивание чужих жён – праздник, за которым следуют точно такие же будни. Так что не будем привередами, всё равно ошибёмся.
Сжитая, притёртая пара берёт такие препятствия, которые не снятся молодым одиночкам. Ибо у хорошо женатого человека есть тыл, низкая заболеваемость и почти отсутствует смертность.
А когда он держит в руках самого себя маленького и говорит ему: «Ты чего?..» – а тот ему: «А ты чего?» – огромное обоюдное удовольствие и взаимопонимание, которое в просторечии называется счастьем.
Соседка
Пришла соседка – это сказать просто. Шарканье началось за полчаса до разговора. Крик стоял страшный. Она кричала и я. Она глухая. Я тоже не весел. Я орал как сумасшедший. Она просила позвонить вместо неё по телефону. Я орал, что у меня телефона нет. А как показать, что телефона нет. Она думала, что я не хочу. Она наорала, как я себя чувствую. Я зашёлся в крике, что хорошо. Она снова забилась в истерике, что ей нравится, как я пишу. Я кричал и бил себя по голове, мол, спасибо. Тогда она опёрлась на палку, набрала воздух и завизжала, что, если я собираюсь закрутить на зиму компот, она мне поможет. Ответить сразу я не мог. Я отдыхал. Я просил её подождать. Я встал и упёрся в дверную створку и, дико крича и артикулируя, намекнул, что давно этим не занимаюсь, живу возле хорошего магазина.
– Что? – прошептала она.
– Да, – закивал я. – Да.
– Извините. Я плохо слышу, – сказала она.
– Да, – сказал я. – Да.
– Если я попрошу вас позвонить, вы мне не откажете?
– Да, – сказал я. – Да. Но у меня нет телефона.
– Я вообще хотела бы с вами поболтать.
– Хорошо, – прошептал я, – это было бы здорово. Идите, – прошептал я. – Идите.
– Вы хотите сейчас?
– Ни в коем случае, – заорал я.
– Пожалуйста. Вы же знаете, я на пенсии. Может, погуляем?
– До свидания, – сказал я. – Пошли. Я тут знаю один маршрут.
И мы тронулись. Как только вышли за ворота, я пропал. Где я сейчас – не скажу.
В 12.00
Он спит на пляже. Она становится над ним и брызгает в лицо.
Он одурело приподнимается.
Она. Здравствуй.
Он. Здравствуйте.
Она. Ты меня на «вы»?! Ты меня на «вы»?!
Он
Она. Да… А меня после той встречи чуть с работы не выгнали за лёгкое поведение. Настрадалась я из-за тебя. И продолжаю страдать.
Он. Да? А что случилось?
Она. То, что должно было. Я просила тебя быть осторожным? Я просила тебя?!
Он. Да, что ли?
Она. Что ли? А ты?
Он. Что я?
Она. Ты думал только о себе.
Он. Я не помню.
Она. Я помню. Знаешь, сколько я искала тебя? Ни адреса, ни телефона. Но я верила. Встречу, обязательно встречу. Вот ты сейчас трезвый, и спрашиваю, что будем делать?
Он. В каком смысле?
Она. Ты не замечаешь, что я поправилась?
Он. Да?
Она. Что будем делать?
Он. Может, можно что-то сделать?
Она. Поздно. Если б ты не уехал, мы б что-то решили.
Он. А я уехал?
Она. Ты сказал, что уезжаешь. Может, оставим?
Он. Как? Ты что? Меня же дома убьют.
Она. Что же ты раньше об этом не думал?
Он. Может, можно что-то сделать?
Она. Здоровье гробить я тебе не позволю. Хватит с меня. Будем воспитывать.
Он. Может, я что-нибудь придумаю, может, у тебя есть врач?
Она. Один может взяться. Но он без денег не будет.
Он. Сколько?
Она. Рублей сто.
Он. Держи.
Она. И платье.
Он. Какое?
Она. Будто он не помнит, а рукав оторвал, рублей 50 ремонт.
Он. Вот.
Она. И чтоб завтра был здесь ровно в двенадцать.
Он. Ровно в двенадцать?
Она. Ну, я пошла.
Он. Давай.
Он снова пытался уснуть, но не смог.
Я еду к вам
Итак, моя радость, я еду к Вам. Я сосредоточен. Я начал делать зарядку, пробежку и готовку. Собираюсь в поездку.
Как бы я хотел быть на Вашем месте в момент этой радости от встречи со мной! Я специально ем протёртую пищу, чтоб кожа была гладкой, а взгляд настойчивым. Я понимаю, Вам уже не хочется быть сильной. Вам хочется прислониться к плечу свирепого мужчины.
Я сам мужчин не видел от рождения. Даже среди штангистов. Даже среди боксёров: диета подавляет. Все эти принципы, мнения, звание кормильца, крик «вон из моего дома!». Смешно, мой листик, на собрании аплодировать начальству, а дома говорить: «Знаешь, почему я так поступил?»
Я думаю, наша жизнь стала такой интересной именно благодаря исчезновению мужчин как вида. Женщины раньше взрослеют и дольше живут. Они и расскажут, отчего это произошло. Какая прекрасная судьба! Какое длинное письмо! А я ведь пишу не из ссылки. Просто размер чувств-с…
Мужчины исчезают от новостей. Они нежнеют, краснеют, приобретают невинность, пытаются в муках родить. Лозунг «Берегите мужчин» не лишён смысла, но их нужно сначала вырастить.
Эмансипация, моя змейка, как раз и породила то огромное количество сильных представителей слабого пола и слабых сильного, что Вас так огорчает. Я надеюсь. Я смело надеюсь, что эти времена прошли. Или, скажем смелее, проходят. Ибо то, что мы приобрели, укрепив женщин, мы потеряли, ослабив мужчин. Это же он, бедненький, шепчет по ночам: «Я не могу туда идти. Опять надо быть принципиальным. Опять надо его поддерживать. Зиночка, не пускай меня туда…»
