– Вас там не вылечат!..
– Немедленно переезжайте!..
– Машина ничего, но вы разоритесь на ремонте…
– Уберите ребёнка, ему этого нельзя…
Сзади идёт её муж:
– Не обращайте внимания. Я так живу уже тридцать лет, и ничего.
А.Б.П.
С Аллой меня связывает что-то давнее.
Мы любим друг друга.
Хотя ни разу не любили.
Наша страна делится на два лагеря: огромный (вся страна) – это те, кто любит Аллу Борисовну, и крохотный – это те, кого она любит.
Я соскучился по женскому правлению.
Я ездил к ней агитировать в начале 90-х – выставить себя в президенты.
– Говори, говори, я слушаю!
Во время путча она была в Одессе, и за нами ходила толпа.
Она лучше, чем певица.
Лучше, чем женщина.
И больше, чем личность.
Попасть под её презрительный взгляд – потерять половину веса и физически, и морально.
Она плохо знает фамилии начальников.
Ей не подходит «гений и человек».
Как говорил мне один олигарх: «Она – большая сила».
Я сказал сыну: «Имей совесть и поступай, как хочешь».
Она такая…
Делает что хочет и не ошибается.
Мужья поют.
Мужья рядом.
Не уходят мужья.
Держатся рядом.
Без обид.
Без лишнего достоинства.
Она передвигается в окружении.
Увидите идущую толпу – внутри Алла Пугачёва.
У меня очень мало таких друзей, на которых можно рассчитывать.
На неё можно рассчитывать.
Смешно вообще говорить о каких-то изъянах.
Достаточно представить нашу жизнь без неё, чтоб сразу успокоиться или удавиться.
Все эпизоды я описал в «Письмах моему отцу».
Ничего для меня нет приятней её звонка: «Поговори со мной: я тупею…»
Тут-то у меня разговор и заканчивается.
Ответственность.
Каким стал Высоцкий.
Как он повзрослел.
Каким стал великим.
Вот я представил, какой будет Алла.
«Ой», – рассказывала акробатка…»
– Ой, – рассказывала акробатка, – что мы только не делали у себя в цирке!
Любовь на роликах.
На лошади…
Он ложится на лошадь, она сверху, а третий гоняет лошадь по манежу.
А на трапециях?!
Раскачивались и попадали друг в друга.
И квалификация, и удовольствие.
«А теперь пить, – сказала женщина…»
– А теперь пить, – сказала женщина.
– А теперь в кровать, – сказала женщина.
– А теперь спать, – сказала женщина.
– А теперь вставать, – сказала женщина.
– Иди и приходи, – сказала она.
И всё это проделала со мной.
Отныне, если вы меня увидите идущим, спросите у неё – куда и зачем.
«Я представляю их разговоры…»
Я представляю их разговоры.
– Что, мол, делать?
Не любит она меня.
Я уже её колотил.
Молотком иногда.
Травил.
Одежду жёг.
За волосы таскал.
Брата избил.
Всё равно не любит, сволочь!
Маму её четыре часа на снегу держал.
Кричал: – Будешь любить?
Не любит.
Прямо хоть плачь!
Другие они.
Другие.
Мы, мужики, лучше.
История вкратце
(Женщина-врач, властная, строгая.)
Женщина-врач, властная, строгая.
(Говорят, старая дева.)
– Идите плакать в другую комнату. Не держитесь за сердце!.. Знаю я эти штуки. Увольняйтесь! Даром место протираете.
Он – хирург, робкий, с мятым портфелем, сложенным пополам.
Он её боится до тошноты.
Она им командует.
Она над ним издевается.
Её боятся все и сверху и снизу.
Орденов у неё!..
Этот невзрачный хирург с двумя детьми её ненавидит.
Он увольняется, он уезжает.
Она бросает всё и едет к нему.
Такой вот конец, если бы они могли жить вместе.
В кольце
Жена и муж.
– Тебе это кольцо не нравится, потому что ты ничего не понимаешь. Почему оно тебе не нравится?
