источающую запах парижских духов, вряд ли кто-нибудь подозревал, каким аскетическим правилам подчинена ее жизнь. Никто, кроме близких, не знал, на какой суровый режим она себя обрекла.
Вегетарианская диета, кипяченое молоко, постоянно чередующиеся обязательные дни, когда вообще исключалась еда. Такой режим — испытание для человека, находящегося в уединении и тем самым более или менее отключившегося от внешних раздражителей. Но само собой разумеется, что он — двойное испытание для того, кто по необходимости должен находиться среди изобилия съестного, в гуще событий, в пристальном фокусе внимания средств массовой информации…
Я намеревался познакомиться с Вангой. Но учитывая официальный статус Людмилы Живковой, не посвящал ее в свои планы. Обратился к своему старому знакомому, который нередко бывал у Ванги и пользовался ее расположением, с просьбой отвезти меня в Петричи. Он обещал, и я начал готовиться к поездке. Но каким-то образом это стало известно Людмиле. Она спросила меня:
— Говорят, вы хотите увидеться с ясновидкой?
Я подтвердил и сообщил, что собираюсь ехать в Петричи.
— Не надо ехать, — сказала Людмила.
— Почему? — удивился я.
— Послезавтра, в пятницу Ванга сама приезжает в Софию. Если хотите, я помогу вам встретиться с нею. Мы с Вангой, — добавила она, — большие друзья».
При встрече с Валентином Митрофановичем Ванга была такой, как всегда:
«Голос резкий, отрывистый. Форма обращения, иной она не признает, на «ты». Утверждения, которые она формулирует весьма категорично, перемежаются самыми разнообразными вопросами. Но если в ответе есть несоответствие или неточность, тут же со смехом поправит тебя. Тем самым как бы заранее предупреждает: хитрить со мной или о чем-то умалчивать не надо, это бесполезно…
Дала ряд рекомендаций (кстати, весьма целесообразных с практической, профессиональной точки зрения). Сожалею лишь об одном, что не всегда мне удастся им следовать. Например, она говорила:
— Твое лучшее время для работы — до десяти утра. Причем начинать работать ты должен натощак. Вставай из-за письменного стола, лишь когда почувствуешь голод. Работа должна продолжаться, с перерывом на завтрак, до двенадцати часов, не более. После этого упорствовать и напрягаться не стоит. В порядке исключения можно работать и после двенадцати, но только в дневное время. Вечером же — ни в коем случае!
По словам Ванги, вечером сверху не помогают или помогают очень мало, а без такой помощи ничего путного получиться не может. А вот рукопись, над которой трудишься, Ванга советовала на ночь оставлять открытой. Зачем? Затем, чтобы вбирала в себя небесные излучения и небесные силы. Назавтра это может обернуться непредвиденной удачей.
А еще Ванга сообщила некоторые сведения обо мне же самом.
— Твой мозг устроен таким образом, — сказала она, — что сразу и непосредственно воспринимает и фиксирует учение.
Я поинтересовался, какое учение имеется в виду.
— Учение Белого Братства, — сказала Людмила, но переадресовала мой вопрос Ванге.
Та отвечала — это буквальные ее слова, что речь идет о древнем индийском учении. Напечатанное в новых книгах, оно завоюет весь мир».
В. М. Сидоров выдвинул собственную гипотезу относительно феномена Ванги. Суть ее в следующем: подсознание каждого человека содержит всеобъемлющую информацию о жизни. По большей части мы о ней и не подозреваем. Но существуют люди, обладающие способностями «считывать» такую информацию. Вот что пишет В. М. Сидоров дальше:
«…Ванга называла имена моих родственников, эффектно угадывала некоторые эпизоды прошлого, была точна — это всегда поражает воображение — в самых незначительных деталях. Говорила, например, что я живу на шестом этаже (это действительно так), описывала болезнь матери — отложение солей в ногах — и рекомендовала весьма нетрадиционные методы лечения, опережая вопрос, который я собирался, но не успел задать.
Момент удивления пришел позже, когда моя стройнологическая концепция развеялась как дым. Вот как это произошло.
Ванга спрашивает:
— А где живут твои родители? Где они находятся сейчас?
Я отвечаю: живут в Воронеже, там сейчас и находятся. На несколько мгновений Ванга отключается от разговора и вдруг решительно и убежденно восклицает:
— Не, не. Их сейчас нет в Воронеже, они у тебя, в Москве.
На другой день я не поленился и позвонил к себе. И что же — к телефону подходит мать. По каким-то делам они с отцом неожиданно приехали в Москву. Поездка не планировалась, я ничего о ней не знал и потому никакой информации на этот счет ни в моем сознании, ни в моем подсознании не имелось».
Знаменитый писатель сумел убедиться, что для Ванги не существует ограничений в пространстве и времени. Он пишет:
«Помню, с какой детальной точностью описывала она мои родные места под Воронежем, где я постоянно бываю и где на фоне столь привычного для меня пейзажа работаю над стихами.
Но, как всегда, вначале вопрос:
— Что такое Дон? Я слышу слово «Дон».
Я отвечаю:
— Дон — это река.
— Вижу холм. Вижу реку. Вижу тебя на холме. Река быстрая-быстрая.
Я подтверждаю. Движение воды здесь настолько стремительно, что невозможно плыть против течения.
— Река широкая? — спрашивает Ванга. — Сколько метров?
— Метров сто, — рассеянно отвечаю я. Но Ванга тут же опровергает меня:
— Шире. Говорят, что двести-двести пятьдесят метров.
Я соглашаюсь, потому что это, пожалуй, больше соответствует действительности.
— А что за памятник на холме?
— Военным летчикам.
— А почему около него вижу космонавтов?
— В его открытии принимал участие космонавт Береговой.
С неожиданной силой, обращаясь ко мне:
— Ты здесь должен бывать постоянно. Этот холм особый. Чтобы почувствовать его токи, надо ходить босиком. Тут растут целебные травы. Тут находится целебный источник. Постоянно держи в своей памяти реку, холм, памятник. — И после минутной паузы: — В России много священных мест. Этот холм тоже освящен. Здесь трижды бывал святой Сергей и трижды благословил его. На этом месте он воздвигнул крест. Поэтому ты должен чувствовать себя здесь как в церкви. Ты должен приходить сюда, чтоб получать силу от святого Сергея.
Пройдет пять лет, и эти слова Ванги (к тому времени полузабытые) воскреснут в моей памяти. И вот почему На соседнем холме начнутся раскопки. Почти сразу экспедиция наткнется на остатки древнерусской крепости. Возникнет гипотеза, что это и есть тот самый летописный Воронеж, следы которого считались безвозвратно утерянными.
Руководитель экспедиции профессор Пряхин поделится со мной планами на будущее. Оказывается, они намечают провести раскопки и того бугра, который долгие годы служил мне своеобразным рабочим кабинетом. По их предположениям, там находится княжеское захоронение. Предварительная рекогносцировка уже проделана.
Внизу, у подножия бугра, они обнаружили небольшой родничок, о существовании которого я не подозревал. Вместе с Пряхиным я спускался к этому родничку и пил из ладоней чистую ледяную воду. А сам думал: не тот ли это целебный источник, о котором мне говорила Ванга?»
Кстати сказать, нам приходилось бывать в этом необычном месте. Научные сотрудники Воронежского государственного университета, археологи, с энтузиазмом показывали находки, водили к источнику Среди высоких холмов на крутом берегу Дона было немало поселений. Это незабываемое чувство — держать в
