Теперь уже я пристально взглянул на него:
— Джулия Барнс увлеклась оккультными науками и пришла к вам в надежде побольше о них узнать. Она умерла сегодня утром при очень необычных обстоятельствах.
Левый уголок его рта слегка дрогнул. И никакой другой реакции.
— Да, Джулия интересовалась подобными вещами, — промолвил он. — Она хотела получить у меня наставления, и я удовлетворил ее просьбу.
— Мне необходимо знать, почему она умерла.
Он продолжал смотреть на меня.
— Ее время вышло, — заявил Мелман. — Рано или поздно такое случается со всеми.
— Она была убита животным, которое не может здесь существовать. Что вы об этом знаете?
— Вселенная гораздо более странное место, чем многие из нас думают.
— Так вы знаете что-нибудь или нет?
— Я знаю о вас, — произнес он, впервые улыбнувшись. — Она, естественно, мне все рассказала.
— Как это понимать?
— Как мою осведомленность в том, что вы и сами более чем знакомы с вещами подобного рода.
— И что?
— Когда известные силы начинают действовать, Искусство находит способ собрать нужных людей в нужный момент.
— Значит, вы думаете, что дело именно в этом?
— Я знаю.
— Откуда?
— Так было предсказано.
— Поэтому вы меня ждали.
— Да.
— Любопытно. Расскажите-ка об этом поподробнее.
— Давайте я лучше покажу.
— Вы говорите, будто бы вам было что-то предсказано. Как? Кем?
— Скоро и сами поймете.
— И смерть Джулии?
— Пожалуй, и это тоже.
— Ну и каким образом вы собираетесь меня просветить?
Мелман улыбнулся:
— Я хочу вам кое-что продемонстрировать.
— Хорошо. Я готов. Демонстрируйте.
— Это здесь. — Он встал и направился к закрытой двери.
Я последовал за ним через комнату.
Мелман засунул руку за пазуху, вытащил цепочку, а когда поднял ее над головой, я увидел, что на ней висит ключ. Этим ключом он и открыл замок.
— Заходите, — предложил он, толкая дверь и отходя в сторону.
Я вошел в небольшую, довольно темную комнату. Мелман нажал на кнопку выключателя — зажегся слабый синий свет. На противоположной стене я заметил единственное окно, все стекла которого были закрашены черной краской. Мебели в комнате не было, если не считать нескольких подушек, разбросанных по полу. Часть стены справа от меня была задрапирована черной тканью.
— Ну, смотрю, — сказал я.
Он усмехнулся:
— Потерпите немного. Как вы думаете, какой раздел оккультных наук занимает меня больше всего?
— Вы каббалист.
— Да, — признался Мелман. — Откуда вы знаете?
— Люди, интересующиеся Востоком, склонны к самодисциплине, — заявил я. — А каббалисты всегда были страшными неряхами.
Он фыркнул:
— Тут все зависит от того, что считать для себя важным.
— Именно.
Мелман ногой отбросил подушку на середину комнаты:
— Садитесь.
— Я постою.
— Ладно, — сказал он, пожав плечами, и начал что-то тихонько бормотать.
Я ждал. Через некоторое время, продолжая негромко говорить, он подошел к черному занавесу и быстрым движением отодвинул его.
Моим глазам предстало каббалистическое Древо Жизни с десятью сефиротамиnote 14 в символичнеских аспектах. Рисунок был весьма впечатляющим. Неожиданно возникшее чувство узнавания меня озадачило. Эта картина была оригинальной вещью, а не поделкой из оккультной лавчонки. Однако по стилю она не имела ничего общего с полотнами, что висели в другой комнате. И стиль этот был мне знаком.
У меня не оставалось сомнений: Древо Жизни рисовал тот же художник, что сделал Козыри, найденные мной в квартире Джулии.
Мелман продолжал бормотать свои заклинания, а я разглядывал картину.
— Ваша работа?
Мелман не ответил. Вместо этого он подошел к картине и показал на третий сефирот, который называется Бинаnote 15. На нем был изображен маг перед темным алтарем, и...
Нет! Я не мог поверить. Так не должно...
Я понял, что вхожу в контакт с этой фигурой, причем контакт не был символическим. Маг был настоящим, и он призывал меня к себе. Фигура начала расти, стала объемной. Комната вокруг меня потускнела. Я уже почти...
Был там.
Сумеречное место, маленькая поляна посреди странного леса. Тусклый кровавый свет озаряет каменную плиту алтаря. Маг, лицо которого скрыто в тени капюшона, перемещает какие-то предметы по поверхности камня, его руки двигаются так быстро, что я не в силах за ними уследить. Откуда-то издалека доносятся слова заклинаний.
Наконец маг поднял правую руку, в которой был зажат единственный предмет — черный обсидиановый кинжал. Потом положил руку на алтарь и быстро смахнул все на землю.
Только после этого посмотрел на меня.
— Иди ко мне, — позвал он.
Я улыбнулся, услышав столь глупое предложение. Но в следующий миг почувствовал, как ноги, без всякого участия с моей стороны, понесли меня к нему, и тогда я сообразил, что маг из густой черной тени силой заклятия пытается подчинить себе мою волю.
Я мысленно поблагодарил другого своего дядю, обитавшего так далеко, что и представить себе невозможно, и на языке тари принялся творить собственное заклинание.
Воздух разорвал дикий крик, словно мимо пронеслась какая-то ночная птица.
Маг не утратил сосредоточенности, и мои ноги шагали вперед, послушные его желанию, но я сумел поднять руки. Я продолжал держать их на нужной высоте, а когда они коснулись верхнего края алтаря, перестал противиться и ускорил шаги. А еще я согнул руки в локтях.
Маг взмахнул кинжалом, однако это уже не имело значения. Я изо всех сил толкнул камень.
Алтарь опрокинулся, маг попытался отскочить в сторону, но камень ударил его по одной, а может быть, и по обеим ногам. Как только он упал на землю, чары рассеялись. Я снова мог двигаться, в голове прояснилось.
Маг подтянул колени к груди и успел откатиться в сторону до того, как я перепрыгнул через
