«Теперь нашей Советской республике, — указывал В. Ленин, — предстоит сгруппировать вокруг себя все просыпающиеся народы Востока, чтобы вместе с ними вести борьбу против международного империализма»[27]*.
И еще:
«Не может быть никаких споров о том, что пролетариат передовых стран может и должен помочь отсталым трудящимся массам и что развитие отсталых стран может выйти из своей нынешней стадии, когда победоносный пролетариат советских республик протянет руку этим массам и сможет оказать им поддержку».[28]
Вождя мирового пролетариата не смущал тот факт, что «важнейшей характерной чертой этих (т. е. «просыпающихся». —
И еще: «Было бы утопией думать, что пролетарские партии, если они вообще могут возникнуть в самых отсталых странах, смогут, не находясь в определенных отношениях к крестьянскому движению, не поддерживая его на деле, проводить коммунистическую политику в этих отсталых странах».[30]
Именно этими проблемами, заявлял В. Ленин, и должен заниматься Коминтерн — «специально поддерживать в отсталых странах крестьянское движение против помещиков, против крупного землевладения, против всяких проявлений или остатков феодализма и придавать крестьянскому движению наиболее революционный характер, осуществляя возможно более тесный союз западноевропейского коммунистического пролетариата с революционным движением крестьян на Востоке, в колониях и отсталых странах вообще».
Главная же задача Коминтерна формулировалась предельно просто — «вести политику осуществления самого тесного союза всех национально- и колониально-освободительных движений с Советской Россией».[31]
27 марта 1919 г. Советская Россия первой в мире объявила о признании независимости Афганистана и готовности установить с ним в полном объеме дипломатические отношения.
В отличие от эмира Хабибуллы-хана его преемник эмир Аманулла-хан отнесся к дружескому акту шурави с явным удовлетворением и поспешил выразить готовность направить в Москву полномочную делегацию для переговоров по всем интересующим обе стороны вопросам.
В конце апреля 1919 г. «афганское чрезвычайное посольство во главе с Мухаммадом Вали-ханом» выехало из Кабула в Москву. В июне оно прибыло в Ташкент и задержалось там до когда сентября, поскольку железнодорожное сообщение между Советским Туркестаном и Москвой было восстановлено лишь после разгрома белогвардейцев на Южном Урале. Десятого октября афганская миссия прибыла в Москву и 12 октября была принята коллегией Народного комиссариата по иностранным делам. А 14 октября с ней встретился Председатель Совнаркома В. И. Ленин.
Так были установлены дипломатические отношения коммунистической России с мусульманским Афганистаном. Разумеется, каждая из сторон по-своему восприняла этот исторический факт, у каждой были свои планы, свои надежды на перспективы развития двусторонних отношений.
В связи с этим довольно интересным представляется отчет об этой встрече, опубликованный 17 октября на страницах «Правды» и «Известий ВЦИК». Ниже приводится его полный текст:
«Тов. Ленин встретил посла в своем рабочем кабинете со словами: «Я очень рад видеть в красной столице рабоче-крестьянского правительства представителя дружественного нам афганского народа, который страдает и борется против империалистического ига».
На это посол ответил: «Я протягиваю Вам дружескую руку и надеюсь, что Вы поможете освободиться от гнета европейского империализма всему Востоку».
Во время начавшейся затем беседы тов. Ленин говорил, что Советская власть, власть трудящихся и угнетенных, стремится именно к тому, о чем говорил афганский чрезвычайный посол, но что необходимо, чтобы мусульманский Восток это понял и помогал Советской России в великой освободительной войне. Посол на это ответил, что он может утверждать, что мусульманский Восток это понял и что близок тот час, когда весь мир увидит, что европейскому империализму нет места на Востоке.
Потом посол встал и со словами: «Имею честь вручить главе свободного русского пролетарского правительства письмо от моего повелителя, и надеюсь, что то, о чем говорит афганское правительство, обратит на себя внимание Советской власти», — подал тов. Ленину письмо эмира. Тов. Ленин ответил, что с величайшим удовольствием принимает это письмо и обещает в скором времени дать ответ на все интересующие Афганистан вопросы».
Вскоре В. И. Ленин действительно направил афганскому эмиру ответное письмо, в котором, в частности, говорилось:
«Установлением постоянных дипломатических сношений между двумя великими народами откроется широкая возможность взаимной помощи против всякого посягательства со стороны иностранных хищников на чужую свободу и чужое достояние».[32]
28 февраля 1921 г. устоявшиеся, проверенные на практике добрососедские отношения между Советской Россией и Афганистаном были официально скреплены советско-афганским договором о дружбе, по которому Москва соглашалась содействовать своему южному соседу в переоснащении его армии различными видами новейших по тем временам вооружений, включая передачу двенадцати самолетов, каковых в афганской армии еще не было, а также поставить необходимые боеприпасы, амуницию и прочие товары армейского назначения.
Другим направлением братской помощи афганцам со стороны шурави стало оборудование телеграфной линии Кушка — Герат — Кандагар — Кабул. Ну и, конечно, договором предусматривалась щедрая финансовая подпитка Кабула.
Договор дал мощный импульс дальнейшему развитию советско-афганских отношений во всех сферах политической, социально-экономической и культурно-просветительской деятельности. Во всех, кроме одной — идеологической.
Афганцы неоднократно подавали Москве сигналы о том, что они видят себя только нейтральным, суверенным и независимым от кого бы то ни было государством. Не случайно, подписывая советско- афганский договор о дружбе, они в том же 1921 г. заключили: 16 марта договор о дружбе с Турцией, 22 июня — аналогичный договор с Ираном и, наконец, 21 ноября — мирный договор с дотоле ненавистной им Великобританией, которая без всяких оговорок признала независимость Афганистана. Подобными шагами Кабул как бы говорил Москве и миру о том, что афганцы, обретя независимость, готовы со всеми странами поддерживать добрые отношения на принципах равноправия и взаимного уважения.
Но эти принципы, как они поняли, не корреспондировались с деятельностью Коминтерна по идейно-политическому перевоспитанию «просыпающихся народов Востока», привитию им марксистско- ленинского мировосприятия и вовлечению в борьбу под эгидой Москвы против международного империализма за построение нового коммунистического будущего, в котором «кто был никем, тот станет всем». Этим целям были посвящены проводившиеся Коминтерном всевозможные съезды, конференции и прочие форумы с непременным приглашением делегаций народов Востока.
Как это выглядело на практике, достаточно красноречиво отражено, например, в воспоминаниях А. Микояна, соратника В. Ленина:
В конце июня 1920 г. Исполкомом Коминтерна и ЦК РКП(б), вспоминает Анастас Иванович, было принято решение о созыве в Баку 1-го съезда народов Востока. «Это был съезд, — свидетельствует он, — не только коммунистов, но и беспартийных, антиимпериалистически настроенных национальных деятелей, представителей широких масс трудящихся и их организаций. В нем приняли участие представители тридцати семи национальностей, в том числе из Афганистана, Египта, Персии, Китая, Кореи, Сирии, Турции и других стран, треть из них не была коммунистами.
Съезд начал свою работу 1 сентября 1920 года… Съезд работал неделю и принял ряд важных решений, выразил солидарность с тезисами состоявшегося за месяц до этого 2-го конгресса Коминтерна по национальному и колониальному вопросам…
Ленин дал весьма высокую оценку этому съезду… Говоря о 2-ом конгрессе Коминтерна и съезде
