странное, сбивающее с толку человека, не сведущего в американской политической действительности, название спектакля: «Красное, белое и Мэддокс. Штучка с музыкой. Авторы — Дон Таккер и Джей Брод».
Что это за «штучка»? Кто такой Мэддокс и как надо понимать «красное» и «белое»? Для тех, у кого нет готовых ответов на этот вопрос, дается точное и острое пояснение: «Губернатор Лестер Мэддокс — одна из наиболее спорных, красочных, интересных и постыдных фигур, какие когда?либо приходили к власти на американской политической арене. Он сам создал вокруг себя атмосферу знаменитости, которая бежит за ним, как бездомный пес, учуявший запах жареного…» [56]
Я гляжу на изображенного на афише лысого головастика в больших очках и вспоминаю одну из тех скандальных политических историй, какие случаются только в американской политической жизни: это история о том, как прославившийся своей поистине звериной ненавистью к неграм хозяин ресторапчика в городе Атланте Лестер Мэддокс в 1966 году был проведен своими единомышленниками в губернаторы штата Джорджия и даже выставил свою кандидатуру на пост президента США. Да — да, на пост президента!
Мэддокс — все еще губернатор. Но влияние здравого смысла постепенно начинает распространяться даже в ультраконсервативных южных штатах, и вот всего лишь два года спустя после скандальных выборов в Атланте нашлись смельчаки, которые сочинили и поставили сатирическую пьесу на эту тему. Пьеса опять — таки вызвала грандиозный скандал. Успех ее был феноменален, и Мэддокс не осмелился настоять на ее запрещении. И вот теперь труппа из Атланты выступает со своим острополитическим спектаклем на Бродвее.
У входа в театр — толпа. Словно у нас, перед подъездом Художественного театра или «Современника», люди жалобными голосами спрашивают вас, «нет ли лишнего билетика». Если бы не любезное содействие всесильного импресарио Сола Юрока, я бы не попал на этот спектакль — так велик интерес к нему.
Надо вам сказать, что в Атланте сложилась отличная театральная труппа, в которой работают смелые и талантливые люди. Сатирическую пьесу о Мэддоксе сочинили режиссер Джей Брод, уже четыре года работающий в Атланте и уже поставивший там двадцать пять пьес, и композитор Дон Такер, музыкальный директор этого театра.
В роли Мэддокса выступает великолепный актер Джей Гарнер, получивший в 1968 году премию критиков Атланты за исполнение главной роли в другой острой политической пьесе — «Макбёрд», о которой я скажу ниже. Это весьма разносторонний артист, ему под силу и комедия и драма — он с успехом выступал, например, в роли короля Лира.
Состав труппы — смешанный: в ней и белые и черные, что само по себе является революционным новшеством Для расистского Юга. Работают ее участники с огромным увлечением, вдохновенно и смело.
Но уже близится начало спектакля. Займем же поскорее места в зале театра «Корт» и устремим свои взоры на сцену — занавес здесь, как и в большинстве американских театров, отсутствует — такова мода. Почти никаких декораций. Задник и пол сцены расписаны звездами и полосами — это американский флаг.
Звучит мелодия гимна «О, прекрасная Америка», и перед нами появляется сам Мэддокс — точно такой, как его карикатурное изображение: бледное, словно водянистое, лицо в крупных очках, синий костюмчик с коротенькими штанишками, белая рубаха и красный галстук (опять цвета национального флага!), с ощипанной курицей в руке — жареные куры были главной достопримечательностью его ресторана.
Мэддокс, потрясая курицей, призывает окружающую его толпу поклонников, а вместе с ней публику подхватить гимн. В зале — рев: «О, прекрасная, прекрасная Америка!» На двух экранах, расположенных в глубине сцены, сменяются цветные фотографии: красивые пейзажи, цветущие деревья — и вдруг трущобы, нищета, голодающие дети. «О, прекрасная Америка!» Поклонники подхватывают Мэддокса и носят его на руках. «В этой стране мечта каждого может стать действительностью!» — кричат они, и Мэддокс решительно подтверждает: «Аминь!»
В этой «штучке», как скромно назвал свое детище театр, многое от приемов нашей старой доброй «Синей блузы»: спектакль расчленен на многие десятки эпизодов, иные из которых длятся не долее минуты. Много песенок, сатирических куплетов, метких острот, заменяющих целые сцены. Очень высок ритм спектакля.
Вот звучит лихая песенка: «Что Америка означает для меня». Генерал авиации заявляет: «Америка для меня— враг. Она кишит коммунистами!» Капиталист говорит: «Для меня Америка — это деньги!» А Мэддокс вдруг елейным голосом заявляет: «Самые счастливые люди Америки — негры. Они работают у меня на кухне».
И вдруг, словно бомба, известие: отмена сегрегации! Мэддокс взрывается: «Это коммунистический заговор! Не допущу!» Взвивается флаг расистов — флаг Южной конфедерации, потерпевшей поражение в гражданской войне за освобождение негров от рабства. «Мой ресторан— частная собственность!» — кричит Мэддокс. На сцене — демонстрация борцов за отмену сегрегации, полицейские расправы.
Тут снова оживают экраны в глубине сцены: на них сменяются фотографии Джона Кеннеди, выступающего на митингах. Раздается резкая, сухая, как выстрел, реплика: «Это страна Мэддокса!» И свист пули. На экранах сцепы похорон Кеннеди. Звучит мелодичная, полная внутреннего сарказма песня: «Ты веришь, Джо». И тут же — барабанный бой и ошеломляющий лозунг:
— Мэддокса в губернаторы!
Перед вами — острая и очень точно сработанная пародия на американскую избирательную кампанию. Авторы пьесы утверждают, что создали эти сцепы без труда: они просто — папросто использовали отрывки из подлинных речей Мэддокса. «Хлеще, чем сам Лестер, не скажешь!» — говорят они. Впечатление достоверности усиливается тем, что эти сцены идут на фоне показанных на экране фотографий, изображающих недавнюю избирательную кампанию расиста Уоллеса, претендовавшего на пост президента Соединенных Штатов. Впрочем, эти фотографии имеют еще дополнительное значение: авторы пьесы скоро напомнят о том, что Мэддокс тоже собирался стать президентом, он даже публично заявил, что ночью ему явился бог и посоветовал занять место в Белом доме…
Но не будем забегать вперед, пока что ресторатор Мэддокс становится только губернатором. На сцене снова грохот барабанов, шум и победные крики. Теперь перед нами новый Мэддокс — это надутый и надменный вождь расистов Вирджинии, оплота власти белого человека против черных и против всех, кто им сочувствует. Он раздает интервью, на сцене снова звучат отрывки из подлинных заявлений этого удивительного человека: «Коммунистическая агитация!..», «Заговор красных!..», «Заговор хиппи!» Губернатор спешит заявить о себе как о беспощадном деятеле сильной руки.
На экранах — один из виднейших руководителей борьбы за гражданские права негров — пастор Мартин Лютер Кинг, он выступает с речами, организует демонстрации, походы протеста против расовой несправедливости. Он идеалист, этот немного провинциальных! пастор. Он верит, что ему удастся убедить расистов стать добрее и мягче к людям. Сейчас он поплатится за свою наивность. «Это страна Мэддокса!» — громко звучит сухая и резкая фраза. Выстрел… Снова плывет в притихшем зале мелодичная, полная внутреннего сарказма песня: «Ты веришь, Джо». А на экране сменяют одна другую полные трагизма фотографии похорон Кинга.
Мэддокс продолжает хозяйничать в штате. Ему плевать на закон об отмене сегрегации, формально принятый в Вашингтоне. В своем штате он король. Все здесь остается по — старому. Тут опять оживают экраны, играющие столь важную роль в этом своеобразном представлении: началась подготовка к выборам президента, и Роберт Кеннеди включается в избирательную кампапию, вот Oil, на фотографиях.
Зритель уже догадывается, что сейчас произойдет, в зале опять наступает мертвая тишина. Так и есть!.. «Это страна Мэддокса!» — объявляют громкоговорители. Выстрел… Песенка: «Ты веришь, Джо»… И кадры похорон Роберта Кеннеди.
— Мэддокса в президенты! — звучат оглушительные крики. Мэддокса? Да. А почему бы и нет? В этой стране возможностей, как напыщенно именует США американская пресса, возможно и такое!
На экране — фотографии, показывающие избирательную кампанию Никсона. И вдруг опять
