него.
– Леш, хватит на баб таращиться. Понапрасну зрение изводишь. Лучше сядь и придумай чего-нибудь такое позамысловатей для нашего генерала. Он такую писанину любит, – покрутил рукой Грек. – Чтоб, как в детективе было. Покрасивши и литературы побольше. А я пока с Николаичем перекурю. Башка устала что- то, – сказал Грек.
Ваняшин пересел на стул, подвинув его к столу, а Грек занял его место на подоконнике и, поставив рядом пепельницу, с наслаждением затянулся сигаретой.
– Она у меня, Николаич, частный предприниматель, – ответил он Федору на его вопрос. – Слыхал, чего, это такое?
– Да доводилось, – буркнул Туманов, сдвинув бумаги в сторону. Осточертела вся эта бумажная галиматья. Увлекся рассказом Грека.
– Ну, вот, – продолжил Грек, испытывая неудержимое желание, потрепаться. – В одном месте берет товар, в другое привозит и сдает с накруткой. Так и живет, моя голубушка, с утра до вечера в заботах.
Федор хмыкнул, но по поводу ее истинных забот решил умолчать.
– Молодец, – похвалил он, но конкретно не сказал, кому эта похвала предназначалась, кудрявой милашке Грека или ему самому. А Грек не стал уточнять. Но посчитал, что хвалит майор его голубушку. Сказал:
– А то. Она у меня такая. Настоящая подруга. Встречает меня всегда с улыбочкой, ласково. Как дела, Сан Саныч? Как день прошел, Сан Саныч? Не устал ли на работе?
– И ты ей все рассказываешь? – спросил Туманов и та подозрительность, которая беспокоила его по поводу отношений кудряшки и Грека, проявилась в голосе. Кажется, Грек заметил это и, глянув на Федора уже без улыбки, сказал:
– Не сомневайся, не все. А только то, что ей можно знать.
– Ну, правильно, – одобрил Федор. Не хотелось обижать капитана Грекова своим недоверием. Да и запросто может так статься, что Федор ошибся. Обвинение-то нешуточное. И тут уж, как говорится, семь раз отмерь и только, один – отрежь. И лучше пока Греку вообще ничего не говорить. А сначала все проверить, выяснить.
Федор замолчал. Но Грек по его лицу понял, что-то майор держит в себе и не договаривает, но в душу не полез. Так у оперов не принято. Сам скажет, чего надо. И уставился в окно, как делал лейтенант.
Затянувшееся молчание, нарушил лейтенант Ваняшин.
Федор облегченно вздохнул. То же самое, кажется, сделал и Грек. А Ваняшин отложив авторучку, сказал Греку:
– Готово. Написал. Принимай работу, капитан. Пиво с тебя.
– Ну-ка, дай-ка, взглянуть, – схватил Грек исписанный лист, пробежал по нему глазами и сказал Федору: – Ты смотри, Николаич, второй Вайнер, – кивнул он на Ваняшина.
– Не нравится, пиши сам, – обиделся лейтенант и опять занял излюбленное место на подоконнике, словно все, что происходило тут в кабинете, не касалось его ни одним боком.
На утро, придя на работу, Грек заметил отсутствие лейтенанта Ваняшина. Удивило то, что этого отсутствия как будто не замечал майор Туманов. В конце концов, Грек не выдержал, зашел к майору.
– Николаич, а где наш молодой хлопец? – спросил Грек.
Федор улыбнулся.
– Соскучился?
– Да есть маленько. Словом обмолвиться не с кем, – пожаловался Грек.
– Придется тебе потерпеть до обеда. Он отпросился, – сказал Федор. И Грек вроде успокоился. Посмотрел на часы. Потом опять на Федора.
– А, ну ладно. До обеда потерплю как-нибудь, – сказал он и чтобы не мешать майору, вышел.
А лейтенант Ваняшин с утра подкатил к дому Грека на своей «девятке». Остановился он так, чтобы выходящие из подъезда не могли видеть его новенькую машину, купленную буквально пару дней назад. Сидя и покуривая сигарету, он наблюдал за подъездом, выполняя поручение майора Туманова. Видел, как ровно в восемь часов, вышел капитан Греков. Возле подъезда остановился и улыбаясь помахал рукой в окошко, откуда выглядывала кудрявая женщина в домашнем халате.
Видно это утро нравилось ей. Проводив Грека, она еще долго торчала на подоконнике, высунув в открытое окно голову. Выкурила сигарету, бросила окурок вниз. Потом достала сотовый телефон и кому-то позвонила.
Ваняшин пожалел, что не может услышать хотя бы часть этого разговора. Вот было бы здорово. А пока Ваняшин засек время, которое она потратит на этот разговор. И разочаровался, потому что ожидал большего. А тут по часам получилось около двух с половиной минут. Для серьезного делового разговора, это слишком мало. Потом женщина закрыла окно. А лейтенанта разобрала зевота. Встать сегодня пришлось в шесть часов. Так велел майор. Эти предприниматели, как пташки ранние, и важно было не упустить ее. Но опасения Туманова оказались напрасными, а из подъезда женщина вышла почти через сорок минут после того, как ушел Грек.
Возможно, Ваняшин и не узнал бы ее, если б не кудрявые волосы. Они выдали подругу Грека. Хотя там в окне, после спячки, она показалась Ваняшину сущей образиной. Вспомнил, как Грек души не чая в своей любимой, нахваливал ее, называл безумно красивой. А тут высунулась аброкозябра кудрявая, на которую без слез не взглянешь.
Но сейчас, это была совершенно неузнаваемая женщина. Легкая кофточка подчеркивала ее элегантную фигуру, а обтягивающие джинсы, позволяли видеть стройные ноги и круглую задницу, на которую больше всего и засмотрелся молодой лейтенант, представляя, как этой задницей она ерзает по постели, когда занимается любовью с капитаном. И мордашка, вроде, ничего. Губки алые, аппетитные. Жаль глаза рассмотреть невозможно. Женщина скрыла их под темными очками. Лейтенанту нравилось заглядывать женщинам в глаза. По ним он научился отличать голодную до мужиков женщину от сытой. И мог угадать, как та или иная красотка ведет себя в постели.
Про кудрявую подругу капитана Грекова ничего сказать не мог. Мешали ее очки.
Проводив взглядом кудрявую очаровашку до автобусной остановки, Ваняшин вдруг заметил там желтую «Волгу» такси. Кажется машина уже поджидала там женщину. И он догадался, куда она звонила. Она заказала такси. Только немного озадачивало, почему машина не подъехала к дому? Зачем такая конспирация? На остановке…
Ваняшин, как человек, разочаровавшийся в женской верности, готов был поклясться, что такая яркая особа, какой является кудрявая подруга капитана, кроме него имеет на стороне любовника. Возможно, этого таксиста. И сплошь и рядом изменяет с ним Греку, а тот, как наивный дурачок боготворит ее. Готов для нее на все.
Стараясь не отстать от желтой «Волги», Ваняшин почти час ехал за ней, и ни ее водитель, ни сама кудрявая подруга капитана, не заметили за собой «хвоста». Им и в голову не пришло, что за ними следят.
Проехав пару раз по одной и той же улице, «Волга» остановилась перед старинным особняком, который по прикиду Ваняшина был построен лет двести назад и имел не совсем привлекательный вид. Небольшие окна. Мощные стены из темно-красного кирпича и крыша с какими-то непонятными сооружениями, в виде небольших башен. Все это напоминало крепость, призванную охранять столицу от нашествия иноземных племен. Глухой высокий забор, огораживающий здание и территорию вокруг него, не давал никакого обзора, что особенно раздражало Ваняшина. И лейтенанту только удалось наблюдать за тем, как «Волга» подъехала к воротам, которые тут же открылись. Потом она въехала на территорию и скрылась от глаз лейтенанта вместе с кудрявой подругой капитана Грекова.
Ваняшин призадумался. Все это никак не вязалось с коммерческой деятельностью Грековой подружки. И само здание это, уж точно не оптовый склад, на котором даже нет номера. К чему такая конспирация? Он уже собрался уезжать, когда заметил черную «Волгу» со спецномером. Ворота бесшумно открылись, и машина вылетела на огромной скорости, едва не зацепив новенькую «девятку» лейтенанта.
У Ваняшина все похолодело внутри. Машина принадлежала отцу, он ездил на ней по доверенности. И в случаи аварии, доверенность была бы немедленно отобрана. Но, к счастью, все обошлось. Черная «Волга» на доли секунды накрыла испуганного парня своей мрачной тенью и тут же исчезла из виду, свернув на
