наблюдает за улицей. Поэтому спецназовцы подъезжали с торца дома, где не было окон. А к подъезду бежали под самыми окнами, прижимаясь к стене, чтобы сверху их не заметили. При этом возле дома стоящего напротив на скамейке сидел координатор и внимательно следил за окнами квартиры, и когда спецназовцы уже заскочили в подъезд, он сообщил по рации, что слежки за ними не было. Это, хотя и немного, но успокаивало. Теперь расчет был на внезапность. Хорошо, что к этому времени в подъезде заработал лифт, и спецназовцам не пришлось греметь по ступенькам каблуками. Все они в количестве шести человек вместе с Греком и лейтенантом Ваняшиным поднялись этажом выше и оттуда спустились на промежуточную площадку лестницы между шестым и седьмым этажами. Тут им предстояло ждать до тех пор, пока Тамарка, опять прикинувшись нищенкой не позвонит в дверь. В руке у нее баллончик со слезоточивым газом. Она должна прыснуть струю газа в лицо охраннику открывшему дверь и сразу отскочить от двери в сторону. А дальше начинается работа для настоящих мужчин. Двухметровые амбалы ворвутся в квартиру, сокрушая все на своем пути. Если возникнет необходимость, бандитов живыми брать не будут, а, значит, можно порезвиться. Дать волю силушке. Показать свое умение.
Тамарка подошла к уже знакомой двери и прежде чем позвонить, перекрестилась и покосилась на лестничную площадку, где замерли спецназовцы с Греком и Ваняшиным. Потом протянула палец к звонку, чуть помедлила, а потом нажала на кнопку, один раз и второй.
Причем, позвонила она в тот самый момент, когда у одного из охранявших Дашу заработал сотовый.
– Иди, глянь, кого еще там принесло, – сказал охранник своему напарнику, а сам поднес трубку к уху. Звонил Козырь.
– Опять эта бомжиха пришла, – сказал охранник, вернувшись в комнату. – Видно, в прошлый раз ей наша колбаса понравилась.
– Еще бы. В нахаляву чего хочешь понравится. Дай ей в лоб, и пусть валит отсюда. Козырь звонил. На засаду они напоролись. Подставил их мент. Всех наших повязали. Девчонку Козырь велел убить.
– Жаль. Красивая она.
– А чего ее жалеть. Баба, она и есть баба. Сейчас мы ее с тобой натянем на клык, а потом прикончим. Ну, иди, прогони эту поберушку, чтоб не звонила. А я пока разложу эту сикуху на диване. Не задерживайся. Подгребай побыстрей. Групповуху устроим ей напоследок.
Даша придремала. Почти всю ночь не спала, после разговора с золотозубым. А под утро сон одолел ее. Спала она на диване. Одежду не снимала. И на этот раз прилегла прямо в брюках и пиджаке. Пообещала себе, когда все кончится, все, что на ней одето, выбросит в мусоропровод. А раз так, чего уж тут опасаться, что помнет брюки или пиджак. Да и страшно раздеваться. Прошлую ночь, проснулась, а возле нее мордоворот охранник стоит со своей лошадиной рожей. Стоит, на нее пялится. Свет Даша не выключала, и телевизор. Она испугалась, а охранник только засмеялся, сказал, что зашел выключить телевизор. Мешает им спать. Но Даша догадалась, не за этим он приходил. И если б увидел ее раздетую, вряд ли бы уж сдержался.
Она вздрогнула, почувствовав чье-то прикосновение. Открыла глаза. Опять этот жлоб. Только на этот раз уж он явно зашел не телевизор выключить.
– Уйди. Слышишь? Уходи, – чуть приподнявшис, Даша попыталась отползти, но охранник схватил ее за ногу, притянул на прежнее место.
– Тихо, девочка. Не трепыхайся. Твой мент подвел тебя. Понимаешь, чем все для тебя должно кончиться? – он провел ребром ладони по горлу, словно отделяя тяжелую свою башку от здоровенных плеч. – А я тебе хочу продлить жизнь. И не только продлить, но и доставить удовольствие. Уверен, ты будешь рада. – Он схватил Дашу за блузку и рванув ее, разорвал. Увидев ее большие упругие груди с выпуклыми сосками через полупрозрачный лифчик, едва не взбесился от возбуждения. Улыбнулся, стаскивая с себя брюки, вместе с трусами.
Даша не знала, куда деть руки, или прикрывать груди или придерживать пояс брюк, чтобы он не расстегнул пуговицу и молнию. Но церемониться, как видно, бандит с ней не собирался. Ударом ладони по щеке, он отбросил ее в угол дивана, потом схватил за пояс и так рванул его, что пуговица от пояса отлетела, как пробка из бутылки с шампанским.
– Вот так, девочка, я поступаю с теми, кто меня не слушает. Так что, лучше разденься сама, ляжь и раздвинь ножки. Или я тебя побью. Помнишь, я тебе там в машине обещал, что затрахаю.
Не обращая внимания на то, что девушка заливается слезами, он навалился на нее, пытаясь стащить с нее брюки и раздвинуть Даше ноги.
– Не балуй, крошка. Сейчас ты у меня…
Он захотел раздеться до гола. Так удобней, и ничего не мешает. Но для того, чтобы снять рубашку, пришлось сперва расстегнуть кобуру, из которой торчала рукоять пистолета. Он быстро отстегнул ее.
Прежде чем открыть дверь, охранник на всякий случай осмотрел в глазок лестничную площадку, не забывая при этом прислушиваться к возне и крикам Даши, доносящимся из дальней комнаты. Хотелось поскорее закончить с этой поберушкой и присоединиться к товарищу. Вдруг он застрелит красавицу и не даст попользоваться ею. Сам-то он, похоже, уже трахает ее вовсю.
Он открыл дверь.
– Чего, матушка, опять за колбасой пришла?
– Да нет, – улыбнулась бомжиха. – На этот раз тебе, милок, гостинчик принесла.
– Чего? – изумленный охранник разинул рот, но ничего сказать не успел. Увидел только в руке поберушки газовый баллончик. И тут же из него ему в лицо ударила тугая струя. Охранник вдохнул и сразу же наклонился, закрывая лицо ладонями. Услышал на лестнице шум. Разодрал веки и за пеленой слез увидел людей в форме, которые тут же ему закрутили руки за спину, нацепив на них железные браслеты.
– Все, парень, отбарахтался ты, – тихонько шепнул ему на ухо человек в каске и так же тихонько спросил: – Где девушка? Говори, сучонок.
При этом на правую почку охранника опустился тяжеленный кулачина одного из спецназовцев, для большей сговорчивости.
– Там она. Вон в той комнате, – кивнул охранник, соображая, каким сюрпризом для его напарника будет появление там этих бугаев в форме и бронижилетах с автоматами.
Больше сопротивляться Даша уже не могла. Выдохлась. Придавил ее своим огромадным телом охранник к дивану, стянул брюки и уже стал раздвигать ноги. Еще немного, и овладеет ею. Только подставлять губы под его поцелуи Даша не собиралась. Не представляла, что, когда-нибудь, окажется в роли жертвы насильника. Было обидно и противно. Чувствовала, как его губы впиваются в шею, в грудь, но ни капли удовольствия не испытывала. Даже возбудиться по-настоящему не могла. Откинула голову, и вдруг увидела, как дверь комнаты приоткрылась и оттуда просунулась голова в каске и ствол автомата.
Цепкий, мгновенно оценивший обстановку взгляд, и тут же тихий, словно убаюкивающий голос:
– Ку-ку.
Бандит вскинул голову. Его кобура с пистолетом валялась на полу. Он метнулся с дивана, но достать пистолет не успел. Неправильно оценил умение спецназовца стрелять. Одна, единственная пуля, выпущенная из ствола автомата, размозжила ему голову, разметав мозги по ковру. И бандит сразу успокоился. Растянулся тут же возле дивана.
Даша закричала. Но не от испуга, а от радости. Вот оно, спасение. Одев брюки и завернувшись в пиджак, на котором не осталось ни одной пуговицы, она вышла из комнаты в сопровождении дюжего громилы в бронежилете и каске. Рядом с ним она выглядела миниатюрной куклой Барби, которую успели немного потрепать.
Капитан Греков и лейтенант Ваняшин встретили ее улыбками.
– Ну, что, жива, затворница? – спросил усатый черноглазый капитан.
– Жива, – улыбнулась в ответ Даша. А Грек понимающе кивнул.
– Вот будет радость для нашего майора. А, Леш?
– Точно, – подтвердил Ваняшин.
– Нет, красавица, – подмигнул усач Ваняшину, – просто так мы тебя майору не отдадим. Пусть выкуп платит. А, иначе, нет.
– Ящик водки, – принял шутку Грека один из спецназовцев. Грек посмотрел на него строго и тот,
