Я забыла о времени, забыла о приличиях, отдавшись желаниям, которых у меня так давно не было. Ведь у меня не было никаких желаний, кроме смерти!
В пять утра клуб закрывался, и потому мне пришлось угомониться.
Ребята отвезли меня домой. Я очень надеялась на то, что мама не проснется. Мои надежды оправдались – я тихонько проскользнула в комнату, почти не создавая шума.
Несмотря на бессонную ночь, заснула я с трудом.
Мне все казалось, что я где-то плыву – голова кружилась даже с закрытыми глазами. То и дело приходилось моргать, чтобы убедиться, что я все еще на кровати. Тошнота тоже мучила меня.
Я заснула только около семи утра.
Просыпаться было еще тяжелее. Собственно, проснулась я от жажды. Мне безумно хотелось пить.
Голова была тяжелой и ужасно болела.
Выпив пол-литра холодной воды, я почистила зубы и встала под холодный душ. Там я немного освежилась, но надолго этого не хватило.
У меня дрожали коленки, когда я ходила. Мне приходилось держаться за стену, настолько я оказалась слаба.
Было тяжело сидеть, трудно лежать и почти невозможно – стоять. Я решила, что в следующий раз обязательно нужно съесть что-нибудь перед тем, как пить столько спиртного.
Не представляя, куда себя деть, я застонала от расстройства. В итоге я нашла себе место возле телевизора, дрожащими руками держа кружку с чаем.
Мама пришла около восьми вечера, но не задала мне ни одного вопроса. По всей видимости, она ничего не заметила.
Вместе с ней мы нарезали салат и забросили в воду пельмени. Пельмени я есть не стала, а вот свежий салат не вызвал во мне отвращения.
После ужина я отметила, что мое состояние улучшилось.
В этот же вечер на моем телефоне раздался столь долгожданный звонок. Я даже подскочила от неожиданности, когда услышала знакомый голос в трубке. Наконец-то Роман соизволил вспомнить обо мне.
– Как дела? – поинтересовался он.
– Не очень.
– Много выпила вчера?
От неожиданности подобного вопроса я растерялась и промычала что-то нечленораздельное.
– Красиво танцуешь, – подзадорил он.
– Как… ты…
– Ты вчера понравилась моему другу, и он снял твое выступление на камеру. Какого же было мое удивление, когда я узнал в танцующей девушке тебя.
– Так вот, значит, как ты вспомнил обо мне… Если бы знала, давно бы уже пошла в клуб.
– Так соскучилась?
– Очень! – Я подыграла ему.
– Был бы я рядом, то…
– То?.. – многозначительно повторила я.
– Как насчет завтра? Увидимся?
Не желая терять появившуюся возможность, я тут же согласилась.
– Во сколько?
– В четыре.
– Хорошо.
– Тогда, до завтра! – Он бросил трубку, не дожидаясь моего ответа.
На следующий день я особенно тщательно подбирала одежду и макияж, получая от этого давно забытое удовольствие.
Кажется, Роман просил меня надеть юбку…
Взглянув на себя в зеркало, я заметила, как сильно похудела. Улыбнувшись, я кинула в зеркало последний оценивающий взгляд. На меня смотрела незнакомая девушка. Раньше я не замечала, как сильно изменилась.
Несомненно, мои старания не прошли даром – я выглядела очень привлекательно.
Весь мой вид говорил о самовлюбленности. Но больше всего меня поразили собственные глаза. Если бы я увидела такой взгляд у другого человека, я бы никогда не осмелилась подойти к нему.
Взгляд был холодный и отталкивающий, не скрывающий усмешки, гордости, самовлюбленности и высокомерия. Глаза сощурены в скрытой ненависти на весь мир. Благодаря яркому темному макияжу они казались даже какими-то колючими.
Мой взгляд излучал… ненависть. Совсем как… совсем как…
Я в полной мере ощутила волны отчуждения и злости, излучаемые мной.
И мне это безумно нравилось.
На все сто удовлетворившись своим внешним видом, я довольно улыбнулась. Улыбка выражала то же самое, что и взгляд.
Ну, уж нет. Роман не получит меня просто так!
Когда я увидела его, то сразу поняла, почему всю неделю с таким нетерпением ждала звонка.
А дальше все опять пошло не по моей схеме. Я запланировала, что скажу, что буду делать, но в один миг Роман разрушил все мои планы, навязав свои собственные.
Черт! Да я просто игрушка в его руках!
Мы снова поехали в ресторан.
Я снова пила, унося себя в мир легкости.
С Романом мне было просто и хорошо. Я лишь злилась из-за того, как умело он контролирует меня.
Самые лучшие моменты за этот вечер я пережила в его машине.
Нисколько не обращая внимания на все условия, диктуемые мне совестью и сердцем, я слушала только свое тело. Его губы были слишком вкусными, чтобы я отказывалась от них. Целовался он слишком хорошо, чтобы я лишала себя этого удовольствия.
– Я не собираюсь долго ждать. Когда ты, наконец, решишься на большее? – шептал он мне на ухо. – Учти, что в один день я не позвоню тебе и не отвечу на твой звонок.
Его руки в это время блуждали по моему телу, и я поняла, что надеть юбку было все-таки слишком рискованно.
Где-то далеко-далеко сердце умоляло, кричало и призывало меня образумиться, а я поступала только назло ему.
В свое время сердце вдоволь поиздевалось надо мной, так что теперь моя очередь.
Я все же поставила для себя некоторые границы в отношениях с Романом, но эти границы уже давно были стерты. Я ставила новые границы, но Роман стирал и их.
Мне было тем сложнее сопротивляться желаниям собственного тела, чем убедительнее разум доказывал мне, что я все делала правильно.
Роман остановился сам. Отстранив меня от себя, он завел машину.
– Куда? – спросила я.
– На этот раз ко мне.
Это было сказано таким не терпящим возражения тоном, что паника вновь начала охватывать меня, ведь я… еще не решилась.
– Я не поеду к тебе!
– Ты в первый раз? – спросил он, как будто мы разговаривали о погоде.
Чувствуя, как краснеют щеки, я выпалила:
– Что еще тебе рассказать?
Он ухмыльнулся.
– Тогда тебе повезло, что рядом с тобой взрослый мужчина.
Мои щеки пылали, но разум помогал вернуть самообладание.
– Останови машину. Я выйду.
